Нестеров, скажем так, предпочитал выпить.

Вот и нынче поступили вчетвером весьма душевно в гараже приятеля. Одолели последние порции, намерялись расходиться. Путь лежал не так уж далекий и пеший исходя из того, что у Ильи последние гроши были истрачены на закуску. Поводом унынию это, понятно, никоим образом не являлось, стало быть, и шагал себе человек, наслаждаясь мгновениями.

Но мы-то с вами в курсе, что здесь не та часть суши, где позволительно наслаждаться безвозмездно. Вот и нынче произошло напоминание данной аксиомы в виде возникшей потребности — малой, сами понимаете — и полного отсутствия окрест принадлежности способной таковую удовлетворить. Ну да голь на выдумки хитра вообще, а тут и особой смекалки не требуется, как кучерявятся недалече свежим листом вполне прилежные и тенистые кустики. Шасть, стало быть, в дислокацию и справимся на усладу физиологии.

Почти решил было Илья задачу, как из внешнего обстоятельства раздался голос женских конфигураций и возмущенного наклона:

— Сколько можно терпеть подобное безобразие! Нет, вы подумайте, нашли себе биотуалет! Здесь дети играют!

Наш герой лихорадочно пустился оправляться, оглянулся. Неподалеку стояла особа основательно за сорок весьма манерного вида, рядом, сочлененная поводком, грозно виляла хвостом претенциозная моська. Как только Нестеров обнаружил свой фас, шавка назидательно и глумливо тявкнула. Впоследствии мужчина жалел, что вообще повернулся, надо было драть из кустов в противоположную сторону — поползновение, надо сказать, и возникло в мечтах сразу — но… леший, голос гражданки показался чересчур запальчивым. Однако более всего возмутил этот презрительный тявк.

— Какого ляда, дети, — сделал пререкание Нестеров. — Чей нормальный ребенок полезет в эту кущу. Я так полагаю, вы больше о своем недоразумении печетесь. — Нестеров нахально ткнул пальцем в животное. — Ну правильно, какой-то там человечишка следит на территории его величества.

Очки, сидевшие на мадам, самым ненатуральным образом залезли на лоб, дама даже несколько онемела. Но очень кратковременно.

— Недоразумение?! Да вы… вы… да знаете ли, что Роми чрезвычайный медалист! (Роми гавкнул в подтверждение, но несколько сдал за хозяйку, грамотно различив, по-видимому, в Нестерове завзятого оппонента.) Как вы смеете!

Что произошло, Илья позже не смог себе объяснить, он расхохотался.

— Фас! — задорно посоветовал он песику, тыча уже в женщину. — Ромуальд, ату ее!

Собака злобно зашлась на сатрапа, теснясь к ногам хозяйки, та, извергая серию недипломатичных слов, где «алкаш» фигурировало чаще остальных, посеменила прочь. Нестеров всесторонне освобождено почапал в предыдущем направлении.

За плечо — довольно повелительно — его схватили минут через пять. Сзади стоял полицейский.

— Гражданин, вы грубо нарушили общественный порядок.

Испугаться Нестеров не успел, тем более приобщить правоохранителя к недавнему казусу.

— Я? — удивился он. — Даже не понимаю вашей речи, иду домой сугубо добропорядочно.

— Имеются свидетели. — Твердыня порядка повернулся, из-за плеча выглянула пресловутая дама (заметим, собачонка отсутствовала).

— Да-да, — взвизгнула сексотка, — мочился самым непристойным образом!

И снова вожжа, Нестеров обычно пытался сглаживать острые ситуации.

— Ну разумеется, вы рассматривали придирчиво. Так оцените, было совершено виртуозно.

— Хам! — восклицание дамы воскресило тявканье собаки предельно. Нестеров как подобает паяцу поклонился:

— Всегда ваш, мадам Гав-гав.

— Гражданин, да вы еще и нетрезв. Пройдемте, — басисто рекомендовал прапорщик и грубовато дернул за руку.

Надо сказать, Илья не стал препираться, и обратим внимание, дама не проследовала.

В районном отделении правоохранитель угрюмо велел сидеть, указав на скамью. Еще в дороге он посулил суровое наказание, однако в отсутствие мадам Нестеров взял уничижительный тон и полицейский, видя вменяемое состояние арестанта, предложил вполне сносный штраф, такое резюме Нестеров оспаривать не стал. Прапорщик исчез, и смахивало на то, что о нарушителе забыли. Вообще создавалось впечатление, что встань теперь Нестеров и пойди спокойно вне, никто бы и не возразил, однако овладел принцип. Таким образом и дождался. В помещение шумно внедрилась пара работников, Илья сидел, безучастно вперившись в дол и размышляя о вещах надбытийного порядка.

— О! Гаврик! — раздался над ним звонкий голос.

Нестеров поднял голову: слова явно относились к его персоне. Рядом возвышался ладный капитан, голос был наполнен веселыми нотами. Образ капитана обладал мутными, но едкими чертами, отвлеченное сознание туго напряглось. Озарилось: недели полторы назад сподобился Нестеров.

Дело было так. Произошел некий незначительный повод у сотрудника по работе, пирушку товарищ решил спроворить в неком летнем ресторане. И чудесно, заведение знакомое, составили вместе пару столов, с десяток проверенных членов горячо насыщали атмосферу задором. Илья любезничал с Галкой Приходько, полноватой и симпатичной, что присуще хохлушкам, особой из смежной лаборатории, та внимала творчески, и вечер покушался на приличную оценку.

 Приспичило. Нестеров последовал в туалет, но там совершилась какая-то неполадка, учреждение временно не функционировало. Чтоб не отвлекаться в сотрудничестве с Галкой, решил довести дело до конца, буде использовал уже с мужиками некое безлюдное расположение сзади павильона. Вот и пристроился нынче испытанно, коль скоро день случился пасмурный, и сумерки легли быстро.

Сведя дело на нет, застегнулся и удовлетворенно развернулся, чая продолжить изыскания в тандеме с веселой подругой. В зыбком мраке сходу различил две стоящие фигуры, что терпеливо и уважительно ожидали окончания процедуры. То были два полицейских. Именно предыдущий капитан случился одним из них. Именно он душевно предложил:

— Ну что, дорогой, справил? Нарушение, сам понимаешь, будем ответ держать.

— Мужики, ну не фурычит приспособа в заведении. Пива накатил литрушку.

Самым отрицательным моментом ситуации маячило то предположение, что заковыристая передряга с Галкой может сойти на нет. Капитан сочувственно развел руки:

— Буква.

Нестеров пустился малодушно ныть. Стражи порядка были неколебимы, и уже тянули, пусть достаточно аккуратно, грешника под локоток к стоящему неподалеку полицейскому авто (как он его не заметил?). И тут раздался напористый женский голосок:

— Вы куда его тащите?

Голос принадлежал Галке Приходько. Все развернулись, автоматически Илью отпустили. В вялом свете от далекого столба образовалось воинственное и миловидное лицо:

— Что за дела, я не позволю! — подтвердил намерения немилосердный тон.

— Вы кто, гражданочка? — резонно поинтересовался капитан.

— Как кто, — возмутилась Галка, — жена, разумеется!

— Ну так надо воспитывать мужа. Или следить по крайней мере, — покладисто излагал офицер. — На двор, знаете ли, это иносказательно, а тут общественное место, справлять нужду где приспичит, да будет известно, противозаконно.

Все, конечно, ждали от нее жалобных интонаций, просьб войти в положение и так далее. Ничего приблизительного, Галка пошла самым чудесным методом.

— Ах ты подонок! — случилось ее восклицание, обращенное к Нестерову, глаза горели праведным гневом. — Да как тебе в голову могло подобное прийти!

 И тут Галина с подлинной страстью закатила Нестерову смачную оплеуху. Полицейских акция привела в восторг, капитан от неожиданности даже прыснул. А Галина вошла в раж.

— Ну все, гадина такой, терпение лопнуло. Мало того что над женой измываешься, так еще и общественный порядок нарушаешь. Этого я тебе не спущу. — Вторая пощечина шикарно легла на другую щеку Нестерова.

Честно сказать, у пострадавшего мелькнуло желание возмутиться, поскольку прикосновения были сильно ощутимы, однако напор подруги нейтрализовал любые эмоции.

— А ну-ка пойдем домой, мерзавец этакий. В общественном месте — это ж надо додуматься, уму непостижимо! Я тебе устрою, ты у меня вообще забудешь как это делается! — И она, чувствительно подпнув Илью коленом под зад, пихнула его в сторону от полиции.

Сейчас провокация стала окончательно ясна и Нестеров, торкаемый защитой в спину, понуро и виновато засеменил прочь. Полицейские закатывались, не предпринимая попыток вернуть штрафника.

Воскрешенное обстоятельство в присутствии свидетеля вызвало теперь улыбку героя. Капитан поинтересовался:

— Чего здесь на этот раз?

Сходу мелькнуло соображение соврать, ибо тождественность случая налагала на Нестерова чрезвычайно несимпатичную штриховку, однако кривить показалось окончательно недостойным, он сознался, разведя руки:

— Аналогичная кухня. Гонимый нуждой забрел в кусты, однако был раскрыт в намерениях привередливой теткой. И облаян. Черт дернул возразить.

Надо сказать, мобилизованное тело уняло хмель и Нестеров держался вполне прилично, это, должно быть, вкупе со смачной картиной знакомства вызвало снисхождение блюстителя.

— Сюда-то тебя кто доставил?

— Прапорщик, высокий такой, с усиками.

— А-а, Томилин. И?

— Штрафом пригрозил, ушел куда-то, велел ждать.

Капитан усмехнулся.

— Ладно, иди. Но. Обещай, что супруге доложишь о происшествии в подробностях. Обещаешь?

— Самым скрупулезным методом.

— Ну все, гуляй. Да к урологу что ли наведайся… — Капитан засмеялся, видимо, воссоздав прошлую сцену. — Симпатичная у тебя баба…

И верно, хмель практически вытек, что вполне удовлетворяло, как и столь удачное стечение обстоятельств. Отсюда надежно и вкусно дышалось. Другое дело, время было достаточно раннее, около восьми, поскольку вся история началась по случаю достаточно рано. Стало быть, Нестеров приближался к пенатам.

По ходу следования располагался магазин, который пользовала местная шантрапа, всегда подле терся кто-нибудь знакомый. Этого момента Нестеров совершенно в виду не имел, ибо и средств не было и, главное, настроения, сколько последние уроки таковое истребили напрочь. Отсюда и кивнул равнодушно и мимолетно соседу Юре, что стоял в компании двоих более молодых парней. Похоже, товарищи были уже под хмельком.

— О, Илья, ты-то нам и нужен! — воскликнул тот радостно. — Греби сюда.

Ничего не оставалось, как подойти. Юра и прочие пожали руки.

— Понимаешь какое дело. Вот Вовка (он ткнул в вихрастого рыжего парня) автешку взял поношенную весьма. Ты в них маракуешь, совет, может, какой исполнишь.

Нестеров выслушав реквизиты покупки, монотонно пустился разоблачать и верно достойные познания в предмете. Вова сосредоточенно внимал, задавал встречные вопросы. Тем временем группа солидно увеличилась, приобщились еще три парня и две девицы, сразу стало гамливо и озорно. Нестеров хотел исчезнуть, однако собеседник задал еще утилитарный вопрос и, кроме того, пригласил присоединиться: было очевидно, что компания как раз собирается обмывать покупку — кто-то из вновь присоединившихся передал Вове громоздкую сумку с причиндалами.

Нестеров, сославшись на обстоятельства, отказался и намеревался уже было уходить. Именно сейчас взвизгнули тормоза и рядом очутился полицейское средство передвижения. Компания мгновенно рассыпалась, остались рыжий отягощенный сумкой Вова и Нестеров, которому бегать просто из достоинства в голову бы не пришло, тем более, когда не чуешь за собой и малой провинности.

Как позже выяснилось, в компании находились пара серьезных правонарушителей, до которых полиция имела страсть и некто капнул о присутствии. Один из троих выскочивших из машины полицейских подскочил к оставшимся и схватил Нестерова (он был в облегченном состоянии, потенциально, значит, юрок), двое было пыркнулись вдогонку за основным кодлом, однако сочли это излишеством и вернулись, коль скоро в руках оказались представители банды и уж они-то выложат все — стало быть, искомых возьмут тепленькими.

С таким настроением, напористо то есть и грубо, менты напустились на остаток. Ничего непонимающий Нестеров было намерился объяснять, что он к компании никакого отношения не имеет, однако его грубо прервал седой в возрасте лейтенант:

— Ты тут Ваньку не валяй, мы все про тебя знаем. Тащи-ка, Копылов, их в опорный пункт. Все расскажут — как миленькие.

Это «все про тебя знаем» сработало, Нестеров только что миновал наказания, отсюда и поплелся безвольно. Володя молчал и не сопротивлялся, как показалось Нестерову, будучи бывалым.

Опорный пункт существовал неподалеку и уже содержал некоего деятеля крупно подшофе и совершенно непрезентабельного на вид: он имел полголовы, затылок был стесан и там содержалась тряпка, пропитанная грязью, глаза соответственно обладали абсолютно безмозглым выражением. Копылов, прыщавый, чрезвычайно неказистый долговязый сержант держал себя хамски. Тон его был гнусавый, таким разговаривают урки, тянуло дебильностью и разнузданностью. Он сидел, уткнувшись в бумагу, и коряво выводил ручкой метрики арестованных, первым подвергался Володя, послушно диктовал данные.

— Год рождения, — кривя щеку и презрительно не глядя на парня тянул служивый, и тут же, не давая ответить, свирепо возвышал тон: — Год рождения, я спрашиваю!

Нестеров начал закипать. Когда очередь дошла до него, вновь пустился объяснять причину нахождения вместе с парнями, естественно, был грубо оборван:

— Ты, бля, тут не вякай! Молчи в тряпку, когда вопрос не прозвучал, будешь отчитываться только по разрешению. Понял меня?

Нестерова перекорчило, он, тяжело дыша, молчал. И вдруг поперло, на глаз навяз нервный тик — не утихший окончательно хмелек, само собой, порезвился — сообщал тихо, внятно:

 — Слушай, мудак. Ты вообще знаешь, с кем разговариваешь? Ты же, дрянь такой, в грязный носок сморкаться будешь. Прокурору Одинцову лично готовься полы мыть.

В самом деле, Нестеров знал подобного прокурора — весьма, впрочем, жидко: жены дружили в школьные годы, по этому случаю раз случилась посиделка.

Сержант от такой наглости опешил, глаза были вылуплены предельно. И знаете, осел — по всей вероятности, куцый мозг скрипуче осваивал варианты. Однако верх взяла сила формы, он побагровел, ощерился, глаза сузились, выдавил хрипло:

— Да я тебя… — дальнейший поток печатными выражениями обналичен не состоялся.

Вдруг оборвал словеса, посетила некая мысль, он схватил трубку.

— Але, Кутепов? Подгони-ка машину на Комсомольскую, заберите тут двух орлов. И особенно с очкариком, в куртке бежевой — не цацкайтесь.

Улыбнулся с ненавистью, прошипел:

— Посидите пока в обезьяннике, я через пару часов подъеду, побеседуем.

Минут через двадцать всунули во вместительную машину, там уже находился маловменяемый дядя. Безголовый ничтожно и утомительно нюнил, вихрастый Володя преданно и замкнуто обнял сумку на коленях и равнодушно смотрел без адреса. Нестеров пошел вертеться в окна. Остановились у районной милиции. Полицейский, сидящий рядом с водителем, выскочил и мелко побежал в строение, надо думать, ради некой промежуточной акции. Нестеров присмирел, скованно сидел и с ужасом рисовал картины возмездия. Пейзажи возникали отъявленные.

Вдруг безголовый безобразно завизжал и начал буянить. Он бил локтем в стены машины, топал, орал чудовищный мат. Дальше свалился на пол и начал биться в конвульсиях. Водитель выскочил и, подбежав, открыл заднюю дверь. Володя, прижав как следует кулек, взволнованно осведомил:

— Эпилепсия, гадом быть.

Нестеров нагнулся, всматривался — эпилептиков он не встречал — почтительно поделился с растерянным полицейским:

— Они будто язык могут прокусить, а то и задохнуться. Им вроде ложку, либо аналогичное в рот пихают.

И верно, лицо мужика стало местами синее, а где желтое, из угла рта поползла пена. Он хрипло мычал. Молоденький полицейский туго вращал мысли, явно не умея отыскать пункта инструкции. Достаточно трезвым голосом внес лепту старожил:

— Да ни х…, полежит и воспрянет. Я этих падучих насмотрелся.

Служивому рассуждение очень подошло, сморщенный лоб разгладился, он доложил обстановку как раз возвратившемуся сотруднику. Тот удрученно вперился в действительно утихшего ханурика. Озаботился:

— Этого не хватало. Вот что, Жданов, ты покарауль, я врача кликну.

Врач подошел минут через семь, к этому времени болезный уже очнулся, приподнял голову, тупо осматривался — он очевидно ничего не помнил — и облизывал губы. Вместе с врачом и сопровождающим объявился предыдущий капитан. Врач помогал замечательному гражданину выбраться из машины, а Нестеров лихорадочно думал, что следует обратить на себя внимание капитана — судя по всему, с ним дело иметь куда выгоднее, чем с прыщавым Копыловым. Тот разглядел Илью сам.

— Мое почтение, опять здесь. Ну, братец, да ты артист.

Нестеров знойно ринулся повествовать приключение. Капитан, признаться, терпеливо выслушал и по завершению поинтересовался, пристально вглядываясь:

— Точно, не пил?

— Детьми клянусь! — Нестеров перекрестился.

— А эти кто? — мотнул головой на Володю.

— Знакомый. Именно с ним мы и беседовали. Того (кивнул головой на четвертого) не знаю.

Капитан поджал губы, действительно и Нестеров и Володя выглядели вполне трезво.

— Черти что, — подосадовал страж порядка. — Ладно, выметайтесь.

Незамедлительно раздались объяснения старожила, густо сдобренные матом, в том роде, что он с рождения в рот не брал, стекло сравниться с ним отнюдь неспособно и прочее. При этом махал руками и качало его знатно.

— О-о, — обрадовался капитан, глядя на водителя, — этот в вашем распоряжении.

Плохиши живенько выбрались. Капитан с некоторым что ли сожалением махнул рукой:

— Валите… — Душевно обратился к Нестерову: — И родной, больше не попадайся. Ей богу, закрою.

Однако тут его взгляд невзначай очутился на громоздком кульке Володи.

— Стоп. А тут у тебя что?

— Да… это так, по домашним делам, — взволновано смухлевал тот.

— Ну-ка!? — капитан сделал знак отворить содержимое.

Деваться было некуда. Увидев чудесное наличие, капитан хмуро уставился во владельца.

Размышлял он недолго, очень размеренно тронулся в помещение, сделав повелительный взмах рукой следовать за ним. Наши бедолаги обреченно выполнили указание. Надо сказать, Нестеров не испытал удрученности, что последует, конечно, конфискация — собственно, ему какое дело — однако беспокоило то, что могут сработать происки Копылова, который вот-вот обнаружит исчезновение недруга. Неизвестно, что он наговорит капитану и как себя поведет тот. Однако завершилось совсем неожиданно.

Заведя в свою комнату, капитан повел себя до крайности демократично. Он сунулся в стол и достал три свежих, будто ожидавших применения, пластмассовых стаканчика. Нестеров даже несколько опешил, однако Вова сориентировался моментально. Он вымахнул из кулька бутылку водки, ловко ее откупорил и разлил в три емкости ровнехонько полбутылки. Тут же полез обратно в кулек, вывернул колбасу и ядреные помидоры. Вопросительно посмотрел на правозащитника. Взаимопонимание было полное: «Спокуха», — молвил правоохранитель и выцарапал из стола ножик. Володя лихо распластал батон.

Ахнули. Только было владелец прицелился разлить остатки, в коридоре раздался шум, отчетливо различались женские голоса. Капитан несколько нервно сомкнул стаканчики и бросил их в ящик, махнув Володе стырить следы чревоугодия. Тот быстро, но аккуратно (будто чувствуя, что конец не наступил) укомплектовал съестное в кулек. Офицер подошел к двери и, открыв, без рвения выглянул в коридор. Там шел на высоких тонах, однако непонятный, разговор, служивый вышел полноценно и прикрыл дверь за собой. Через минуту внедрился обратно. Но не один.

За ним в комнате образовались две девицы. Нестеров не сразу узнал их — то были участницы разбежавшейся компании, что явилась причиной последнего ареста. Дамы — это выяснилось позже — подначиваемые, понятно, и мужиками, ну отнюдь не могли за так упустить шикарное угощение: авантюристические натуры решились на абордаж.

— Нет, вы только подумайте, стоим себе спокойно, рассуждаем о явлениях природы и нате — иди сюда! — клокотали поборницы справедливости. Аналогичные тирады раздирали помещение.

Капитан явно был в расположении. Он некоторое время выслушивал, затем лицо пошло добреть, умудрился в бестолковый речитатив девиц всунуть вопрос:

— А чего ж вы сдернули, коли вины за собой не чуяли?

— Как чего, — поддела смазливая блондинка, — у них же пистолет!

Капитан пошевелил бровями:

— Пистолет?

— Конечно! Кобура на жопе болталась, я заметила. Что за мусор без пистолета?

Блондинка подскочила к Володе, собственнически вцепилась, высказывая начальнику:

— Вот и покупай машины. Мы с мужем копили, не покладая рук, и возьмите — вы арестованы!

Володя смущенно улыбался, вторая девушка, ярко накрашенная худая особа, встряла напористо и ернически, гневно вперившись в офицера:

— А нечего, Валечка, шикарничать. Машину захотели, видите ли. Мотыга, капуста квашенная — сколько угодно. Я правильно выражаюсь, товарищ полковник?

Капитан коротко хохотнул, ткнул в Нестерова:

— А этот, тоже муж?

— Муж! — категорически выпалила худышка.

— И как, говоришь, мужа зовут?

— Какая разница, — воспламенилась девица, — что вы нам зубы заговариваете!

Капитан сунулся смеяться, за ним тронулся Нестеров, дальше остальные, Стебелек хохотала ядреней всех.

— Ох беда, — покачал головой капитан. — Ладно, не будем оформлять, вы, девушки идите, подождите на крыльце.

Те, было, возроптали, но Володя ласково и твердо пихнул блондинку.

— Идите, идите — все о`кей.

По сокрытию капитан сделал неопределенный жест, но Володя скумекал и достал початую бутылку, затем молча показал на ящик, где прятались стаканы. Однако капитан отрицательно покачал пальцем и забрал сосуд, при этом сделал замысловатый жест, который Володя отлично понял и достал еще бутылку. Упрятав добычу в стол, начальник указал на дверь. Эта молчаливая сцена всем пришлась по душе, наши безобразники поспешили. Перед самой дверью догнал голос:

— И чтобы…

— Все будет как в морге, капитан, медленно и печально, — заверил Володя.

— Слушай, ну теперь-то ты обязан с нами принять. Подельники считай, — когда образовались на свободе, упрекнул Володя.

У Нестерова несколько екнуло в печени, но неожиданный позыв искусить судьбу окончательно странным образом овладел:

— Пожалуй.

В квартире нового приятеля враз образовалось громогласно и весело, отчаянно обсуждали последнее происшествие, Илья, выходит, возник фигурой. Таня, новоиспеченная жена, постоянно находилась рядом, щекотала разговором и даже по-свойски прислонялась плечиком. Тем самым не заметили, как исчерпали нерасчетливый запас — вспомним, пришлось поделиться — нашлась нужда в дополнении. Стали собирать деньги, Нестеров развел руки. Некий дюжий парень обрадовался:

— О, стало быть, ты за бухлом и пороешь.

Нестеров, было, хотел отказаться с мотивацией, что он отчаливает, но Таня ободрила:

 — Ага, мы на пару сгоняем!

Показалось неприличным прерывать процесс.

На улице было спокойно и подходяще, пространство одолели сумерки и расположилась некоторая лирика. Девица неудержимо щебетала и это держало тонус. Впрочем, продолжалось таковое недолго.

Очередь за насущным случилась невеликая, человек пять, что можно было двояко расценивать как причину услужливо не задержавшейся заварушки. В помещение внедрился мужик. Без размышлений затеял вклиниться в очередь. С одной стороны, доступно попустительству, с другой, почему не постоять от силы пять минут. Словом, из женского сословия случилась в наличии только Татьяна, естественно, она и возникла (и верно, облик наглеца положительных эмоций не вызывал):

— Э, дядя, какого рожна! Сюда приличные люди ходят, не устраивай нервность!

— Это кто приличный, сильно хочется взглянуть глазом. — Мужик угрожающе уткнулся в гражданку. — Пальцем укажите, будьте щедры.

Скандалез, вне сомнения, был неизбежен.

— Не дыши отходами, харя! — визгливо сообщила Таня. — Твой номер ноль!

— Слышь, овца, сомкни претензию — уволю!

— А ху-ху не хо-хо!? — вдохновенно изложила позицию дева.

Нестерову ничего не оставалось, как внести лепту — голос, который произошел, право, оставлял желать брутальных примесей:

— Гражданин, встаньте в очередь. Мы не в Гонолулу.

Дядя искренне поразился:

— Здесь кто-то что-то произнес? Нараспев повтори, любезный… — Было произнесено театрально, интонация ни одним нюансом не предвещала положительного продолжения акции.

Эта несомненно артистическая реплика мгновенно нашла горячий отклик в нашей душеньке, являлось окончательно очевидным, что наступил ее выход. Соответственно мамзель выделилась из очереди, вонзила руки в бока. Очи сверкали, в ней совершалась Офелия, Катерина Кабанова, Жанна Д`Арк и весь драматургический перечень.

— Ну ты, даун, — доложила героиня вкрадчиво и тем самым агрессивно, — хочешь крупных неприятностей? Не утомишься ждать… Крути педали, дядя, сердечно предлагаю.

Поразительно, что басурман откликнулся на предложение. Он вдруг опал, вышагнул из очереди… и молча удалился из помещения. Впрочем, чересчур спокойно. Татьяна победно цокала каблуками, возвращая себя на место. Нестеров удивился — однако спокойствие, с которым покинул ристалище мужик, отдалось мерзконьким нытьем в желудке.

Желудок не обманул. Когда вооруженная замечательным кульком парочка вышла на крыльцо магазина, открылась вся прелесть мизансцены. Одиозный мужчина стоял неподалеку от магазина, рядом расположились с пяток товарищей — облик их был неукоснителен. Граждане мрачно глазели на наших деятелей. Еще более удивительно, что Илья испытал сожаление, в первую очередь разумея будущее припасов, что так аккуратно отягощали руки.

Словом, получено состоялось. Надо признать, Илья сражался вполне достойно, впрочем, невеликая ссадина на щеке была добросовестно достигнута, рукав куртки лохмато и неокончательно ободран. Самый цимес, что дядя-закоперщик в акции не участвовал. Спросите, что так? А вот так, во время потасовки мужик вовсю беседовал с Таней, которая мирно стояла в сторонке, по-видимому ожидая, когда Нестеров закончит баловство и вернется к натуральным обязанностям, именно подноске снаряжения, что аккуратно покоилось подле ее ног.

Предельно мило выглядело то, что посягательства мужика самого жантильного свойства она принимала как должные и даже кокетливым образом будировала. Впрочем, это Нестеров отметил очень боковым зрением, притом что занимался им всего один из присутствующих — остальные практически не обращали внимание, погруженные в тематику более насущного значения.

Отметим, расположение было из курьезных — собственно, самый популярный винный лабаз в округе. Отсюда лица полицейского ранжира патрулировали местность исправно. Иначе говоря, Нестеров подвергся очередному аресту. На этот раз забрали только двоих, помимо — тузившее лицо. Таня, надо понимать, различив отлучение Нестерова от обязанностей по доставке, совершала дальнейший урок, дельно приурочив того мужика.

Теперь Илья сразу потребовал предъявить себя замечательному капитану Попову — еще в прошлый раз чутко разузнал наименование товарища — к нему как наиболее пострадавшему снизошли. Увидев Нестерова, капитан резко встал из-за стола, лицо отображало крайнюю степень возмущения, голос не позволял усомниться в эмоции.

— Родной! — капитан живописно задрал рукав, демонстрировал циферблат. — Все временные рамки иссякли, уже минут как двадцать ты должен поступить сюда! — полицейский обмяк, водрузилась гримаса умиления. Он вышел из-за стола, душевно обнял. — Ты уж, дорогой, впредь так не поступай, имей все-таки снисхождение. — Глаза зажглись, ликующе подобрался: — Ну, рассказывай.

Илья, входя в игру, браво и с тщанием повествовал последнюю историю, капитан — он, уже понятно, сложился крайне смешлив — по ходу сломавшись и упав грудью на стол, бился в кряхтящем хохоте.

Последнее, четвертое, таким образом, посещение сложилось уже совершенно нелепым. Когда его отпустили и на этот раз, и капитан поинтересовался: «Ну, когда тебя ждать?» — Нестеров заверял:

— Ни-ни, клянусь всеми оставшимися днями жизни — шагу в сторону от тропы домой не ступлю.

Капитан дружелюбно, однако с бликом сомнения в глазах, хлопнул бедолагу по плечу.

Когда Нестеров открыл магнитом дверь в подъезд, гораздое облегчение произошло в натуре. Не тут-то было, в подъезде толкался полицейский. Он весьма недоверчиво взглянул на Илью:

— Вы к кому?

— К себе, разумеется. Странный вопрос, — с легким возмущением парировал Илья.

— Пройдемте-ка, — безапелляционно посоветовал полицейский.

История следующая. В одной из квартир произошла страшная драка, с кровавыми подробностями, расследование только началось, уясняли участников побоища. Был выставлен наружный караул, чтоб не портить ход мероприятия, и вообще — согласно инструкции. Нестеров благодаря внешнему виду — порванная куртка, ссадина — был отлично снабжен внешними свойствами участника.

Надо сказать, следствие вела не районная милиция, а дежурная группа из городского управления. Да и это не беда, проще простого было бы назвать номер своей квартиры и предъявить самые верные доказательства собственной безгрешности. Но вся бодяга с капитаном Поповым, его явно дружелюбный настрой сыграли психологическую каверзу — напуганный обстоятельствами дня Нестеров по-видимому не нашел ничего лучшего чем зацепиться за отработанный момент, зачем-то назвал капитана первым алиби.

В этот раз перед входом в отделение соорудили почетный конвой, видно, по телефону уже случился разговор следователя с капитаном, и блюститель попросил привезти матерого преступника.

Нынче Нестерова все-таки оформили. Однако. Доставляли гражданина теперь домой уже щепетильно, в сопровождении двоих автоматчиков. Занимательно, что звонил мужчина в дверь настоятельно, непохоже на себя и конечно заслужил, чтоб супруга сунулась в глазок. Разумеется, долго существовала тишина, как женщина разглядела за дверью зело вооруженных людей. И только на голос, который Нестеров догадался от нетерпения подать, замок случился отомкнут. Катя стояла бледная, имея полное юридическое право подозревать несчастье. И уже находясь в родном объеме, охрана ушла, Илья долго не мог внятно разъяснить диспозицию. В общем, страху нагустил.

Однако согласимся — относительно того, что полиция периодически нас бережет, существуют примеры.