Как у всякого пожившего человека у меня накопились определенные, скажем так, гендерные впечатления. Разумеется, так или иначе все пишущие ими делятся, как прочим опытом, однако специально это делать вроде бы неприлично. А вот отобрать забавные эпизоды, которые тянут на анекдоты, пожалуй, допустимо. Таких набралось четыре. Вообще говоря, все они разбросаны по повестям.

1. Из повести «Реквием»

Сидели как-то у Олега: Мишка Олонцев, Петя, Стоцкий с Любой на кухне — Олег отлеживался в комнате, смотрел телевизор. Генка как всегда на одном месте сидеть не может, забежит к нему, подсядет — Петька-де анекдот новый рассказал: так и так… Тот посмеется, Стоцкий вскочит, унесется. Проходит минут двадцать, снова летит и что-нибудь чешет… Короче, закидывает Олегу: давай сегодня тройничок изобразим, давно Любку не ублажали. Олег: да меня сегодня хоть самого имей. Понял, кричит Гена — на кухню… Приволакивается очередной раз — бе-бе-бе, ну и обратно: «Может, все-таки сделаем?» Олег возмущается: отвали от меня, никого не хочу. Тот: понял. Встает, постриг. Отошел чуть, замер, разворачивается с миной огромного удивления и вместе удрученности. «Подожди, ты жену мою не хочешь? — Режет со скорбным отчаяньем: — Ты же меня не уважаешь!»

2. Отсюда же

Разумеется, не оставлял природное амплуа. Сошелся с симпатичной семьей из соседнего дома. Молодые люди лет тридцати с небольшим, продвинутые максимально. Стоцкий уже докладывал об эпизодах. Однажды звонит мне:

— Хватай тачку, гони сюда. Мы втроем — Любка на работе — упражняемся. Оксанка тебя по слухам знает, просит присоединиться — давно мечтает познакомиться.

Я отказался, Роги тоже. Стоцкий подбил нашего доброго знакомого, Славу Хмелевского. Часа через два-три звонит, рисует маслом:

— Валерка в тохас вставил (муж), Славка кунку лижет. Очки запотели, натюрморт. Я курю, бдю. Жизнь.

Между прочим, имел случиться с этой Оксаной миленький прецедент. Однако нужна предыстория. Как-то мы со Стоцким — это давненько, нам по тридцатнику с небольшим состоялось, маялись от скуки, накатив вдвоем.

— Поехали к Гошке! — вспомнил общего приятеля Гена. Хвать телефон.

— Алле, Оля? Привет, Стоцкий беспокоит… хе-хе, узнала… Как ты и прочая домашняя контора? Ну, чудесно, собственно, только вы в этом смысле составляете нашу надежду. Гошка далеко? Сунь ему трубкой в ухо… Да ты что! Вот подонок — упереться в командировку тогда как старинные друзья затеяли выпить совместно и… Да? Ну чудесно, чудесно. Что ж Олечка, извини, тебе всех благ и тому… Как? Ну да, вроде того… Ты серьезно? Так мы через полчасика подгребем. Что взять?.. Отлично, жди.

Стоцкий положил трубку, повернулся:

— Хм, Гошка в командировке, Олька зовет, она с подругой сидит, мужской компании как раз недостает.

Приехали, Ольга, подружка, возгласы, шутки — настроение прекрасное. Часа, пожалуй, три сидели, смеркается, подруга стала собираться: дети, муж. Мы еще сидим, однако Ольга предложила переселиться на кухню, квартира однокомнатная, Иринке, ее дочери — лет десять — спать пора. Переселились.

Едкий момент. Хозяюшка ушла в комнату, мы с Генкой спорим на какую-то беспросветную тему. Приходит Ольга, переодевшись в халатик, домашняя, уютная. Дислокация следующая: я сижу, Стоцкий стоит и горячо внушает некий аргумент, в руках наполненная рюмка. Ольга пристроилась рядом, тоже потянулась за дозой. Стукнула о емкость Генки, выпили. Тот, поморщившись:

— Прекрасный халатик.

Ольга:

— Новье, муха не сидела.

Гена скосился, дежурно констатировал:

— Основная ценность все-таки под ним.

— А там ничего нет.

Я — находясь в пылу спора:

— Тем не менее, Геша, ты не прав… — привожу дальше свои рассуждения.

Тот твердит:

— Как ты не понимаешь!..

При этом, что бы вы думали, глядя на меня и пламенно разворачивая аргументацию, отстегивает верхнюю пуговицу ее халата — верно, обнажается одна половинка замечательной груди. Персона хоть бы хны. Парень расстегивает весь халат и сваливает его. Хозяйка стоит совершенно ню. Стоцкий, не обращая внимания, продолжает спор, я тоже кричу свои построения. В итоге женщина досадливо бросает: «Ну и козлы!» — разворачивается и уходит. Только тут мы прекратили разоряться. Генка спохватывается:

— Блин, как неловко перед человеком. Она всей душой.

Скребу затылок, в самом деле, страшно некрасиво поступили. Стоцкий прется в комнату, дверь заперта. Грозно стучит:

— Оль, выйди. Виноваты, готовы исправиться сию минуту.

Ноль внимания, он стучит пуще. Дверь приоткрывается, в нее просовывается матрас и две подушки.

— Спите на кухне, уроды, — шипит человек, — забудьте.

По утру Ольга вела себя как ни в чем не бывало, покормила нас, Иринку отправила в школу. Стоцкий канючил: «Мы сгоняем насчет опохмелиться?» Подруга снизошла:

— Да ладно, у меня немного спирта есть.

Чувствуем, дело предстоит. Выпили, Генка послал меня за добавкой, подмигнул, чтоб я не спешил. Точно, когда вернулся, он лоснился. Словом, устроили втроем великолепный сеанс. Повествую это к тому, что когда Иринка пришла из школы, мы — коль скоро дело отменно шло — то в кино ее спровадим, денег сунем, то к подружке. Девчушка, конечно, все отлично понимала — собственно, на ее приходы (отроковица смышленая, вытянула с нас будь здоров) мы не особенно одевались…

Прошло прилично годков, как-то Стоцкий по случаю заехал к Ольге — она уже с новым мужем жила — там присутствовала Иринка, обрадовалась. Генка, повествуя нам случай, тарахтел:

— Слушайте, классная девчонка — высокая, стройная. Копия Гошка. И как он же — чешет языком беспрестанно… — Стоцкий засмеялся: — Но больше всего мне понравилось — что-то там квохчет… и, между делом — я, дядя Гена, вся в маму… такая же б…ь.

Возвращаемся к Оксане, получилось случаем так, что мы остались втроем: Генка, я, она. Будучи творческой личностью, женщина решила, что для полноты антуража не достает еще одной дамы. «Инициативничайте, господа», — была изложена претензия. Я и напомнил про Ирину. Стоцкий — ничтоже сумняшеся:

— Иришка? Привет, Гена Стоцкий беспокоит, помнишь такого? Ты говорить можешь?.. Прекрасно, ну как ты… Молодчина, я в тебя всегда верил. Послушай, тут некоторое обстоятельство — впрочем, я лучше передам трубку одному человеку, она ситуацию ясней изобразит.

Передает трубку Оксане.

— Здравствуйте, Ирина. Меня зовут Оксана, я в некотором смысле приятельница вашего знакомого. Вот. Дело состоит в следующем. Мы с вашим знакомым иногда… м-м… как бы потоньше выразиться. Ну что ли ставим сексуальные опыты. В общем сексом занимаемся. Поймите нас правильно, мы приличные люди — собственно, вы Геннадия Федоровича прекрасно знаете. В общем, так сложилось, что совершенно не достает еще участника, точнее участницу. Собственно, это я инициирую обозначенное обстоятельство. Геннадий Федорович всегда идет навстречу в начинаниях, однако я не нашла достойных знакомых, тем самым Гена вас порекомендовал… Ну зачем вы так? Это совершенно не шутка, мы вполне взрослые люди, и, поверьте, умеем шутить должным образом… Алло, Ирина — вы на связи?.. Алло!.. Я понимаю, что ситуация деликатная, но давайте отложим предрассудки… что?.. хе-хе… Весьма понятно, что вы на работе, мы, вообразите, тоже периодически работаем… Как?.. Нет, что вы, совершенно… А? (Смеется) Да нет, Ириночка, говорю же, приличные люди. Я, к слову, юрист, уверяю, достаточно продвинутый. Кстати, если что-то понадобиться в этой области — специализируюсь по гражданским делам… Вы абсолютно правы, неожиданно, однако нужно именно сейчас, мы превосходно настроены — войдите в положение… А отпроситься никак? Понимаете, совершенно четкое настроение, вы нас обяжете … Нет, ну… Что ж, непереносимо жаль. Может, все-таки пересмотрите?! Ей богу очень, очень печально, все-таки подумайте. До свидания, всех благ.

Тиснула кнопку мобильника, сердечно попеняла:

— Вот сука — сколько он вам платит!

Спустя минут что ли двадцать звонок. Стоцкий:

— Да… Ха, прелесть наша, ты очаровательна! Ждем с почтением, нетерпением и так далее… Да, да, ждем, милая.

Трубку перехватывает Оксана:

— Я уже все поняла. Превосходно, замечательно, Ирка, ты — чудо! Поверь, получишь истинное удовольствие, со своей стороны обещаю всестороннее вдохновение. Однако не могу не предупредить, нас трое — здесь кроме Гены еще присутствует мужчина. Да ты с ним отлично знакома, то есть, как говорят мужики, банчок на четверых… Прости?.. Ир, опять ты — с этим у них все отлично. Я ж толковала, не достает именно женского… э-э… присутствия. Хочется пройтись — ну да ты сама поймешь… Отчего же, Ирочка, будет максимально прилично. Я все держу под контролем, доверься… Разумеется, это даже не обсуждается.

Отключает трубку, радостно потирает руки:

— Мальчики, по местам. Отличная девушка, я сразу ее оценила. Говорите, симпатичная? Ну, разберемся.

Справедливости для, Ирина так и не приехала.

3. Из повести «Любитель» (сборник, «Мой милый Фантомас»)

— Чтой-то окунули мы с Вовиком по дозе, — повествует Егор, — и тоска. А не испытать ли нам на передовую кого-либо из списка, бросает фразу Вова. Звоню Таньке, был у нас некий завзятый деятель культуры: на часок-де компанию по рюмке составь. То есть прилаживает она собачку — якобы выгуливать, ибо муж дома. Шавка мелкая, на спичечных ножках, вертлявая — чау-какау вроде. Уместились, значит, в парке в беседке, поскольку закрапал дождь, наливаем. И очутился рядом дядька — солидный такой. Вова тем временем толкует как они вчера с сыном зоопарк посещали. Запах, мол, мерзкий — нехорошо. Дядя подключается от душевного характера: вы зря, есть зоопарки дивные — Берлинский, например. Прочел лекцию, но Вову не поколебал… Однако флакон мы приговорили и тесним Таньку ко мне домой… Диспозиция следующая. Сижу на стуле, она, наклонившись, у меня фелляционирует, Вовка пристроился сзади: гульфик расстегнул, штаны приспущены. Только вставил, собачонка его хвать за штанину и ну трепать. Тот ее ногой брык — животное утихомирилось, однако и прибор выпал. Вова повторно приладился, начал, а шавка радостно за штанину — и обратно теребить. Он брык: сволочь, укушу! Опять, словом, неудача, меня уже смех разбирает. Вова вновь пристраиваться, но огорчение настолько нажил, что на зверя все поглядывает и выражает лицом недоверчивость. А тот стоит на изготовке и ждет. В общем, сник у Вовы организм… Тут, мужики, самый цимес. Вова так это гордо расправляет плечи, берет застежку зиппера. Вжик, ширинка красочно сомкнулась. Произносит патетически: «Я же говорил — ненавижу зоопарк!»

4. Из повести «Прямо и наискосок»

Впрочем, косвенно отношения со Светланой сохранялись, она в состоянии оном происходила горячей и бесконтрольной. Доходило до забавного.

Как-то Андрей поперся к Осиповым за безделицей. Накануне, он знал, у Марины именины случились, однако приглашен не был, коль скоро Светлана с новым мужем присутствовали. Выйдя из подъезда сразу столкнулся с Валерой, братом Марины.

— Далёко?

— К вашим, за прибором по авто. Как вчера погуляли?

— Изумительно. — Валера хитро посмотрел. — К Осиповым, значит, ну-ну.

Андрей почувствовал подвох.

— Ты чего?

— Нет-нет, все замечательно. Пока.

Открыл Сергей, воскликнул:

— О! Ебака! Заходи, дорогой.

Андрей совсем насторожился.

Сергей с Мариной расположились на кухне, поправлялись остатками роскоши. Хозяин полез за третьей рюмкой.

— Ну, поздравь супругу.

Вздрогнули — Марина, постно улыбаясь, непривычно молчала и прятала глаза. Наконец, Серега ударился в комментарии.

— Ну, твоя и дура... Сидим прилично, Людмила здесь же, прочие. Светка накатила и пошло борзо на Людку. Ты, дескать, зачем Андрею подставляешь!.. Той, ты знаешь, палец в рот не клади. Что-де за номера, он тебе теперь никто, муж есть... Успокоились. Минул отрезок времени. Обратно поперла, теперь уж и на мою Марью — мол, ты ему тоже даешь, я в курсе. Эта кипешится. Короче, мы с мужиками на кухню ушли, пусть сами разбираются.

Серега налил, смеялся.

— Не, Андрюха, нехай бы эти б...ди лишь вербально упражнялись. Но твоя же Маринку за волосы тронулась дергать. Здесь уж я не выдержал: все-таки жена, тактильное посягательство. В общем, выгнал Светку. Прости за прямоту.