***
Я, как в раю, работаю на крыше
И между делом песни птичьи слышу
В густых кустах, и черт их разберет,
О чем душа так радостно поет?

Над пальмами проворною иглою
Шьет попугай немыслимой петлею
Узор зеленый. Густо дышит жар
И бабочка пылает, как пожар,
На лезвии горячего зубила...
Ах, чтоб оно вовеки не остыло!

Лью воду на него, глотаю сам
И синим, нестерпимым небесам
Пою хвалы за то, что жизнь порою
Мне кажется веселою игрою.

***
Конечно будет там, за пыльным пледом
Оглохшей улицы, за скромным тихим садом
С оливами под тонким синим небом,
Пастись лениво облачное стадо

На меловых холмах Ершалаима
Обласканных песчаными ветрами.
Конечно, если хочешь, вместе с ними
И ты броди над этими холмами.

Пусть день прольется, сам себе не равен,
На голову твою, без дат и сроков.
Приляг на этот теплый серый камень,
Он, верно, помнит времена пророков .

Над этой вечностью, не стоящей овчины,
Заплачь навзрыд о прожитом без веры,
Как плачут терпеливые мужчины,
Да ишаки груженые без меры .

***
Благодарю за тишину в душе,
За полдороги, пройденной уже,

За то, что своему фоме, без слов,
легчайшую ты выдал из Голгоф.

О, добрый Бог! За дальний дым куста,
Где жизнь начнется с белого листа.

За детскую недолгую обиду,
За четкость геометрии Эвклида,

В которой жизнь и смерть, как ни черти,
Не встретятся в земном конце пути.

***
Чиркнет в синем поле электричка
Спичкой о намокший коробок.
Стихнет пар колесных перекличка —
Я один, но я не одинок!

Лягу посреди Земного шара
В теплую, шершавую траву
И укрывшись тишиной и паром,
Сны увижу, словно наяву:

Темный дом и настежь дверь открыта,
Во дворе расстелено рядно.
Сеет сверху золотое сито
Острое, хрустальное зерно.

***
Повечерье, ветерок душистый
Вкус пыльцы оставил на губах.
Рыжий ободок луны пушистой
Дремлет на зеленых облаках.

Шелест шин, глухие разговоры,
Звон посуды в маленьком кафе.
Выше этажом задернул шторы
Некто важный в дутых галифе.

Час, другой пройдет, и сгинут звуки.
День накинет обветшалый плед.
Всё забудется и только на поруки
Память выдаст этот силуэт.

Для чего? Не вспомнишь. Что примстилось?
Не узнать до Божьего суда.
Жизнь текла, а часто только снилась,
И сводила счеты иногда.


***

Ну, вот прошло. Ну, вот и миновало...
А что прошло и миновало что?
Висит в шкафу на вешалке устало
Мое демисезонное пальто.

Уже случилось все. Вполне возможно,
Зима закончится и нужно ждать весны,
Но почему, скажи, цветут тревожно
Ночами фиолетовые сны?

Бумажные фонарики развесил
По серым склонам розовый миндаль.
Встряхнись, пальто. Я завтра буду весел.
Сегодня сыро, ветрено. Февраль.

КОВЧЕГ
У этих птиц ночных нет голосов,
Их крылья надо мной неумолимо
Скользят из древних слов, из красной глины,
Из черной глубины моих основ.

Как старый Ной, войду в потоки сна
С надеждою на завтрашнее чудо:
Глаза открою — облака повсюду.
Дождь прекратился. Близится весна.

МЫ С ШОПЕНОМ СИДИМ НА КРЫЛЕЧКЕ
Мы с Шопеном сидим на крылечке:
Я курю и пускаю колечки,
Он играет ноктюрн, как всегда,
Когда светит ночная звезда.

Мы бесхитростны с ним по природе
И относимся чутко к погоде.
В остальном — каждый сам по себе,
На отдельной вздыхает трубе.