Есть в ГМИИ им. А.С. Пушкина узенькая галерея, пройдя которую, попадаешь в «Итальянский дворик». На стене этой галереи барельефы, готика, лепнина и одна работа меня крайне заинтересовала. Называется она — «Оплакивание». Название странное и явно неправильное. Кого же оплакивают? Не сказано. Но этикетка прибита уверенно и крепко, и с ученым советом музея, докторамиф, академиками искусствоведения соревноваться в знаниях не мне. Не я их экзаменовал.

Рождество, Святки, потом Крещенье. Выходные дни, есть что посмотреть, куда пойти, где развернуться показать свою удаль, и так до Татьяниного Дня. Столько событий, столько выставок, кипит Москва! Фестиваль вертепов в храме Федора Студита, в том самом, прихожанином которого был Александр Суворов. Выставка «Дары волхвов» в галерее «Лега» на Рождественке.

Узкогорлые амфоры-девы
Сохраняли душистым вино,
Красной краской написано слева
И направо откуда оно.
Брали пробу торговцы любовью,
Ежедневной заботой, трудом,
Долгим опытом, потом и кровью,
Чтобы чаши наполнить вином.
Чтобы губы на вкус ощутили
почву, солнце и розу ветров,
Чтоб остались лишь краской дипинти
На осколках — по воле богов.

Роман Саши Кругосветова — это ведь не расследование, а исследование эпохи 90-х, когда происходили подобные вещи. Неудивительно, что книга состоит из двух параллельных историй — Березовского и целого ряда ярких представителей русского авантюризма, в контекст которых этот «король интриг» и вписан. Троцкий, Азеф, Парвус — аналогии с этими фигурами логичны и объяснимы. Точнее, объясняются — в соответствующих главах про историю «революции» и участие в ней мирового (в частности, немецкого) капитала. Опять-таки, почему именно они?

Конечно, Святки — время, когда царит нечистая сила, — должны начаться только через неделю, однако не следует забывать, что Барбара Брыльска — католичка, поэтому для неё Рождество уже наступило, и её бесы уже пришли. В том, что Лукашин — бес, нет никаких сомнений. Он не просто кажется другим человеком, наглым, бесцеремонным и развязным, — он становится другим существом, и даже о том, что должен носить очки, вспоминает лишь к середине второй серии.

Женя Лукашин — не так прост. Если же предположить, что он работает на Комитет госбезопасности, собирая информацию у пациентов, либо выменивая ее на морфин, все кажущиеся нелепости встают на свои места. События «Иронии» — звёздный час Лукашина. Судя по возрасту (36), он уже минимум майор. В новогоднюю ночь он препятствует осуществлению миссии иностранного агента, каковым является Ширвиндт. Ведь мы же не верим в сомнительную легенду о застрявшей в Ленинграде «Ирке»? Вместо неё Павла в Ленинграде может ждать связной или даже резидент.

                        1

Я куда-то зашел, куда не надо,
как-то стежки-дорожки сговорились:
мы его в эту чащу, где деревья
красоты несказанной — инда страшно,
мы его в топь болот, где не утонет, —
сапоги промокнут, да, и весь сопреет, —
но грязн вылезет, сплюнет, чист утрется.

Мы его к потайным приучим лазам,

С твоим именем на устах

Может, где-то в забытых ведах,
Предназначен нам путь волхвов…
С белым снегом я в твердь наведалась,
Чтоб земную познать любовь!

Есть в душе тяга к звёздам млечным,
Провидение от судьбы,
Из других измерений Вечности
Я к тебе прорвалась во льды.

От земного не отрекаюсь…

Действующие лица:

Граф Антуан де Преван.
Жан, его брат.

Баронесса Маргарита де Сент-Круа.
Маркиза Луиза де ла Шетарди.
Графиня Генриетта де Брионн.

Маркиз Шарль де Торси.
Шевалье Луи де Сакс.

170 лет изданию «Записок охотника» И.С. Тургенева. Цикл рассказов «Записки охотника» Ивана Сергеевича Тургенева — одна из тех книг отечественной классики, где наиболее сильно выражены духовные стороны личности простого русского человека, «русский дух», где в прямом смысле «Русью пахнет»: «Вы раздвинете мокрый куст — вас так и обдаст накопившимся тёплым запахом ночи; воздух весь напоён свежей горечью полыни, мёдом гречихи и “кашки”; вдали стеной стоит дубовый лес и блестит и алеет на солнце» («Лес и степь»).