Георгий КАЮРОВ. "Жёлтый император". Отрывок

Приключенческий роман для юношества

黃帝

Хуанди Нэй цзин

Отрывок

В тот день Матвей с друзьями – Юркой Серебрянским, Димкой Мезенком и Юркой Оконешниковым – сидели на заборе и освистывали прохожих. Под их острые языки попалась и группа старшеклассников, возвращающихся из школы. Завязалась словесная перепалка. Тут-то Матвей и выкрикнул:

— Домашняки! Вызываем вас на поединок! Слабо?

— Сопляк! Слезай с забора и иди сюда! — отозвался толстяк.

— Шман, оставь их, — дрогнувшим голосом зашипел на друга Димка Мезенок, но Матвея было не остановить.

— Давай! Иди сюда сам! — орал на всю округу Матвей, раскачиваясь на гребне забора и балансируя руками. Он продолжал удерживать равновесие даже тогда, когда домашняки подошли к ним.

— Слышь, толстяк, — орал с забора Матвей, — слабо в футбол, четверо против семерых?

Толстяк попытался ухватить дерзкого пацана за ногу, но тот ловко шёл по краешку, размахивая руками и, не отрывая взгляда от забора, продолжал орать во всю глотку.

— Обоссались!

— Ну давай, только до двух голов, — посовещавшись, старшеклассники приняли вызов и выставили условия: — И смотри мне, выиграем – я тебе физиономию начищу, — в дополнение пригрозил толстяк.

При таких обстоятельствах и началась игра. Сторонний наблюдатель мог по одежде игроков догадаться – играла команда интернатовцев и совхозных ребят. Интернатовцы в одинаковых рубашках и брюках. И хоть их было на три человека больше, но совхозные ребята играли уверенней своих противников, к тому же, они все были старшеклассниками.

То, что домашняки пришли на стадион интерната, было из ряда вон выходящим случаем. Прежде всего, они побаивались – непрошенного гостя могли жестоко избить; но им и запрещалось, так же, как и интернатовцам запрещалось покидать свою территорию.

Домашняки быстро пропустили гол в свои ворота и им пришлось повозиться, чтобы сравнять счёт, а спустя некоторое время забить и ещё один гол. Долго счёт держался два–один, и никто из сторон никак не мог забить. В очередной атаке на ворота интернатовцев завязалась потасовка между верзилами из местных и Матвеем – щуплым на вид, но крепким малым и, что особенно разозлило домашняков, юрким. В неравной весовой борьбе интернатовец был сшиблен с ног и кубарем покатился по траве. Падая, он так сильно ударился головой, что все игроки услышали подземный гул.

 — Вот у него башка пустая! — громко рассмеялся кто-то из гостей, и все поддержали его бурным хохотом.

Лежащий на земле Матвей, обхватив голову и едва сдерживая слёзы от обиды – смеялись вместе с домашняками и свои же друзья – послал того куда подальше.

 — А ну, что сказал!? — взревел домошняк Никита, грузный малый, с чёрными усиками, окаймляющими верхнюю губу.

 Лучше бы Матвей не поднимал глаза, они выдали его – он струсил. Двое домашняков, запыхавшиеся, с грозным видом, нависли над ним, не давая подняться. Он знал их в лицо: хвастливые забияки из совхозной школы. Если и возникали какие-то совместные занятия или игры, в основном футбол, то всегда заканчивались массовой дракой. Вот и сегодня вечером Матвей с друзьями вышли после ужина поиграть в футбол, но настроения не было. Случай свёл их с домашняками. Может всё обошлось бы, если бы Матвей не стал задираться. Лучше не вызывать их на ссору, хоть интернатовцев больше, но домашняки – старшеклассники и силы неравны.

Димка Мезенок сердечник, он вряд ли полезет в драку. Нельзя рассчитывать на Юрку Оконешникова, да и на остальных. Оставались реальными бойцами он сам и Юрка Серебрянский. Серебро крепкий малый, но Матвей знал, и на него нельзя положиться. Уже не раз, когда они вдвоём ввязывались в драку, а отдувался за обоих Матвей. Дело в том, что у Юрки слабый нос и после первого удара по нему начинала литься кровь. И, как это не раз бывало, Юрка отходил затирать кровь, а противник всеми силами накидывался на Матвея, у которого ни нос, ни что другое не спешило кровоточить, чтобы спасти хозяина от сильного избиения.

Обида распирала Матвея до слёз. Больше всего он злился на друзей, которые наравне со всеми ржали над ним.

— Толстозадый! — поднимаясь на ноги, крикнул Матвей отбегающему домашняку. — Ну что, выйдем один на один?

— Ах ты, сопляк! — взревел тот и с грозным видом направился к Матвею. — Теперь держись ублюдок!

 Домашняк Никита подступил к Матвею и собрался сграбастать того в охапку. Никто не заметил, что произошло, но неожиданно он остановился, лицо его побагровело и, западая на левую ногу, толстяк завалился на поле. От сильной боли он не мог даже крикнуть, хватая ртом воздух. Все оторопели, переводя глаза от толстяка, обхватившего колено и катающегося по траве, на застывшего Матвея, который с сжатыми кулаками, исподлобья озирал присутствующих. Он понял – толпа испугалась, и решил действовать. Стремительно подскочив к толстяку, с силой ударил того ногой по физиономии. Только теперь толстяк смог разразиться истошным криком:

— Помогите!

Никто не сдвинулся с места, а Матвей продолжал озлобленно колотить ногами лежащего, каждый раз стараясь угодить в лицо.

С другого конца поля к дерущимся бежали воспитатели и несколько старшеклассников. Увидев подмогу, друзья кинулись к Матвею и попытались его скрутить, но не тут-то было. Удары кулаков посыпались и на их головы. Едва не оказавшись схваченным физруком, Матвей пустился наутёк.

Димка Мезенок и Юрка Серебрянский нашли Матвея в их тайном месте – в землянке, которую вырыли ранней весной на берегу реки Протока.

— Шман! Ты тут? — Юрка наклонился и на корточках пролез внутрь.

— Чего пришли? Предатели! — огрызнулся Матвей.

— Дим, он здесь, — не обращая внимания на обиду друга, Юрка выглянул из землянки. — Давай сюда! Физрук сказал, тебя вышвырнут из инкубатора, — уже снова Матвею адресовал Юрка.

Матвей рассмеялся, но, когда заговорил, в его голосе прозвучала резкая нота.

— За что? За то, что набил морду домашняку? Так мы им каждую неделю бьём.

— Шманина, привет! — расплывшейся физиономией протянул Димка, пролезая в узкую щель землянки. Матвей невольно сжал кулаки. Ему очень хотелось съездить по довольной физиономии, но сдержался – всё-таки это были его друзья.

— Ты же знаешь, преподы не одобряют драк с домашняками, — продолжил примирительным тоном Юрка. — Но не в этом дело… Ты сильно избил толстяка. Его родители пришли. Были у директора и сказали, напишут заявление в милицию.

— Директриса согласилась, что тебя надо судить, — добавил Димка.

— Могут в спецшколу отправить, — поддержал друга Серебро. — Я там целый год провёл. Это ужас!

— Что ты там делал? — не поверил другу Матвей.

— Я же два года просидел в первом классе, — начал Серебрянский. — Я же вас на год старше.

— Как – два года? — удивился в свою очередь Димка.

— Ну да, — утвердительно кивнул Юрка. — Меня привезли в этот инкубатор инспекторы из опеки и сдали. Я решил – не буду учиться, пусть возвращают меня домой, и стал придуриваться полуумком. Вот меня и отправили в специнтернат.

— Ух ты! — воскликнул Димка, слушавший рассказ друга с широко раскрытыми глазами.

— Дурак! Через месяц там взвоешь. Решил – хватит придуриваться, пора сматываться, а мне говорят – нет, теперь только через год, и то, если экзамен выдержишь. Я давай орать – я нормальный, я просто придуривался, а они укол один, второй! — Юрка посмотрел на недоверчивые физиономии друзей: — Так я оказался с вами снова в первом классе. Вон, смотрите, — и он подвернул рукав выше локтя.

Друзья уставились на испещрённую мелкими шрамиками Юркину руку.

— Что это? — первым не выдержал Димка.

— Лечили от придури, — застёгивая рукав, объяснил Серебрянский.

Его желание испугать вывело Матвея из себя: он не выносил паникёрства и не умел терпеливо выслушивать всякие страшилки, когда надо наоборот – сосредоточиться и принять верное решение. Уже не думая о последствиях, он вскочил, оттолкнув руку друга.

— Сейчас обосрусь от страха, — начал он с мягкой насмешкой. — Надо будет, и в спецшколу отправлюсь. Не слабее тебя, не думай, выдержу.

— Матя, ты чего? — испуганно прошипел Юрка. — Я так, поделился с вами, как с друзьями.

— Некому за нас постоять, — уверенным голосом заговорил Матвей. — Но, во всяком случае, мы уже не дети. Мы все здесь взрослые люди, которым уже исполнилось четырнадцать лет, а кому-то и пятнадцать.

— Ну и что? — Димка Мезенок не понял, к чему ведёт Матвей, и поспешил струсить.

— И мы живём в двадцатом веке, а не в рабовладельческом строе и сможем отстоять правду. Я много читал, как людей наказывали несправедливо, как многие умные люди отказывались от своих убеждений, только чтобы выжить. Я не такой.

В землянке наступило молчание. Друзья задумались над сказанным. Матвей искоса поглядывал на них и оттого, какие мрачные физиономии он видел, внутри распалялся ещё сильнее.

— Ладно! — неожиданно сказал Матвей, едва сдерживая бурлящий в нём восторг. — Есть идея. Когда я упал, то сильно ударился головой.

— Мы слышали, — расплывшись ехидной улыбкой, произнёс Серебрянский.

— Я потом лежал, — Матвей взглянул на того грозно и продолжил, — и скрёб траву. Под травой наткнулся на кирпич. Я сначала решил, это простой кирпич, но выковырять его не получилось. За ним следовал другой. Это стена, которая уходит глубоко под землю.

— Ну и что? — разочарованно протянул Димка.

— Ты помнишь, историчка рассказывала, на нашей территории был замок? — распалялся сильнее Матвей.

— Ну, был… — неуверенно согласился Димка.

— Ну, был, — передразнил друга Матвей.

— Говори толком, — поддержал его Юрка. — Ты думаешь, это тот самый замок?

— Наверняка это он, — уверенно заключил Матвей.

— Давайте расскажем нашей историчке, — тут же предложил Димка.

— И что? — в голосе Матвея зазвучало разочарование.

— Она скажет директрисе, та даст команду раскопать, — рассудил Димка.

— Да-а, тогда все лавры достанутся директору и историчке, — усомнился в предложенном плане Серебрянский.

— Правильно, Юрка! — кладя руку на плечо друга, поддержал Матвей. — Нам надо самим раскопать, а потом, когда всё откроется, пригласить директора и объявить — вот любуйтесь, мы нашли. Конечно, мы не будем возражать, чтобы хвалили весь инкубатор, но все лавры нам.

— Главное, пригласить кого-нибудь из археологического музея, — добавил Юрка. — Тогда точно никто не присвоит себе наше открытие.

— Так и сделаем, — вставая, решительно сказал Матвей. — Надо запастись лопатами, стащить у Парамона лом и пару ледорубов.

— Ты что, собрался до вечной мерзлоты копать? Зачем тебе ледорубы? — Димке Мезенку не нравилась затея друзей, и он попытался ироничным тоном осадить их пыл, но не получилось.

— Ледоруб можно использовать как кирку. Ручка короче – легче работать в траншее, — объяснил Матвей, в уме уже выстроив всю техническую часть раскопок. — На ужине запаситесь побольше хлебом. Придётся работать всю ночь, — выпроваживая друзей, давал последние распоряжения Матвей. — Да, и ещё, — уже им вслед крикнул он, — не забудьте и мне пожрать принести.

Tags: 

Project: 

Author: 

Год выпуска: 

2017

Выпуск: 

9