По иронии судьбы, улица 8-го марта в городе начиналась тюрьмой и заканчивалась кладбищем. А ровно посередине улицы дислоцировалась учебная часть, в стенах которой проходили службу начальник штаба «учебки», отъявленный матерщинник подполковник Стецько и командир батальона подполковник Кушаков, известный среди личного состава соединения прозвищем Ивэтом плане – за бытующую в его языке фразу-паразит.

Сейчас комбат по-хозяйски восседал за столом в одной из ротных канцелярий, а перед начальником вытянулся во фрунт настоящий хозяин кабинета – майор Чернышко.

– Ты, Василь, соображать должен, – издалека втолковывал комбат туповатому ротному, – и в этом плане... На какой улице службу бдишь? То-то и оно, а женский праздник на носу. И к нему – в смысле, не к носу, конечно, а к празднику – следует прибыть во всеоружии, то бишь, в готовности сервировать соответствующий стол. У меня же в этом плане двойная нагрузка: законную, чтоб ее, угораздило десятым марта уродиться. До скольких разов предлагал: девятым числом обе даты объединить – накося-выкуси по всей морде, и в этом плане. Любит, баба-дура, шик-блеск, кучу гостей понаприглашать, а предпраздничные заготовки все на мою шею пихает: мол, ты – мужик, добытчик и в этом плане... Короче: на мясокомбинате бывший прапорщик Ильинов комендантом пристроился – вот подвезло-то скотине! – и сейчас там какой-то комиссии аж с самых верхов ждут. Стало быть, надо на территории марафет навести, ящики поскладировать, и в этом плане. Вот, Ильинов десяток солдат на пару дней и просит. Расчет – мясом и на выбор: хошь – свинина, хошь – говядина. Диспозицию просекаешь?

Кушаков плотоядно улыбнулся, представляя, как прямо со сковороды и величиной в половину ее, на тарелку выкладывает румяную сочную отбивную. Халявная еда – дело известное – и в мыслях втрое вкуснее кажется...

Приятные мысли спугнул голос просекшего диспозицию ротного:

– Товарищ подполковник, от мяса, конечно, грех отказываться, но как же учебные занятия? Ну, можно еще прикрыться, что боец, или, край, два у старшины вкалывают – мол, срочная необходимость возникла, но целое отделение? Под какую марку прикажете отсутствие личного состава маскировать?

– Тьфу, тоже, нашел проблему, и в этом плане! – возмутился подполковник. – Троих, скажешь, у меня приятель с городской администрации попросил: сестре вещи перетащить помочь – на новую квартиру, стало быть, переезжает. Еще двоих, значит, директор музея забрал: перепланировка экспонатов, заодно и кости хренозаврам протереть. Мол, даром, что ли, он нас бесплатно на экскурсии-то пускает? Кого-то, значит, в увольнение отправил – вроде бы престарелый прадед-участник войны неожиданно в гости заявился. Ну, про остальных сам докумекаешь, чего в этом плане сбрехать. Навар – пополам...

Произнося последние слова, комбат подумал, что фиг он на самом деле мясо в такой пропорции разделит, ротный и третьей частью вырезки перебьется – получать-то ее на комбинате будет не он.

Чернышко для вида еще поупирался, а потом решительно произнес:

– Лады. Рискнем.

...Через контрольно-пропускной пункт десять рослых солдат, переодетых в подменное обмундирование и защитного цвета ватники, осторожно выводил самолично Кушаков. За квартал от части группу «украденных» для левой работы бойцов поджидал старенький автобус с мясокомбината. Парни оперативно запрыгнули в ПАЗик, и комбат облегченно вздохнул: лиха беда начало.

Часом позже на мясокомбинате появился подполковник Стецько, лелеявший тайную мысль: через того же коменданта Ильинова решить личную мясную проблему.

Старший офицер нетерпеливо озирался, стоя посреди просторного двора. Где же этот раздолбай? Каким он был, таким же и остался. Ух, и подфартнуло каналье, как козлу в огород пролезть... Нажрется спирта и колбасы на дармовщину, а потом дежурные по части жалуются: вечерами трезвонит на служебный телефон и представляется то командующим округом, то главой администрации и мозги полоскает. Да куда эта сволочь запропастилась? Мясо-то, хоть серпом по одному месту, позарез на праздники надо. Но не покупать же, коль есть возможность, с пользой к делу, солдат приспособить...

Вдруг начальника штаба тронул за рукав шинели мелковатый мужичок в новом полицейском полушубке и богатой ондатровой шапке.

– Товарищ подполковник, так это вы – Кушаков с «учебки»?

– А в чем, собственно, дело? – вопросом на вопрос ответил Стецько, нутром почуяв неладное при одном только упоминании фамилии комбата.

(Стецько с Кушаковым во время оно вместе заканчивали военное училище, и каждый из офицеров хорошо представлял, чем «дышит» его бывший однокашник. Друг друга они ныне люто ненавидели: комбат считал, что начштаба зажрался, поскольку не желает на равных общаться с бывшим соседом по койке в курсантской роте, а начштаба заявлял, что комбат всячески подрывает его авторитет, постоянно напоминая о совместных годах учебы и выставляя Стецько исключительно в невыгодном свете).

– В том, что вы вот сегодня десять человек нашему коменданту выделили для хозработ, так желательно, чтобы и завтра их же прислать. А то пока технику безопасности пройдут, да пока приноровятся, то-се... Лучше тех же, – был ответ.

– Да-да, – сразу просчитал комбинацию комбата энша. – Я-то как раз и подъехал проверить насчет ТБ. Чтоб никакого травматизма и прочего...

– Без проблем, – засуетился мелковатый. – Сейчас вас к ним и провожу. Абсолютно мирный труд.

Узрев складирующих деревянные ящики нескольких солдат, Стецько подошел к немедленно принявшим строевую стойку воинам и поинтересовался:

– Але, герои! А с какой вы роты, мать вашу так!

– С четвертой, товарищ подполковник, – ответили привычные к матерщине рядовые.

– Понятно. А ну, блин, военные билеты сюда, живо!

Начштаба сложил в стопку десять истребованных краснокожих книжечек. И собрался, было, поднимать скандал: забирать «украденных» солдат и затем назначать служебное расследование по факту использования труда военнослужащих срочной службы в корыстных целях. То, что сам старший офицер ранее собирался договариваться с тем же комендантом предприятия на ту же тему, значения уже не имело. И здесь Стецько тронул за рукав шинели мелковатый.

– Товарищ подполковник, так вы мясо когда забирать будете – сегодня или завтра?

Начальник штаба молниеносно оценил открывшиеся перспективы и объявил:

– Хрен с ним, давай сегодня... – И уточнил: – Сейчас.

...Употребив поднесенный щедрой рукой стакан разведенного спирта, Стецько с трудом дотащил до своей служебной машины огромный пакет со свиной вырезкой. Второй пакет, с вырезкой говяжьей, волок мелковатый.

– Так, значит, товарищ подполковник, договорились? – на прощанье еще раз напомнил он. – Тех же людей, к тому же часу...

– Об чем разговор, твою мать! – легко пообещал удачно затарившийся старший офицер.

Везя мясо домой, начштаба смакующе предвкушал, как будет готовить разгромный приказ о наказании ротного и комбата, решивших «подработать» натуральным продуктом за счет рабского труда подчиненных.

И подготовил. И немедленно представил на утверждение командиру полка. И подполковник Кушаков в тот же вечер схлопотал «строгач» по служебной линии. Комроты от наказания удачно отвертелся, написав в объяснительной, что «людей забирал старший начальник, а куда и зачем, мне не объяснял, я же обязан был выполнить приказ».

...Уже после объявления взыскания, оплеванный и пышущий злобой комбат ворвался в кабинет энша.

– Ну, какое ты дерьмо и в этом плане, я еще на первом курсе училища понял! – заявил Кушаков подставившему его однокашнику. – Ладно, черт с ним, с выговором, но ты хоть половину-то мяса отдай!

– Это какого еще мяса? – скорчил непонимающую физиономию Стецько.

– Такого! Которое ты домой увез – специально у твоего водителя узнавал!

– Хех! Нашел, кому верить: солдату! – усмехнулся Стецько. – А вот я, первый заместитель командира части, честью офицера клянусь, что ничего с мясокомбината не вывозил! Вопросы?

– Кушаков зашелся в многоэтажных ругательствах, завершив их привычным: «И в этом плане!»

– Пшел к такой-то матери из кабинета! – не остался в долгу стукач. – Пррриказываю!

Бывшие сокурсники материли друг друга отчаянно и долго. Затем комбат хлопнул дверью кабинета и ушел, плюясь ядовитой слюной.

После этого случая Кушаков дня три приходил и уходил из части через задние ворота автопарка, прячась от мелковатого мужичка с мясокомбината, скандалившего на контрольно-пропускном пункте и все пытавшегося прорваться к командиру части. Однако подполковник Стецько строго-настрого запретил дежурным по КПП пропускать незваного гостя на территорию «учебки».

...А ругаться мелковатый умел, как выяснилось, не хуже самого начальника штаба.