Рисунок автора

Яркое свечение огромного фасада известной некогда «фирменной гостиницы для иностранцев с космическим названием», озаряло все близлежащие здания, включая вереницу примостившихся у входа такси.

Душная летняя ночь липким потом обволакивала редких прохожих.

Автомобили сгрудились у светофора, ожидая своей очереди продолжить путь. Стоявший на обочине мужчина, воспользовавшись этим, зачем-то просунул свою голову в раскрытое окно одной из машин…

Чича.

Он практически не изменился, все такое же простовато-обаятельное лицо, с отсутствием интеллекта, как и 30 лет назад.

Сидевший за рулем, сразу его узнал.

Чича, так звали мужчину, просунувшего в опущенное стекло авто лицо лошадиной формы с мясистыми губами и крупными передними зубами, попросил прикурить.

Он не узнал водителя, хотя провел с ним бок о бок несколько лет жизни в общей коммунальной квартире.

В свою очередь мужчина, управлявший машиной, был настолько удивлен встрече, что не нашелся, что сказать в ответ.

Лишь что-то невнятное вымолвив, он протянул серебряный “ронсон”, щелкнув зажигалкой.

*

Щелчок замка прозвучал, словно выстрел в тишине парадной.

Стройный юноша, одетый в темно синий спортивный костюм, в шлепанцах и порожним мусорным ведром в руке, не спеша поднимался по лестнице пятиэтажного хрущевского дома.

Уже на четвертом задрав голову, он увидел над собой сына, белобрысого мальчугана лет шести в белых носках без какой-либо обуви, в оранжевых шортах и ярко зеленной футболке.

Даже не так, он вначале услышал сопение, похожее на плач, затем испуганные глаза и глупую улыбку.

Стало ясно, мальчик выбежал встретить отца, входная дверь захлопнулась сквозняком, в запертой квартире никого нет, ключей от замка тоже, когда кто-то придет, неясно.

Ни инструментов, ни какого-либо ножичка ничего нет, и соседи на звонки в дверь тоже не открывают, время было такое, когда в одночасье все рухнуло и вновь стало возводиться.

Ни работы, ни предложений, ни перспектив у мужчины и его супруги не было.

Оба — из мира искусства.

Жена в данный момент как раз была на вещевом рынке, где почти все население страны торговало, кто чем мог.

А торговала она детскими костюмчиками, которые привозил из челночных поездок, тот самый человек с симпатичным лошадиным лицом.

Он был соседом по коммуналке, работал официантом в валютном баре в известной на всю столицу той самой “фирменной гостинице” и челночил.

В принципе, он был неплохой малый, не жадный и простой.

Вечерами, возвращаясь с работы на своем вишневом авто модной модели отечественной промышленности, он всегда приносил какие-то остатки со столов.

Нет-нет, не подумайте, это не объедки, а именно нетронутое или, скажем так, «недовыставленное», сами понимаете.

И называл он их ласково “ошурки”.

Особенно этого бывало много после банкетов и свадеб.

Ну, вы помните как говорила героиня в фильме про вокзал, так вот это был тот случай.

И все обитатели квартиры были очень рады приходу этого товарища, и все садились за стол общий, жильцы всех комнат.

В машине, остановившемся на светофоре, сидел высокий и упитанный господин, одетый просто, но со вкусом, и в дорогие вещи.

*

Трехдневная седая щетина благородно отсвечивала бликом навигации авто.

Несмотря на поздний вечер, на наголо бритой голове красовались очки солнцезащитные, такие в яркой оранжевой оправе с синими стеклами.

Хит сезона.

Мужчина, просивший закурить, это знал, слышал про это.

Ему иногда в машину садились такие, он занимался частным извозом и презрительно их именовал «фирмачками».

От таких всегда тянуло изысканным парфюмом, вишневым ароматом вкусного табака и, на его взгляд, бездельем.

Получив прикурить, он осклабился во все пожелтевшие и поредевшие 33 зуба и пожелал счастливого пути.

Он долго смотрел вслед удалявшемуся дорогому автомобилю, думая о чем-то своем, тяжело выдохнув кольцо табачного дыма вслед .

Сев в свою «ржавенькую» вишневую девятку советского еще автопрома, он сделал погромче радио.

Известный исполнитель затянул про рюмку водки на столе…

*

Пузатые рюмочки приятно звякнули.

Настоящие хрустальные, пожалуй, единственная дорогая вещь, которой они с женой обладали на тот момент.

Несмотря на крайнюю скромность доходов, они были гостеприимны, за прошедшие три года кто только не побывал у них в крохотной комнатке в гостях из мира искусства.

Веселье нескончаемое под утро переходило в диспуты о вечном и философском.

Светловолосый мальчуган лет шести, неловко захлопнувший дверь, так же находился здесь, ему были интересны взрослые громко говорящие, спорящие, употребляющие умные и не очень слова, цитировавшие разных писателей и читающие на память стихи.

В дальнейшем все это повлияло на выбор его профессии.

Вот и сейчас собравшаяся за импровизированным столом компания праздновала встречу Нового года.

Судак, купленный по случае у торговки у подземного перехода прямо с грязной картонной коробки был запечен.

Майонез, взбитый с помощью электродрели, на конец которой была привязана чайная ложка, украшал судака надписью в тему.

Обладатель запоминающегося лица так же присутствовал здесь и внес свою посильную лепту в формирование праздничного стола.

Камчатские крабы и сахалинская икра кеты украшали стол именно благодаря его усилиям.

Точнее они, крабы и икра, были выменяны им на живописный портрет авторства хозяина комнаты, на котором обладатель физиономии был представлен в золоченном камзоле со шпагой в руке и лихой мушкетерской шляпе.

*

Автомобиль уже далеко отъехал от места встречи с «прошлым».

И мужчине показалось на миг, что ничего-то и не изменилось, и надо ехать в общежитие, мимо которого он только сейчас проследовал.

Горели окна комнаты на этаже, где он проживал раньше.

На секунду остановившись у трамвайной остановки, он попытался разглядеть фигуру в световом проеме.

Сидевший на широком подоконнике распахнутого настежь окна стройный молодой человек в темно-синем спортивном костюме мог наблюдать притормозивший одинокий внедорожник у остановки общественного транспорта.

Время было позднее.

Он почувствовал чей-то любопытный взгляд из-за тонированного стекла автомобиля.

У студента-художника не шла работа, он никак не мог докончить живописный портрет молодого человека в золоченном камзоле со шпагой в руке и в лихой мушкетерской шляпе, закрепленный на металлической треноге-мольберте.

Решив отвлечься, он сел у окна, созерцая красоту ночного города.

Он был юн и полон планов, в глазах отражалось сияние рекламных надписей и «билбордов».

Ярко светящийся фасад некогда популярной гостиницы с космическим названием, виднеющийся поблизости, по прежнему облучал своим люминесцентным сиянием округу и стоящие тут же автомобили частных извозчиков.

Чича мирно дремал за рулем своей старенькой «девятки» в ожидании очередного пассажира.

Во сне мужчина в спортивном костюме и лихой мушкетерской шляпе, высунувшись из окна проезжающего трамвая, протягивал ему пузатую рюмку…

22.08.2016