Недавно меня озарило, что Гоголь (трезвея от недавнего своего романтизма путём прозревания, что народ-то плоховат — материалистичен слишком) не сразу впал в идеал благого сверхбудущего (сродного с христианством, обещающим рай на небе в виде бесплотной жизни), как в «Мёртвых душах», а сперва прибрёл к реализму: ну что поделаешь, мол, таков он, народ, материалистичен неприятно.

— И зачем сюда припёрлись? — в очередной раз проныл Саня. — Сидели бы сейчас в парке, в тенёчке, пили бы пиво пенное с благородной водочкой, оркестр слушали, с культурными барышнями общались. Может, даже какую за сиськи подёргали. Нет, «пойдём на пляж, позагораем, искупаемся»! Ну, пришли, ну, искупались — и чего?

В шахматных турнирах CCCР возраст значения не имел. На равных сражались мальчишки и седовласые старцы. В нашем шахматном клубе бывали по два-три квалификационных турнира первого разряда в год — и обычно там было нас пополам — половина мальчишек и половина взрослых. Играли потому всегда по вечерам. Мальчишкам тоже нравилось — чувствовали себя взрослыми.

В преддверии 200-летнего юбилея И.С. Тургенева рождаются размышления неюбилейные.

Все лето шли дожди. Бесконечные, доводящие до отчаяния. То проливные, то слабенькие. От их неизбежности и беспросветности  хотелось выть или плакать. Зато рассуждать о настроении не приходилось. Нет как нет, и не надо. Без него лучше и спокойнее. Во всяком случае, ровненько.

ЧЕТВЕРО БЫЛО НАС…
Четверо было нас — дружная, добрая,

Тихая наша семья: