Ruszhizn

Юрий НЕЧИПОРЕНКО

Русская жизнь…

Мы назвали так журнал 20 лет назад, потом это название у нас воровали пару раз – и что-то за большие деньги такое помпезное начинали, издавали – и закрывали. А мы живём – без помпы и понтов, выходим каждый месяц, публикуем из того, что нам присылают, что дают друзья всё это время лучшие стихи, статьи,  рассказы. Но сейчас саму эту жизнь необходимо защитить – и поэтому у нас появится блок материалов о войне на Донбассе. Именно здесь проходит сейчас линия обороны русской культуры от нового варварства, и мы совместными усилиями будем защищать наши святыни – и жизни самих людей.

Далее читайте "К читателю" и "К писателю".

Русская жизнь

Серж ЧЕХЛОВ. Ванчуков и другие

Новый роман Михаила Зуева — это очень русская проза. Советская, конечно, тоже, поскольку время и действие обязывают — все происходит и в эпоху Большого террора, и в «оттепельную» отдушину, «перестройкой» и Горбачевым заканчивая, — но традиционный уклад и прочая поэтика в «Грустной песне про Ванчукова» берет верх. Точнее, наверху — события из родовой судьбы двух поколений: военное и послевоенное время, возрождение и становление, застой и даже «лихие 90-е», — а снизу — изнанка стиля, который проступает в любой добротной прозе в первую очередь неспешностью, размеренностью, неторопливостью повествования.

Tags: 

Борис КОЛЕСОВ. Пробуждение шофёра Бережкова

Смотрит он через ветровое стекло на проселок. Радостно ему: придорожное поле видит хорошо, и дальний лес, и облака на горизонте. Свежая подросла у шофера глазастость, и теперь не пропустит он ни ямки, ни булыжника на дороге. Готов хоть целые сутки гонять на грузовике с зелеными деревянными бортами. Поедет солярка! Поедут семена, удобрения, а если кому надобно, то и мешки с цементом. Без прудовой — будьте спокойненьки! — задержки. А что же чертик на своем широком сиденье? У него, как известно, имеются блестящие бусинки. Он ими смотрит на Ивана.

Tags: 

Виктор ВЛАСОВ. Не доводите до крайности

Человек не может деградировать сам, ему в этом помогают. Состояние психики, конечно, на месте не стоит и колеблется, однако ухудшаться настолько оно вряд ли может без помощи. Поэтому главный герой употребляет химические вещества: курит травку, нюхает порошок и регулярно выпивает так, что попадает в больницу. Деградация главного героя этого произведения происходит на фоне других деградаций. Его престарелая мама Кира находится в постоянном поиске удовлетворения сексуальных потребностей, подруга ищет вторую половинку по-богаче, а друг и постоянный его пациент — гей.

Tags: 

Игорь ФУНТ. В это время ровно год назад: "Записки вятского лоха, октябрь-2020"

Всю свою никчёмную жисть-жестянку хожу в баню. Пропустил два раза лишь. На смерть Сталина и Брежнева. Шутка. Но с намёком. А дело вот в чём. Последние годы пристрастился к одному далеко не дешёвому заведению. Не Сандуны, знамо, — но и не хуже. За его дружелюбный нрав и крутую дровяную парилку. Есть там отделение — Хамам, или Хаммам, с двумя «эм», кто как привык: — поваляться на горячих плитах, погреть старчески-ревматические рёбра. А заодно сбросить накопившуюся за неделю усталость и груз похмелья.

Tags: 

Александр ЕРЁМЕНКО. Природа спит, надев противогаз

В густых металлургических лесах,
где шёл процесс созданья хлорофилла,
сорвался лист. Уж осень наступила
в густых металлургических лесах.

Там до весны завязли в небесах
и бензовоз, и мушка дрозофила.
Их жмёт по равнодействующей сила,
они застряли в сплющенных часах.

Последний филин сломан и распилен.
И, кнопкой канцелярскою пришпилен
к осенней ветке книзу головой,

висит и размышляет головой:

Tags: 

Кирилл ЗАБЕЛИН. «Разрушители мифов, всякие себе на уме историки, писатели, философы…»

Приключение, на первый взгляд, любопытнейшее. Облеченные неслыханной властью, они упиваются чувством причастности титаническому строительству Красной империи. Им такая роль явно льстит, хотя открыто товарищи себе в этом не признаются. Ведь в реальной жизни — они лишь поместные царьки на обломках цивилизационной громадины, удел которых — грубые чувственные удовольствия или наркотические грёзы. Но позолота с эполет чужого мундира облетает довольно скоро. Человеческое и зверочеловеческое проступает во всей своей ужасающей «красе». Пороки и фобии красных титанов прорастают сознание своих новых носителей, угнетая их психическое здоровье.

Tags: 

Юрий НЕЧИПОРЕНКО. Волна из Хвалынска

Я прикипела к нему всей душой и хотела бы этих прогулок, мучительно ждала его первого поцелуя, первого шага навстречу мне, — а ему завидовала местная шпана, мои дружки по разбойному детству. Они смеялись над его невинными прогулками, а он никогда не хотел примкнуть к нашей команде. И вот они вынесли страшный вердикт: мне надо расстаться с Агранатом! Или — или, я должна выбрать: он или они! Возглавлял шпану мой брат, мой близнец, человек одной крови и силы со мной, и разорвать с ним отношения я никак не могла.

Tags: 

Юрий ТОКАРЬ. Бальзам для нервов

***
А в осень из лета въезжают составы,
И вроде бы дней было летних так мало.
Но тех, кто судьбу на перроне оставил,
В других городах принимают вокзалы.

Земля оборотов своих не меняет,
И снова на Юг собираются стаи,
Чужая комета куда-то взлетает,
А звёзды в неясность далёкую манят.

Покажется странным опять измененье,
Когда многоцветье сереет и время,

Tags: 

Алексей КУРГАНОВ. Шевиотовая жилетка

Жил Николай Пафнутьевич недалеко от Таганской площади, в старом, флигельной архитектуры, двухэтажном доме. Дом затерялся за мрачной громадой «девятиэтажки», выстроенной в первые послевоенные годы для высшего комсостава Советской армии. Полководческая громадина подавлял соседние строения своими унылым величием, мрачной монументальностью и зловещей угрюмостью. Я был уверен, что и его полководческие жильцы — люди тоже монументальные и совершенно не склонные к легкомысленности. Или ошибался?

Tags: 

Николай КЕЛИН. По зову военного времени

Бревенчатая передняя. Образа дониконовские в красном углу, под ними свеча теплится. Шкаф платяной, искусно сработанный с остатками чёрнолаковой покраски против двуспальной кровати. Под кроватью можно было разглядеть ящик под инструмент столярный, да мешок картошки, разные мешочки помельче, видно, с другими продуктами, доставляемыми либо огородом, либо из лесу. В горнице, в красном углу со свечой — тёмная, какая-то зловещая фигура, — грузная, но статная женщина лет под пятьдесят, с ничего не выражающим лицом и карими, большими глазами. Молчала. Александр проглотил ком в горле.

Tags: 

Страницы

Подписка на RSS - Ruszhizn