Повесть Юрия Нечипоренко "Мытарь (рыжий сенатор)" - интереснейший опыт весьма своеобразного беллетристического исследования жизненного пути одного из наших современников, вырвавшегося на самые верхи власти. С самого момента его рождения автором прослеживаются все трансформации обычного, казалось бы, советского во всех отношениях человека. Кто был ничем, то стал сенатором и лицом, приближенным к импера… к президенту. Сюжет повести - он же сама жизнь.
Кто такой этот рыжий сенатор? Слово "рыжий" будит сильные ассоциации, однако вместо него можно подставить какой-нибудь условный политический синоним, например, "лопоухий" и получится другая не менее известная фигура из числа вечно приближенный к главе государства. А использованную для персонажа фамилию Мостовой (сборщик налогов на мосту) можно истолковать как профессию, - главный мытарь страны, министр по налогам и сборам. Тогда уже несложно будет догадываться... впрочем не нужно указывать пальцем на конкретного фаворита двора ("семьи"). Неважно, кто он на самом деле, какая его настоящая фамилия. Речь ведь идет не о политике и даже не о человеке, а об эпохе, которая, вроде бы, прошла, но люди, ее творившие, остались нам в наследство.
Произведение выполнено не совсем в традиции русской беллетристики (тут почти публицистика, почти, но…). Наверное, не прошло еще и десятилетия с момента последнего назначения главного персонажа на должность в государственной номенклатуре, а про это уже повесть написана. Что-то тут есть от пиар-акции к грядущим в декабре выборам. Если бы не давность описываемых традиций, так можно было бы подумать. Почему автор придал повести вид жизнеописания государственного деятеля, почему пошел на такой шаг? Да потому что не в Мостовом дело, а в нас.
"Летун", сменивший десятки профессий и мест жительства успел недолго побывать в каждой ипостаси, и читатель неизбежно столкнется с легко узнаваемыми переживаниями, которые автор довольно-таки экономно, но ярко нарисовал в повести. Политические страсти начала перестройки захлестывали многих из нас. Так что мы видим в поступках главного героя и сопутствующей ему переменной свиты весьма и весьма узнаваемые эмоциональные состояния . Прочитайте эту повесть - и вы заглянете в зеркало, узнаете в нем себя.
По языку повесть местами представляется то ли детской, то ли подростковой. Но затронутая в ней тема мне таковой не показалась Есть тут, я бы сказал, дидактически выверенные приемы, обращения к читателю (или обращения с читателем). Впрочем, дидактика и в отношениях со взрослыми требуется. Как говаривал наш общий советский дедушка Ленин: "Воспитывать народные массы на их собственном опыте". Вот и получается у Юрия Нечипоренко попытка такого воспитания.
Какой же урок мы все, читатели повести, извлекли из истории, зачем так всерьез воспринимали эту запоздалую революцию со свержением номенклатуры. Советская бюрократия нас раздражала? Но ведь номенклатура (и это справедливо замечает автор) - это не чуждая нам внешняя сила, а образ нашей же мысли, неотъемлемый атрибут. Мы без нее не можем. Мы ее снова и снова воспроизводим. Разрушаем и тут же снова выстраиваем. Чего мы добились своей революцией? - Мостовой, наконец, попал в номенклатуру… Вот и весь итог! А мы? - А мы читаем повесть про его "подвиги".
Еще в "Мытаре" ест игра словами, точнее игра содержаниями слов, что как раз и придает повествованию легкость. Из словесной эквилибристики рождаются и особенности композиции. Игра продолжается в периодических отступлениях от основной линии повествования. Автор как бы говорит нам: не прикипайте к фамилии Мостового и не ищите ее в справочниках аппарата президента, нет ее там. В себя лучше загляните...
Легкость языка сочетается с ироничностью. Когда читатель вдруг находит в судьбе героя какую-то перекличку со своей судьбой и начинает всерьез волноваться по этому поводу, то автор в тот самый момент своей еле заметной иронией напоминает, что не надо так сильно увлекаться собственными воспоминаниями. Мол, в конце концов, это не документальная повесть, а все-таки авторская выдумка, этакая красивая сказка про политическую карьеру. Не смотря на важный статус Мытаря, в нем остается толика чего-то несерьезного, какая-то насмешка над ним самим и над окружающей его действительностью. Эту насмешку читатель постоянно чувствует через авторский язык.
Давайте же сквозь авторскую насмешку попробуем рассмотреть то время, когда сенаторы возносились с самых низов, и попытаемся понять, какие уроки мы извлекли из всего произошедшего.