Опять проспал...

И снова я проспал в школу. Озорное утро хоть и усердно пробивалось сквозь зеленые занавески, и будильник давно прозвенел, а выползать из теплой постели все равно не хотелось. Опять придется матери солгать, что вчера звонила Любка-староста и что учитель русского языка Геннадий Васильевич заболел. В который раз мама будет недоверчиво коситься, намазывая для меня на хлеб толстый слой масла, и задумчиво качать головой. Уж я-то ее знаю! Сейчас она работает во вторую смену, и поэтому весь этот месяц нам придется завтракать по утрам вместе. Все не так уж и плохо, если подумать: с одной стороны, яичница приготовлена, чай заварен, бутерброды на тарелке, если бы не одно но...

Моя мама очень любопытная, и обязательно за столом ей нужно о чем-нибудь меня расспросить. Взять, к примеру, ту же самую успеваемость. Разве ей не хватает моих оценок в дневнике? Там ниже тройки циферку не увидишь, да и тройка – редкая гостья. Просто, когда получаешь плохую оценку, нужно, не моргнув глазом, соврать, что забыл дневник дома. Интересно, мама догадывается о моих проделках? Наверное, догадывается. Иначе тогда зачем ей каждое утро расспрашивать, как дела в школе? Вот папа, к примеру, никогда не интересуется успеваемостью, тем более за столом. Может, просто от того, что он эти скучные обязанности переложил на мамины плечи или просто ему действительно это не интересно?

Я знаю, о чем папа любит поговорить. О футболе. О любимой команде «Спартак». Но так как мы с мамой никогда не были большими поклонниками этой игры, то отцу приходится молча уплетать котлету. Но если в гости приходит сосед снизу дядя Миша, то за ужином обсуждается только футбол. И даже идут споры, потому как у дяди Миши любимая команда – «Зенит». А еще он носит усы, как у Мюнхгаузена. Смешные. И сам дядя Миша кажется очень смешным и веселым. Оттого-то, наверное, мне очень хочется поскорее отпустить усы. Не такие, конечно, как у дяди Миши, а красивые.

Только вот усы у меня ещё не растут. Пока только виднеется коротенький светленький пушок. Но это понятно. Было бы странно, если бы мальчик в двенадцать лет носил усы. Хотя папа их тоже не носит. Но мама говорит, что это к лучшему. Тут я, пожалуй, с ней соглашусь. Я никак не могу представить отца усатым.

В комнату вошла мама.

– Ты все еще не встал? – нахмурив брови, она раздвинула занавески и тяжело вздохнула. – Сколько можно лежать, в конце концов? Иван!

Говорит, словно перед ней не сын, а коллега по работе. Для отца я всегда Ванька.

– Уже встаю, – я потёр глаза и высунул ногу из-под одеяла.

– Я и вижу. Время уже половина восьмого. Ты разве успеешь?

– Нам ко второму уроку.

– Кто на этот раз?

– Леухин заболел.

– У тебя постоянно кто-нибудь болеет. То Геннадий Васильевич, то Сергей Иванович, то истории не было – Марина Сергеевна не вышла, – мама еще раз подошла к окну, поправила занавеску и отправилась на кухню. – Смотри у меня, дождешься. Про все прогулы узнаю.

Чего-чего, а попугать мама любит. Сколько раз она уже грозилась заехать в школу, но так и не нашла свободной минутки, потому что, помимо школы, у мамы забот хватает. Вот сейчас проводит меня гранит науки грызть и займется уборкой, а еще ей нужно приготовить обед и ужин. Ведь она сегодня во вторую смену, и, чтобы папа не остался без борща и любимых домашних котлет, маме не стоит ловить мух. Вообще-то, мама у меня настоящая стряпуха и умница – мы не раз убеждались с папой. Что бы мы делали без нашей мамы! Однажды, когда она заболела и легла в больницу, мы все десять дней питались пельменями. До того они нам надоели, что мы на них уже не могли смотреть. И, когда маму выписали, для нас это был настоящий праздник. Нам даже показалось, что таких вкусных щей, фрикаделек и пирогов мы и раньше у неё не пробовали.

Но на этот раз за столом, как ни странно, мама не завела обычную для нее тему. И я немного насторожился. Неужто она взаправду решила позвонить классному руководителю? Ведь если это так, то, я думаю, ничего хорошего она от него не услышит.

– На майские праздники поедем в Черемушки, – после долгого молчания сказала мама. – Нужно будет у бабушки картофель посадить.

– С ночёвкой?

– Думаю, что да, – ответила мама. – Ну, вы с отцом останетесь точно, у него все праздники выходные. А я пока не обещаю. Главное, чтобы погода не подвела.

– Не подведёт! – обрадовался я. – Не подведёт!

Поездка в деревню к бабушке меня всегда радовала. Вот где действительно можно отдохнуть на славу, набегаться и наиграться вдоволь. Даже если для этого придется несколько часов поработать лопатой. Это того стоит.

Зимой я постоянно думаю о деревне и скучаю по лету. Потому что летом – каникулы, а в каникулы я всегда уезжаю гостить к бабушке с дедушкой. Там моя любимая корова Бурёнка со смешным колокольчиком на шее, сушила, на которых я люблю валяться, уткнувшись лицом в колючее сено, и Орешников пруд, где можно и рыбу половить, и вдоволь накупаться. Разве кто сможет похвастаться лучшими каникулами? Конечно же, нет. А как играет дед Василий на баяне – это же надо слышать! А бабушкину кашу и тушеную капусту нужно только самому испробовать, чтобы понять, какие они вкусные. Только баба Аня готовит лучшую тушеную капусту в мире!

А еще там живут Тузик и Колька. Тузик – это наш кобель, вернее, бабушкин с дедом. Маленький, лохматый, постоянно в репьях. А Колька – это мой закадычный друг. Знаете какой он? О! Если вы не знаете Кольку, то я вам о нем расскажу.

Колька рыжий, как таракан, и такой же шустрый. Это он на первый взгляд кажется простым и доверчивым. Но это не так. Палец в рот ему не клади – руку откусит по локоть. С Колькой нужно держать ухо востро. Хитрый, как лиса. Всегда любит спорить и постоянно выигрывает. Я еще ни разу ни от кого не слышал, чтобы Колька проиграл. Если уж поспорил, то он тебе и на крышу дома залезет, и с дерева прыгнет, и в колодец спустится. А однажды, когда нам было с ним по девять лет, он на спор съел майского жука. Я бы так не смог. Наверное, поэтому я и не рыжий. Когда Колька выигрывает, то всегда громко смеется и веснушки на его лице в эту минуту тоже весело пляшут. А еще он умеет шевелить ушами. Этим тоже не каждый мальчишка может похвастаться. У Генки Щукина из моего класса немного, правда, получается шевелить своими «лопухами», но так, как у Кольки, у него все равно не выходит. Далеко ему до Кольки.

Еще в Черемушках живет мой дядька по отцу – дядя Женя. Какой же он все-таки веселый и забавный. И даже смешной! Сам брюнет, а усы рыжие. Представляете? Честно-честно. Он фотограф. Фотографирует все, что увидит: избы, животных и даже соседей. Когда я бываю в деревне, то частенько забегаю к нему в гости полистать фотоальбом. А еще он хорошо чинит радио, и, если у кого что сломается из электроприборов, все тут же бегут к дяде Жене. Он всегда помогает. А как он любит кошек! Вы бы только знали и видели его кота Базилио, которого он обожает. До того откормил этого поросенка мойвой и колбасой, что даже я его с трудом поднимаю. Видели бы вы только моську этого Базилио, вы бы точно удивились!

В прихожей мама протянула мне пакет с пирогами.

– Вот, возьми с собой. Убери в портфель.

– Мама, я же не маленький, – даже чуть обиделся я. – И тем более у нас в школе работает буфет. Я бы и сам мог себе купить что-нибудь покушать.

– Зачем покупать, когда вот они – готовые пирожки. Домашние все ж вкуснее, чем ваши буфетные, где одно тесто.

С нашей мамой не поспоришь. Ее все равно трудно переубедить, и поэтому на карманные расходы я получаю только от папы. Уж кто-кто, а папа меня понимает. Разве может ученик шестого класса носить с собой еду в школу? Ведь я не первоклашка! Чего путного, засмеют еще в классе. И будут правы.

Как только я вышел из подъезда, то сразу избавился от пирогов. Хорошо еще, что в нашем дворе живет бродячий пес Пират. Это я его так прозвал. Почему Пират? Да потому что он с подбитым глазом и хромой. Вот ему-то по утрам я и скармливаю свой школьный перекус. Да и пес ко мне уже привык и каждое утро ютится у двери в ожидании пирожков. И по воскресеньям тоже. И разве объяснишь ему, что по воскресеньям у меня выходной и в школу мне не нужно, а брать с собой еду на улицу просто так мне ни к чему. Вот и снова я отдал ему еще теплые пироги и поспешил в школу.

Веселые проделки

В школу я явился ко второму уроку, и мое опоздание мне даже пошло на руку, потому как по русскому языку писали диктант. Теперь бы не попасться Леухину на глаза. Но это проще пареной репы, ведь Геннадий Васильевич в перемены любит поиграть в учительской с физруком в шахматы. Об этом каждый ученик знает. И поэтому редкий раз его можно встретить в коридоре. Но не попасться Геннадию Васильевичу – это полбеды. Главное – взять под контроль вредную Любку Кузяеву. Она наша староста и оттого-то, наверное, самая вреднющая девчонка в классе. Пожалуй, учителя знают, кого брать себе в помощники. В этом мы с ребятами ничуть не сомневались. Отчего бы не поставить старостой Светку Квитко? Учится она намного лучше этой самой Любки, и все в классе к ней хорошо относятся. Светка и на контрольных поможет, и на перемене «домашку» всегда даст списать. Но учителям такой помощник, видимо, не нужен. Зачем такая хорошая девочка будет старостой? Им нужна такая вредная ябеда-корябеда, как Любка.

– И где это мы были на первом уроке, извольте вас спросить? – прищурив свои мышиные глазки, спросила меня Кузяева.

– Не твое дело, – я нахмурил брови, давая понять, что просто так ей не дамся.

– Между прочим, Ванечка, у нас был диктант.

– Бу-бу-бу! А то я не знаю.

– Думаешь, прогулял, так и диктант писать не надо? – Любка пытливым взглядом уставилась на меня. – Хитренький.

– Что же теперь – и проспать нельзя?

– Это ты не мне, а Геннадию Васильевичу объяснять будешь.

– Только попробуй ему скажи, – я пригрозил Любке кулаком. – Во, видела? Быстро косы в морской узел завяжу.

Не хватало мне еще, чтобы меня какая-нибудь девчонка учить взялась. Любка от злости покраснела. Надулась, как помидор, пытаясь в ответ мне что-то ответить в том же духе. Но, убедившись, что я не шучу, сказала:

– Останешься после уроков убираться в классе. И попробуй только не уберись. Тогда точно все узнают о твоих прогулах.

– Есть, – по-военному, как солдат по стойке смирно, ответил я.

– К пустой голове руку не прикладывают, – сказала Кузяева. – Хотя на твою и шапку надень, все равно пустой будет.

И Любка, показав мне язык, направилась к своей парте. То-то же. А то «всё расскажу» да «всё расскажу». Нашла кого пугать. Я тебе не первоклашка.

Но после уроков все же убраться в классе пришлось. Тут уж ничего не поделаешь, если староста назначила дежурным вне графика. Лучше так. Генка Щукин застал меня, когда я заканчивал с уборкой: доска чистая, цветы политы, пол вымыт, от мусора избавились.

– Кузяева заставила? – проронил с порога тот.

– Ну не сам же взялся...

– Уж лучше так, чем диктант писать, – вздохнул приятель. – Я вот наверняка пару получу.

– Кто знает, может, и мне еще придется писать.

– Не придется, – подбодрил меня Щукин. – Помнишь, как мы с тобой контрольную по алгебре прогуляли? И ничего же, обошлось. И не переписывали. Скажешь, объелся конфет, а утром зубы разболелись. Я всегда так говорю.

Кто-кто, а Генка прогуливать уроки любил и обманывать тоже. Даже и не поймешь, что больше: обманывать или прогуливать. На контрольных он редкий гость. Если вдруг чуть запахло самостоятельной работой, Щукина можно на следующем уроке не ждать. Но сегодня диктант был внезапен, словно капкан для Генки. Иначе он, как и я, не явился бы на урок. А как он умудряется обманывать учителей! Это просто диву даешься! Даже я иной раз ему верю, что у бедолаги разболелись зубы и он все утро с ними промучился. Хотя вчера вместе с ним же прогуливали этот самый урок.

«Не соврешь – не проживешь», – любил поговаривать Генка. И что самое обидное, так это то, что Любка к нему не придиралась вовсе. Наверное, потому, что он ее в прошлом году в лужу толкнул. Это только я могу припугнуть, что завяжу косы узлом, а на самом-то деле сдай меня сегодня Любка классному, я бы ничего ей не сделал. А вот Генка – тот может. Он парень озорной. Это мы сейчас с ним дружим, а раньше постоянно ругались и даже дрались, потому что тот считал меня настоящей тихоней и ботаником. Но после того как я стал вместе с ним прогуливать уроки, Генка поменял свое мнение, и теперь мы с ним друзья. И мне это нравится.

– Давай этой Кузяевой покажем, где раки зимуют?! – предложил мне Генка.

– Зачем?

– А затем, чтобы не приставала по пустякам.

Знаешь такую пословицу: любопытной Варваре на базаре нос оторвали? Вот и она пусть свой нос не сует куда не следует, – важно проронил Щукин. – Или тебе нравится полы намывать?

– Нет, конечно же, – я виновато опустил голову и посмотрел на чистый пол.

– Тогда пошли.

– Куда?

– Увидишь, – сказал Щукин и вышел из класса. Я последовал за ним.

По вторникам и четвергам Любка занималась в доме творчества. Вот туда-то мы и направились. Само здание было небольшим, там любили проводить свободное время первоклашки и такие же зануды-старшеклассники, как наша Любка. Гардероба не было, и поэтому куртки ребятишек мирно висели на гвоздиках в длиннющем коридоре.

Любкину болоньевую куртку мы сразу нашли. Уж ее-то куртку не перепутаешь ни с чьей. И мы приступили за дело. Насыпали ей полные карманы земли и черным маркером исчиркали всю спину, а затем быстренько выбежали на улицу, пока нас никто не видел. Генка предложил о Кузяевой исписать стену здания – пусть все знают, какая она. И я охотно согласился. Мы измарали стену ругательными словами и были очень довольны.

– Ну вот, теперь будет знать, как придираться, – сказал Генка, и я с ним согласился. Я с уважением посмотрел на него и порадовался, что мы с ним друзья. Вот какой у меня друг –  ради меня идет на такой риск. Мы не стали долго любоваться своим художеством и поспешили скрыться, чтобы и тут нас никто не заметил.

У меня в кармане лежало немного денег, и я предложил поесть мороженого, на что Генка охотно согласился. Мне очень сейчас хотелось угостить своего друга. На тот момент мне казалось, что и я мог для Щукина тоже сделать многое. А Любка... Любка теперь будет знать, как с нами связываться. Если еще раз заикнется насчет полов, я вообще ее портфель заброшу на козырек школы. И пускай эта умница-разумница лезет и снимает его.

Я хорохорился про себя и был доволен, что ничуть не уступаю Щукину. Мы зашли в парк, я купил по стаканчику. Как только мороженое закончилось, а на новую порцию не хватало денег, Генка приметил кота, что мирно лежал себе на скамейке.

– Давай над котом подшутим? – предложил Генка.

– Давай, – обрадовался я. – А как?

– Привяжем к хвосту бутылку.

– Бутылку? – захлопал я глазами.

– Ну да. Пускай бегает гремит. Вот смеху-то будет.

Я немного расстроился. Издеваться над беззащитным животным, которое ничего плохого нам не сделало, мне вовсе не хотелось. Разве кот виноват, что попался нам на глаза. Но Генка не раздумывая направился к своей новой жертве, и я молча последовал за ним. Котик, заприметив нас, даже не попытался убежать. Видно, привык к проходящему мимо народу. Щукин схватил кота и протянул его мне.

– Держи.

– Зачем?

– Ты что, струсил? – с такой усмешкой и презрением посмотрел на меня Генка, что мне стало стыдно. И я взял кота. – Подожди, сейчас весело будет.

Порывшись немного в портфеле, он достал оттуда веревку. Ох уж этот Генкин портфель, чего там только не было. Но речь сейчас не о нем. Приятель вынул из урны пустую бутылку и обмотал ее веревкой. Другой конец привязал к пушистому хвосту. Я бросил кота на брусчатку, и тот, испуганный, помчался наутек, гремя бутылкой. Генка заржал во все горло, и я тоже, пытаясь ему не уступать.

– Что же вы наделали?! – послышалось сзади. – Справились. Разве можно так над бедным животным издеваться?

Мы обернулись и увидели девочку с длинной косой. Это была Зоя. Она хотела было догнать жертву наших утех, но кот умчался уже далеко. С этой девчонкой, моей соседкой, я был знаком. Я частенько с нею сталкивался и нередко спорил. Хуже нашей Любки-зануды могла быть только она. Уж поверьте мне.

– А тебе какое дело? – сердито спросил Генка. – Твой, что ли, кот?

– Котик не мой. Но ведь это совсем не имеет никакого значения. Разве вам самим не стыдно? Конечно, вы сильнее его, но это не дает вам никакого повода так себя с ним вести, – совсем не боясь Генкиного хмурого лица, укоризненно сказала нам эта самая Зоя.

– Подумаешь, – только и ответил ей Щукин. И, посмотрев на меня, закинув портфель на плечо, пошагал вперед. И правильно, нечего с ней связываться. Это не Любка – хоть дергай за косу, все равно не поймет. Уж такую упрямую всезнайку я никогда еще не встречал. Я пригрозил соседке кулаком и поспешил за Генкой.

Девочка с косой

Зоя Кулакова жила в том же доме, что и я, в одном подъезде со мной, только этажом выше. Жила она со своей родной тетей по матери, так как была круглой сиротой. Баба Маша – так мы называли Зоину тетушку. Поначалу, когда я об этом узнал, мне ее стало очень жалко. Представить даже трудно, как можно жить без мамы и папы.

Появилась она в нашем доме совсем недавно. Но за это время Зоя смогла нажить себе врагов среди ребят и девчат в нашем дворе, считая и меня. Девчонки ее не принимали играть, а ребята до того возненавидели, что не раз обещали поколотить. А все потому, как я уже сказал, что она была очень вредной и правильной. Папа ее был героем. Погиб в Чеченскую войну, а мама умерла от болезни – долго хворала. Об этом было известно многим жильцам дома. Все взрослые ее жалели, в том числе и мои родители. Эх, знали бы только они, какая она вредина, – давно поменяли бы свое мнение. Наверняка отец ее был хорошим и добрым человеком, иначе бы не стал героем, не прикрыл бы собою гранату, не спас в автобусе детей. Плохие люди так не поступают. Вот, к примеру, бабушка Маша, ее тетя, у которой она живет, милая, добрая старушка. Всегда со всеми вежливая и нередко при встрече угощает меня конфетами. И пса Пирата она тоже любит. Взять, конечно, к себе в квартиру его не может, но всегда кормит во дворе кашей. Даже специальная миска стоит за углом дома. Да и сама Зоя частенько играет с псом в мяч. Но тут понятное дело – с кем же ей

еще играть, раз ее никто не берет в свою команду. Только с хромым и одиноким псом.

Вот такая вот у меня соседка – Правильная всезнайка с большой буквы. Свесит свою длинную косу через плечо, округлит большие карие глаза, выставит руки в боки и давай цепляться к каждому со своими нравоучениями. Все-то она знает: как нужно себя вести и как ни в коем случае нельзя.

Однажды мне здорово влетело от родителей из-за этой Зои. Зимой в новогодние праздники я, как обычно, с ребятами играл во дворе. Погода на удивление была теплой. Снег подтаивал, будто пришел к нам веселый март.

– А давайте снеговика слепим? – предложила Валюшка Котюсова, девчушка из соседнего подъезда.

– А почему бы и нет? Давайте! – поддержал ее Санька Коробов.

И мы принялись катать снежные колобки. Полчаса – и снежная кукла красовалась в нашем дворе, гордо задрав огромную голову.

– Я сейчас, – улыбнулась Валюшка и побежала к дому.

– Куда ты? – окликнул ее Санька.

Котюсова обернулась.

– За морковкой для носа. А еще краски возьму, разукрасим ему пуговки.

Все бы этим девчонкам только что-нибудь разукрасить. Уже у подъезда Валюшка снова окликнула нас.

– Ребята, а вынесите кто-нибудь ведро.

– Мусорное? – не сразу догадались мы.

– Да нет, – засмеялась подруга. – Снеговику на голову.

Валюшка забежала в дом. Мы с Санькой переглянулись. Признаться, ведер у нас и не было. Это не в деревне. Вот у бабы Ани в Черемушках этих ведер хоть с полусотни снеговикам на голову надень, и то жалко не будет. Но мы-то слепили снежную бабу не в Черемушках.

– Я могу вынести свой старый шарф, он мне как раз не нужен, обмотаем снеговику шею, – предложил я.

– Может, и ведро заодно захватишь? – подсказал Санька.

– Нет уж. А то так нечестно получается. Мы с Валюшкой – все, а ты – ничего, словно это и не твой снеговик.

Санька направился к подъезду. Через несколько минут он появился вместе с Котюсовой. Та, как и обещала, вынесла морковь и краски. Понятное дело, этого добра в каждой квартире хватает. Санька вместо ведра держал в руке старую шапку-ушанку.

– А что? – спросил виновато он. – Можно сказать, снеговики шапки не носят.

– Носят, еще как носят, – заверила его Валюшка, радостная тем, что и мы включились в ее игру.

И вот каких-то десять минут – наш снеговик стоял посреди двора, раскинув руки-ветви. Ярко-оранжевый нос так и заманивал бедных замерзших птах полакомиться им. А разноцветные пуговицы, как у клоуна, красовались на белоснежной груди.

– Ну вот, – сказала Валюшка. – Теперь наш снеговик самый красивый в мире.

Мы с Санькой переглянулись и улыбнулись. Уж, конечно, не во всем мире, но, пожалуй, на улице не уступит другим снеговикам. Даже Пират оценил нашего снежного человечка. Пока мы лепили и разукрашивали его, он мирно лежал под железной горкой и любопытно поглядывал на нас одним глазом. Но стоило нам только оставить снеговика и отойти в сторону, как он тут же принялся на него лаять.

– Ух ты, посмотрите-ка, какой вояка, – улыбнулась Валюшка. – И чем он тебе только помешал?

– Собака есть собака, чего тут скажешь, – сказал Санька и вдруг толкнул меня локтем. – Смотри!

На третьем этаже было открыто окно, и с подоконника за всей этой ситуацией наблюдал рыжий кот. Он лениво поглядывал на нас, свесив лапу вниз. Казалось, будто кот сейчас думал: «Ну, чего разлаялся, глупый пес?»

– Посмотрите, какой барин, – подметил Санька.

– А хочешь, я его сейчас снежком собью?

– Ты?

– Ну да.

– Не попадешь.

Ох, лучше бы Санька не произносил эти слова. Тогда, наверное, я был похож на Кольку, что любил со всеми спорить.

– А если окно разобьешь? – одернула меня Котюсова.

– Ха! – усмехнулся я. – Да тут слепой попадет.

Но на всякий случай договорились, что после броска, не важно, попаду я в кота или нет, бежим за угол магазина, чтобы нас никто не видел. Я слепил снежный комок, помял его хорошенечко в ладонях и, оглянувшись по сторонам, убедившись, что за нами никто не наблюдает, запустил в наглого кота.

Как так получилось, до сих пор ума не приложу, но комок действительно попал в соседнее окно. Блям! Посыпались осколки. Мы бросились наутек. Как назло в это время проходила Зоя Кулакова. Она-то и заметила мой неудачный бросок. И как я ее ни пугал, что ей же хуже будет, если об этом кто-нибудь узнает, все без толку. Этим же вечером я с отцом ходил извиняться к соседям, а потом все зимние каникулы просидел дома, наблюдая в окно, как ребятишки веселятся во дворе. И та же самая Зоя играла с Пиратом возле нашего разноцветного снеговика.

Вот тогда-то я ее и возненавидел. И на протяжении всего домашнего ареста придумывал для нее месть. Вот возьму ее за длинную косу, и будет знать, как ябедничать. Но начались школьные будни, и я про Кулакову забыл. Не до нее мне было. Да если честно, то и связываться с нею дороже себе. И так все соседи никак не

нахвалят эту «милую добрую девочку».

Вот такая она, эта Зоя Кулакова.

Автор картинки: Елена Мочкаева.