Алексей Виноградов, Юрий Нечипоренко. ОГОНЬ С БОЖЕДОМКИ. Московское детство Федора Достоевского. "Август", 2020. Выступая на одной из презентаций книги Юрия Нечипоренко о детстве Пушкина, я сказал, что книга хороша, однако из нее нельзя никак понять, отчего же этот милый мальчуган вырос в гениального поэта. Не знаю, обратил ли автор внимание на мои слова, но совместная его книга с Алексеем Виноградовым "Огонь с Божедомки" выглядит именно как объяснение того, что же сделало московского мальчика Федю Достоевского всемирно прославленным выразителем внутренних комплексов, которого Зигмунд Фрейд назвал автором величайшего во всей литературе романа (т.е. "Братьев Карамазовых").

Жила под пионовым кустом лягушачья семья. Жили дружно, весело. Только одно огорчало. Самый младшенький был трусишкой. Уж как ему не говорили, что ничего страшного нет за кустом, но всё напрасно. Сидел всеми днями и ночами ни жив, ни мёртв. Так и остался бы на всю жизнь трусом, если бы не один случай. Как-то раз ночью Лягушонок почему-то не спал и как всегда сидел и трясся от страха. На небе, одна за другой вспыхивали звёзды. И вдруг одна из них полетела вниз и упала в лужу, что была около куста. Лягушонок от страха даже побелел.

К 140-летию памяти великого русского писателя. Творчество Ф.М. Достоевского — одно из вершинных достижений русской классической литературы — справедливо уподобляют космосу. Созданный писателем художественный мир столь грандиозен по масштабам мысли и чувства, глубине духовных проникновений, что представляет собой своего рода необъятную вселенную. Феномен Достоевского заключается в том, что интерес к нему во всём мире не только не ослабевает, но со временем всё более возрастает. Ведущие университеты Западной Европы, США, Японии и других стран уже давно и достаточно глубоко изучают творчество великого русского классика не только на факультетах филологии, но и философии, психологии, юриспруденции, социологии, смежных дисциплин.

Литературный псевдоним - Константин Греков, поэт, член Московской городской организации СП России. Юрий Баранов - коренной москвич, инженер по образованию. Стихи писать начал в школе, в 34 года почему-то бросил заниматься поэзией. Возможно, это было связано с переменой профессии, с уходом в журналистику. Вернулся к стихам уже под шестьдесят, начал публиковаться, перевалив за шестьдесят пять. Из раннего напечатал немного, в основном представил на суд читателя написанное "на втором дыхании". Представляемая подборка - ко дно рождения и ко дню памяти.

Растиражированное утверждение о том, что каждый народ достоин своих правителей, легко перебивается вопросом: а правители достойны своего народа? И в первом, и во втором случае: нет. А ответ лежит на поверхности: власть и народ проживают в разных мирах. Народ оценивает правителей в соответствии со своими представлениями о добре и зле, забывая о том, что и реальная власть, и только рвущиеся к власти, и политика вообще находятся за пределами той нравственности, которая предопределяет поведение обычного человека. У власти иные критерии, иная система правил и ценностей. Всегда и везде.

У Платона идея блага занимает центральное место в его учении: она есть «первопринцип», благодаря которому образован весь идеальный мир, «высшее начало», которое отводит всему своё место и всё собой ведёт как свет, озаряющий истину бытия, и «высшая цель»: "Осиный рой у кружки с влагой — не в сём ли истинное благо, добро, болого, благодать? Не благо ль лиственная гладь; разливший синь петров батог; беспечный ветр, принёсший слог, а вслед — клинопись голосов... Флирт с баронессою де Сов; не благо ли чертополох, что благолепием колючим собора маковке созвучен..."

Я побежал, чтобы это солнце удержать. И вот оно уже совсем близко — качается на низеньком кустике. Я даже зажмурился от такой красоты. А Валька от радости в ладоши хлопает. Наверно поэтому я скатал маленький ледяной комочек и начал рисовать им на снегу. Вроде как мелом на доске. Просто хочется изобразить всё-всё на свете. И солнце, и заснеженные кусты, и необыкновенную птицу. И много-много других радостинок…

Что хочу — то и ворочу, подумал Авксентий Викторович. И вовсе не Бог, а я сам, личным трудом, смекалкой, хитростью и изворотливостью сумел нажить то, что имею. И не надо баек про честность, про совесть. Это для простолюдинов. А таким, как я, сам Бог велел… И осёкся. Опять Бога вспомнил, да что же это такое. Не к добру. Девицы в бикини разносили гостям вкусное и крепкое. Авксентий Викторович во главе банкетного стола произносил тосты. Он растроганно смотрел на кирпичные лица подчинённых, думал о жизни, о будущем, о том, какой же он, Шакалов, молодец, и всё у него отлично. А страх перед угрозой ареста, что свербит годами в сердце, ну его.