Наверное, не только меня беспокоит вопрос: человечество с течением веков умнеет или деградирует? Количество глупости возрастает или уменьшается? С одной стороны, иной современный человек, имеющий круглосуточный доступ к восьмиядерному процессору и множеству терабайт научной информации, но посвящающий всё своё время исключительно рассматриванию безграмотных мемов в Интернете – такой современный человек выглядит безнадёжным тупицей по сравнению со своим земляком из XVIII века, расшифровывающим сложнейшие иероглифы без помощи искусственного интеллекта, без доступа к дополнительной информации и даже порой без надежды на понимание.
Но с другой стороны, какой-нибудь Иван Демьяныч из Н-ской губернии, живший в XVIII веке и до конца своих дней считавший, что партия в вист гораздо важнее возделывания сада или чтения книг, – как раз безнадёжно глуп по сравнению с любым современным горожанином, который умеет обсудить новости экономики и любовно выращивает клубнику на даче.
Я рискну предположить, что суммарный коэффициент глупости, скорее всего, во все эпохи одинаков. Ведь во все эпохи встречаются и гении, и идиоты. Эта гипотеза выглядит правдоподобной, – но её невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Не в последнюю очередь потому, что ещё, кажется, никто не систематизировал данные о глупости.
Свидетельств человеческой глупости у нас как раз очень много: стоит выйти на улицу, и она встретит нас там в облике соседки, рассказывающей, что её «облучают» жильцы, купившие новую микроволновку; в облике мальчишек, чиркающих спички у баллона с надписью «Огнеопасно» из желания посмотреть, сильно ли бабахнет; в облике безграмотной попсы, льющейся из проезжающего автомобиля…
Да собственно, чтобы столкнуться с глупостью, не надо даже и выходить из дому: достаточно войти в Интернет, открыть любой сайт и почитать комменты к недурным, в общем–то, статьям… Глупость окружает нас подобно растворённым в воздухе вредным газам, – и мы так же не замечаем её, пока концентрация не станет чересчур большой. А значит, и не исследуем. Во всяком случае, Всемирный Институт Исследования Человеческой Глупости мне пока ещё нигде не встречался.
И если первая сложность для исследования глупости – её вездесущесть, то вторая сложность – её историческая изменчивость. Согласитесь, глупец в тунике, глупец в парике и камзоле и глупец с мобильным телефоном отличаются друг от друга.
Глупость разных веков видна нам с разной степенью отчётливости, ведь глупцы разных эпох оставили по себе разновеликие свидетельства.
Мы восхищаемся культурой античности и Средних веков: вот уж где, думаем мы, была глубина мысли, высота духа, не то, что в наше убогое время! В самом деле, от этих эпох нам остались в наследство почти сплошь одни гениальные тексты. Очевидно, средневековый глупец был в основном неграмотен, и все глупости, которые он мог наболтать за свою жизнь, не увековечивались. И лишь сюжеты комедий о непроходимых болванах косвенно указывают нам на то, что и в эти недосягаемые века глупость всё–таки была и, возможно, не меньшая, чем можно встретить сейчас.
В Новое время глупец уже освоил грамоту, стал читать книги своих умных современников, а порой и вести с ними полемику. Большая часть текстов, написанных глупцами, была отфильтрована беспощадным временем: их употребили на то, на что вообще употребляют страницы, не представляющие интереса для чтения.
Современная глупость не отфильтрована – как раз потому, что она современная. А современный глупец вооружён в десятки раз лучше своих предшественников: у него есть возможность распространять свои глупости по всему миру в разных форматах в электронном виде, тиражировать, восстанавливать, если они нечаянно были удалены… Считать ли это оружие более страшным, чем оружие глупцов минувших эпох? Вряд ли; просто оно – такое, какого не было у глупцов прошлого, то есть, качественно новое. И поэтому оно поражает сильнее: у жертв ещё нет навыка защиты от этого оружия, и оно застаёт их врасплох.
Конец января 2016, Москва