Мы снялись с промысла. До порта оставалось десять дней перехода. Эти дни тянулись особенно утомительно, и казалось, им не будет конца. Время как бы остановилось, и мы почти не двигались, затерянные в бесконечном водном пространстве. Где-то далеко позади остались шесть месяцев работы - тугие тралы, вползающие на слип, запах аммиака, жара, невыносимая духота мукомолки, шуршащие потоки рыбы и выматывающая душу качка Позади просторы, где уже давно стерся наш след.

Из цикла “ЧЕЧЕНСКИЕ ЗАРУБКИ”

“Воскресенье - радостный день…” - доносилось из открытых окон общежития механизированной колонны. Там гуляли давно. Причину праздника сегодня никто и не помнит. Зарплату давали год назад, но еще ни один не умер с голоду, а вот от пьянки сгорали друг за другом. Так что холмов на погосте прибывало день ото дня. Но даже здесь, на далеком краю поселка, нельзя было спрятаться от грохота децибел.

Пожалуй, ни на ком так не заметны перемены в нашей жизни, как на отставниках. Нет, и на офицерах сегодняшних все наши тяготы и невзгоды, конечно, сказались. Кто всю ночь колесит, выжимая километры из старых Жигулей и рубли из пассажиров, кто какой-нибудь склад сторожит или вагоны разгружает. И все же, утром, к семи - восьми - девяти, злые и не выспавшиеся, они свои фуражки одевают, и на службу. А вот отставников наших, получающих пенсию за свои двадцать-двадцать пять лет службы, жизнь за последние годы пораскидала. Кого куда или, точнее, кем.

- Алё, есть тут кто-нибудь?

Приезжий облизнул сухие губы, сплюнул несколько приставших песчинок и с отвращением глянул кругом себя. Безутешно любовались друг другом дешевые водки нескольких сортов - все паленые, решил он.

- Алё!

В Академии Наук кишмя кишат аспиранты, плодятся при институтах, заводятся в общежитиях - как тараканы. Аспиранта век недолог: минуло три лета - и нет его. В комнате из трех человек обязательно кто-то живет еще короче, временнее других - с человеком начинают случаться истории, пока он не входит в штопор и не исчезает вовсе, оставив в наследство соседям настольную лампу да пару учебников по научному социализму/ национализму/ капитализму.

Он собирался ко мне в гости лет десять. Но созванивались и то не каждый год. Однако это не мешало нам считаться нежными друзьями.

И тут он внезапно звонит:

-Ты одна?

-Одна.

А надо сказать, про личную жизнь друг друга мы не очень осведомлены: она могла меняться и чаще, чем мы успевали это обсудить.

-Я щас приеду.

-Почти полночь! - испугалась я.

-Мне необходимо с тобой поговорить! - Он подчеркнул «необходимо».

-Ты пьяный? - заподозрила я. Когда ещё русскому мужику нужда «поговорить»?

Прошло 36 лет. Три полных круга совершил зодиакальный цикл. Значит, в тот раз, как и сегодня, год Змеи переходил в год Лошади. Только мы тогда об этом не думали, не знали, в эти игры не играли. Понятия о гороскопах не имели. Не было компьютеров, мобильных телефонов, да и вообще телефонов не было в нашей сибирской деревне, разве что в учреждениях. И невозможно было узнать, приедет или не приедет на Новый год тот семнадцатилетний мальчик, которого я ждала.

Вступительная статья и переводы

Светланы Чулковой

...Город Амхерст, штат Массачусетс. Новая Англия. Середина 19 века. Аккуратный сад, усеянный цветами и поющими птицами; кусты, постриженные до геометрической правильности; череда врытых в землю камней (глубоко, до темечка) образует садовую дорожку. Расстояние между камнями - длиной в средний человеческий шаг. "Stepping stones" - "шаговые камни", отполированные многолетней размеренностью жизни.

Мастером новеллы Газданов стал уже в 30-е годы. Его литературные пристрастия в этом жанре были во многом сформированы под влиянием французских авторов Х1Х века, особенно Мопассана, чью творчество занимало писателя настолько, что он неоднократно упоминал его имя в своих произведениях. Явно под впечатлением от этого автора были написаны некоторые произведения довоенного периода ("Общество восьмерки пик", "Мартын Расколинос", "Фонари","Исчезновение Рикарди").