ЧИТАЯ СКАЗКИ

Оставьте мне возможность парусов,
оставьте голос башенных часов —
карета не успеет превратиться,
и я домчусь, как ласточка, быстра,
до месяцев у зимнего костра,
попутно подобрав перо Жар-птицы.

Я одолею тысячи преград,
совсем как оловянный тот солдат,
что плыл навстречу собственному страху.
Как ясный сокол станет мой Финист,
и явится, как пред травою лист,
каурый Сивка, повинуясь взмаху.

Оставьте мне волшебные слова
и аленький цветок — а лучше два!
Пускай мне в сноске выделят курсивом,
что нет чудес — доказано давно.
Но верить в них ведь не запрещено?
…Аркадий! Говори со мной красиво!

НЕОЖИДАННО ВЫПАВШЕМУ СНЕГУ

Ну вот!.. Теперь ты сыплешься с небес,
хотя всю зиму мы прожили без
сугробов, гололёда и заносов.
А на календаре — почти апрель.
Зачем, скажи, теперь твоя метель,
ведь из дому не высунуть и носа
без тёплой куртки, шапки и сапог.
Ну, что б пораньше хоть на месяцок?
Ведь всё уже в химчистке и в коробках!..
Да что ж это такое за окном —
за пеленой исчез соседний дом!
А час назад всё начиналось робко,
с двух-трёх снежинок, и никто не ждал,
что три снежинки превратятся в шквал…

что?.. шквал уже как будто перестал?..
и выглянуло солнце? Слава богу!
И, жмурясь от слепящей чистоты,
глазеют недовольные коты
из-под машины, ставшей вмиг сугробом,
на то, как лепит бабу ребятня.

Пусть нету среди них теперь меня —
весёлый снежный холод пальцы помнят…
И вот я улыбаюсь от души:
ну ладно, раз уж выпал — так лежи,
дай выбежать к тебе из душных комнат!

ВРЕМЯ ГРАФИКИ

Случается день
такой в октябре:
осеннюю живопись
в каждом дворе
накроет предзимняя графика.
До самых кончиков
вмиг занесён,
чистейшим листом
белеет газон
в ожиданьи собачьего трафика.

Нетронутый снег
хрустит под ногой,
а рядом машины,
одна за другой,
скользят на резине летней.
И каждый шаг
на снегу как печать,
и хочется
новую жизнь начать
ещё один раз. Последний.

В МЕТРО

Всё безжалостнее время,
всё стремительней отсчёт,
всё бесплоднее попытки удержать в часах минуты.
Даже после объявленья
«Поезд дальше не пойдёт»,
поезда неумолимо всё уходят почему-то…

ВСПОМИНАЯ СИЦИЛИЮ

От выходного до выходного
Хочу на море поехать снова,

Где от Мессины до Санта-Теклы
Циклопий берег — сплошное пекло,

Где в адский полдень на чёрном пляже
Один курортник безумный ляжет,

Где грузной жабой расселась Этна,
Где мы стареем так незаметно,

Где те вопросы, что мозг терзали,
Удастся вспомнить с утра едва ли,

А из ответов один лишь нужен —
Какое платье надеть на ужин,

Где так беспечно пчелы круженье —
От изверженья до изверженья…

НА ТЕПЛОХОДЕ ПО РЕКЕ

Неси меня, река,
Назад, через века,
К лесам, полям, садам,
К старинным городам,
Где от былых времён
Остался только фон,
И тот средь новых крыш
Не очень разглядишь.

СТАРОМУ РЕЧНОМУ ТЕПЛОХОДУ «АННА АХМАТОВА»

Плачет «Анна», старея, ржавея,
Забывая год, месяц, число.
Время всё-таки властно над нею,
Даже имя её не спасло.

Два шага до речного простора —
Да не сбросить верёвочных пут.
И засыпана палуба сором,
Но стихи из него не растут.

А собратья качают цепями:
Все исчезнем, жалей не жалей…
И становятся реки морями,
Растворив имена кораблей.

ЧЕРЕЗ ОКЕАН
(посвящается экспедиции Кон-Тики2)

Качается время, качается мир вокруг,
Качается даже твой спрятанный в сердце страх.
Но ты никогда не выпустишь руль из рук —
И лодка плывёт, качается на волнах.

И лодка плывёт — потому что ты так решил,
И побоку тех, кто лаял на караван,
И тех, у кого когда-то хватило сил
С улыбкой тебя отпустить в солёный туман.
Когда ж, наконец, ты окончишь свой зыбкий путь,
Оркестр по ушам шарахнет — только держись,
А в небе будет от чепчиков не продохнуть,
И лавров постелют скирду — почивать всю жизнь…

И мягок теперь твой хлеб, и душист твой мёд,
Есть прелесть и в том, чтобы жить в четырёх стенах.
Но сердце твоё всё плывёт, плывёт, плывёт.
Плывёт и плывёт, качается на волнах.

ВЕЛИКИМ МОРЕПЛАВОТЕЛЯМ ПРОШЛОГО

"Это было плохое судно, непригодное для открытий".
(Христофор Колумб о каравелле "Санта-Мария")

За солнцем, по звёздам, по запаху,
маршрут сочинив из слухов,
они отплывали к Западу,
поминая Святого Духа —

раз носился когда-то над водами,
пусть покажет, где рифы, где мели,
между левиафаньими мордами
чтоб они проскользнуть сумели.

"Помоги нам, Святая Троица!
Мы хотим убедиться сами —
ну как, правда, за морем водятся
люди с пёсьими головами?

Помоги нам, Царица небесная!
Если с края Земли сорвёмся,
мы и в бездну лететь будем с песнями
и последними там посмеёмся!"

Хватаясь за хвост заката,
держась на плаву — вот чудо-то! —
они добирались — куда-то.
А мы всё бежим — откуда-то.