“Life is short even when it's long. I feel alone even when I'm crowded. I’m surrounded by Stranger's, who want to know me. The question is why I ask myself, there must be something they want cos it been like that all my life. But the worst of all is that my own turned out to be stranger that stranger's.
There's not a day that goes by where I don’t feel hollow like a tree with no purpose just stood straight and doing what I'm meant to do without anyone noticed a thing.”

Рисунок автора

«Краплачного» цвета тучи нависли над морем. Старый баркас застыл на середине небольшого залива. Рыбаки тащили сеть с вечерним уловом. Капитан судна, седой и худощавый старик, смотрел на единственное светящееся окно коттеджного поселка на берегу и думал о чем-то своем. Вдруг по зеркальной водной глади разнесся возглас на незнакомом здесь языке: «Wow, bus in the sea».

Был летний жаркий вечер. После обилия выпитого, вкусного ужина, долгих разговоров, гостя разморило. Последнюю точку поставил “short-drink” с дижестивом.

Он вдруг как-то по-детски обмяк и свернулся калачиком на большом светлом диване. Гость был темнокожий молодой человек, выходец из Пакистана.

Точнее, он был уже немолод, но выглядел хорошо, подтянуто и спортивно, с ухоженным лицом и маникюром. Хороший вкус прослеживался и в одежде.

Хотя он и был этнический “урду”, но родился и вырос на туманном альбионе.

Прекрасный литературный английский, эрудированность и образованность – все выдавало человека светского. Но в данную минуту на диване в странной позе застыл небольшого роста мальчуган с большими глазами навыкат, белками в красную сеточку вен.

”O, bus in the sea, really…» – вскрикнул вдруг гость, придя на секунду в себя и указывая в сторону залива, виднеющегося сквозь окна. Да, следует отметить, что диван располагался напротив панорамного остекления просторного холла, портьеры были распахнуты, открывая сказочный морской пейзаж. Автобус в море, как символ одиночества, символ непонимания. В море людей, странников окружающих и пытающихся воспринять человека таким, как они этого хотят, а не таким, какой он есть.

Все сравнения можно было отнести к нашему гостю. Он был уже дважды неудачно женат, родственников было много, но все постоянно пытались воспользоваться им и конечно же, он, это чувствуя, избегал общения с ними. А недавно, познакомив их со своей новой молодой избранницей, он окончательно расстроил все родственные взаимоотношения. Да и не особенно он и хотел с ними общаться-то, более того вся многочисленная родня жила компактно в бедном азиатском районе островной столицы, даже не пытаясь оттуда выехать, а он же наоборот имел особняк в престижном квартале. Мужчина рано потерял мать, к которой был сильно привязан духовно и следом через год отца, оставшись сиротой и имея на руках младших братьев и сестер, которых благополучно всех вырастил и дал образование.

”Bus in the sea” – вновь вскрикнул мужчина с темными, как смоль волосами, приподнявшись на локте.

…автобус в море, в море непонимания.

Автобус полный людей и плывущий по заливу. Ирреальность, краплачный сон.

Он много работал всегда, много путешествовал по миру, естественно, много повидал.

Он был общителен и легко сходился с людьми, правда, никого близко к сердцу не подпускал. И вот здесь, летним жарким вечером, он вдруг явно увидел автобус в море.

“Bus in the sea…” – вскрикнул он в последний раз и провалился в глубокий сон.

Ночной бриз, словно заботливые руки давно ушедшей матери, ласкал его черные как смоль волосы, сушил капли выступившего пота на кофейной коже.

Краплачные тучи нависли над заливом. Кромка каждой была украшена бирюзовыми каплями, как хрустальными подвесками на дорогой люстре. Розовая гладь залива местами серебрилась рыбными косяками, свинцовые волны накатывали на гранатовые галечные зерна берега. Далекая островная гряда сплошь усыпана была золотыми «ветряками», вращающимися грациозно и величественно. Крутой берег невдалеке, словно мозаичное панно, был инкрустирован белыми, охристыми и кобальтовыми смальтами маленьких домиков, уходящими вверх по склону.

Только что вынырнувшая из моря чайка, сидела на одиноком солнцезащитном зонте, вся с голубых каплях воды с блестящей рыбкой в клюве. Старый автобус, называемый местными в далекой стране «алабаш» плыл по глади моря. Он был полон людей, странников, которые с любопытством глядели в большие окна.

Водитель, седой и худощавый старик, смотрел на единственное светящееся окно на темном берегу коттеджного поселка и думал о чем-то своем. А слова на незнакомом языке “bus in the sea” ещё долго эхом разносились по зеркальной водной глади розового цвета.

Аддис 26/01/2017/Бодрум-Москва