В сентябре 2013 года исполняется сто лет со дня рождения нашего автора Дмитрия Алексеевича Нечипуренко. Одну из его историй публикуем здесь в записи сына, Юрия Нечипоренко.

В середине августа зной достаёт настолько, что я уже не могу спокойно смотреть на загорелых женщин, сразу бросает в пот. Однако те редкие девушки, что сохранили в неприкосновенности свои бледные тела, вызывают во мне приступы умиления и безграничной симпатии.

...Наклонилась: карапуз в колясочке толстощёкий пузыри пускает, агукает, а у неё в синей сумочке диагноз аккуратным почерком от этой толстопузой, с рыбьим глазом, – «бездетность». – …Вот и мне Бог послал… – Вынула «ляльку», и под куртку, и за угол. Смотрит: дура эта выскочила, мечется, потом на карачки брык и под коляску заползла – думала: завалился её толстяк – вот умора. Ползает, воет – аж хрюкает.

Рассматривая творчество Газданова, нетрудно заметить постоянное повторение трёх стилистических фигур: катахрезы, оксюморона и парадокса. Возьмём на себя смелость утверждать, что перед нами один и тот же троп «в трёх лицах», единая поэтическая «триада», которая и является ярчайшим инструментом «поэтического хозяйства» писателя — и отражением одного из «китов» его художественной философии. Попробуем доказать «единство» трёх упомянутых фигур.

В большой степени резерв рабочей силы пополнялся теперь за счет иммиграции. Место квалифицированных ремесленников занимали вчерашние крестьяне, приехавшие из Европы: их обучение проводилось быстрее и дешевле, стандартизация производства сделала рабочую силу взаимозаменяемой. Это побудило крупный бизнес активнее использовать переселенцев на крупных фабриках, в том числе и в борьбе с рабочими организациями, что в конце концов привело к снижению их активности в крупных промышленных центрах.

Игорь Павлович Тарасевич, известный российский актёр, автор более 20-ти книг, заканчивает новый роман «Легенда о Неистощимой». Действие происходит в настоящем, прошлом и будущем. Прошлое автор слегка поправил – так, чтобы и настоящее, и будущее совершались так, как ему, автору, кажется более правильным. Роман, разумеется, о неистощимой России, т.к. каждый большой писатель, о чем бы он ни писал, всегда пишет на самом деле о России. Но образ неистощимо любящей женщины – в прошлом, настоящем и будущем – здесь главный. Потому что роман И.Тарасевича, как любой роман большого писателя, - на самом-самом-самом деле – роман о любви.

Перед винным ожидающая толпа являла собой какое-то разноплеменное, вынужденное братство. Что-то вроде общества слепых. Или глухонемых. Были тут и рабочие в утренних хладных спецовках, и очкастые работники умственного труда, и полнокровные братишки-ветераны, с распахнутыми грудями, как с розовыми кабанчиками, и даже несколько славных тружеников подмосковных полей, огруженных мешками. Серов внедрился в братство. С папкой под мышкой и бутылками. Интеллигент. Очков, правда, не было...

Девочка на апелляции попыталась объяснить, что при подготовке к экзамену пользовалась известными «Шуриками» (такое разговорное название закрепилось за двухтомником МГУ благодаря помещенным на его обложках портретам Александров: Пушкина и Блока). И комиссия жестко разъяснила ей, что «Шурики» при разборе конфликтов им не указ, а основой и законом служат лишь книги с грифом ЕГЭ. Например: В.Е. Красовский и А.В. Леденева «Литература для поступающих в вузы и подготовки к ЕГЭ». АСТ: СЛОВО. 2011.

"Странно, – подумал Денис, – кругом растащиловка, лётчики в таксисты подались, а вот там, в маленьком серебристом паучке ещё живёт последняя мощь былого государства. Но разве может этот паучок вытащить страну, повисшую на паутинке над пропастью? Нет, не может!" И он окончательно решился на предложение Шмыря: "Всё равно – не я, так другой..."