* * *
За час перед рассветом
такая тишина,
Что вслед за Фицджеральдом
прошепчешь: Ночь нежна...
Лишь кони вороные
пасутся за окном,
Когда она вступает
в твой опустевший дом.
Все двери открывает
невидимым ключом,
И мантия из мрака
клубится за плечом...
О Господи, какую
мы чушь несем, когда
На кухне за стеною
в трубе вздохнет вода,
И этот всхлип протяжный
на грани полусна
Сожмет в ладонях сердце, —
и шепчешь: Ночь нежна...
* * *
— Уходи, куда хочешь,
но только не смей умирать,
Спи хоть с целым полком —
не боюсь и такого расклада.
Да, мы мучились здесь,
но придвину к окошку кровать,
И прольется в глаза
голубая прохлада из сада.
— Я не слышу тебя,
из палаты распахнута дверь.
На больничном листочке
проставлены время и дата.
И не нужен никто,
даже ты мне не нужен теперь.
А когда-то, когда-то,
когда-то, когда-то...
* * *
Мы так долго жили мирно,
Что забыли запах крови,
Сладковатый запах смерти...
Он уже почти зачах.
Я-то помню: было дело,
Вволю, сладко повалялся,
На казенных, на больничных,
Серых, мятых простынях.
...Он уже окреп, отъелся,
Разжирел на мертвечине,
Ходит где-то за рекою
И высматривает мост.
Может быть, всего и надо:
Увидать врага в прицеле,
Автомат на землю бросить
И подняться в полный рост.
Простая колыбельная
Ну, спи... Все будет хорошо...
Потом... Когда-нибудь...
Не знаю, что тебе сказать…
Перетерпи... Забудь...
В распахнутое в ночь окно
Влетает ветерок,
Он тоже пробует тебя
Утешить парой строк.
Он занавески шевелит
Рассказами о том,
Что всем нам будет хорошо...
Когда-нибудь... потом...
Но надо до утра дожить...
Сквозняк качает дверь...
Ты спи... Все будет хорошо...
Когда-нибудь... Поверь...
Да все без пользы... что сказать? -
В чужую душу влезь...
Прости... Все будет хорошо...
Когда-нибудь... не здесь...
* * *
Вдруг проснувшись, одеться,
нащупать ключи...
Под ногой пропоет половица...
Выйти в сад,
где из замершей, сонной ночи
Смотрят яблонь знакомые лица.
Рассыхается дом,
доски слабо трещат,
Сердце бьется томительно часто...
Избавляется память
от влаги утрат,
От ненужного больше балласта.
Как хорош этих листьев
и веток прибой,
Весь серебряный
в лунном свеченье...
Отчужденно взгляни
прямо перед собой:
Дом не твой,
да и сам ты ничейный
Переплавленный ветром
и светом луны,
лес — почти что живой за забором,
Так понятен,
до самой своей глубины,
На тебя смотрит с явным укором.
Потому что тебе
на его красоту
Наплевать... И кончается лето.
Ты уходишь...
уже заступил за черту,
Стал чужим,
и он чувствует это.
Летнее чтение
Мой внук любимый, семиклассник Петя,
Читать был должен Данте и Петрарку.
Сначала он держать пытался марку,
А позже проклял все на белом свете.
Когда ж увидел продолженье списка:
Рабле, Боккаччо, Байрона, Эсхила,
Сказал он только: С нами Божья сила!..
Издав при этом нечто вроде писка.
А я подумал: слабы духом дети.
Посильные полезны в детстве пытки,
Ну, вроде летних школ и этой читки.
И мне не жалко их... и даже Пети.
Какие муки ждут их, что за вИны?..
Они припомнят это чтенье летом
И улыбнутся, думаю, при этом...
Земную жизнь пройдя до половины.