1

Средь горьких пьяниц и калек

и скоморохов

жил-был дотошный человек,

и жил неплохо.

И мёд пивал, и баб ласкал,

но вот мученье:

приметы времени искал –

для обобщенья.

Поборник выкладок и сумм,

безвестный гений –

он направлял пытливый ум

на суть явлений.

2

Бежали дни, вставали в ряд.

В пиру, на тризне

он бился много лет подряд

над схемой жизни.

Поток событий проходных

переосмыслив,

пытался время взять из них

эфиром чистым.

Чтоб вглубь пройдя столетья с ним,

живому внемля,

людей, растаявших как дым,

вернуть на землю.

Всех дальних дедов и отцов,

их жён и дочек,

блаженных, умных, подлецов

и прочих, прочих.

Всех тех, что канули во мгле

пока навечно…

Но с божьим царством на земле

была осечка.

Сверкали молнии из туч,

река бурлила…

И где-то ждал заветный ключ

к бессмертью мира.

3…5

В стране суровой и простой

не разделиться:

в одной семье растут святой,

холоп, убийца.

Немудрено, нужду влача,

зайтись от злости.

От схимника до палача

короткий мостик.

И кто бы ни оставил кров –

округа в страхе…

Ах, сколь отчаянных голов

скатилось с плахи.

Но вслед – с крестом иль как-нибудь

с кольём – оравой…

Из века в век бесцельный путь

во тьме кровавой.

Прошли чужие племена,

ковыль вминая…

Неторопливая страна.

Трава степная.

6

Вот как-то тьма его в пути

застала в поле.

- Неплохо ночку провести

на вольной воле! –

для ложа он примял овёс

не без старанья.

…С небес слетали искры звёзд –

на все желанья.

Полночной птицы звонкий крик

над полем вился.

И светлый и спокойный миг

в округе длился.

Земля дышала так тепло

и так свободно,

что душу унести могло

куда угодно.

И травы навевали сон,

шуршали мыши…

- Как славно, - лёжа думал он, -

под звёздной крышей!

7

- …Для нас часов коварный бег

концом отмечен.

Когда же в мире человек

пребудет вечен?

Он жаждой мыслить оплатил

такое право –

не для него ли ход светил,

деревья, травы?...

Мечтать не буду далеко.

Вот тут хотя бы:

и воздух – мёд и молоко,

и ветер слабый,

и птицы крик над головой –

теплом согреты…

Но лишь покуда я живой,

я слышу это.

И сердцу радостно в груди

от сладкой боли…

А смерть забрезжит впереди

и – до того ли?

Постыдно в старости дрожать,

ценя мгновенья…

Но можно ль время удержать

в повиновенье?!

Один лишь стоящий вопрос.

А где отгадка?

…И он заснул напротив звёзд

легко и сладко.

8

…Но в полночь пробудился он

и вдруг отметил,

что звёзды – тот же миллион,

но хуже светят.

Как будто дальше отошли,

застыли колом.

И небо, видное с земли,

подёрнул холод.

И землю охватил испуг,

трава стелилась…

И странно, жутко всё вокруг

переменилось.

Тревога, словно тяжкий груз,

росла, давила…

И он вскочил почти без чувств,

теряя силы.

В глазах вдруг сделалось темно

под чьим-то взглядом.

Он понял в ужасе одно:

что кто-то рядом.

И как бы ни был страх велик,

успел он вроде

заметить тёмный, мрачный лик

на небосводе.

9

И кровь от сердца отлегла,

и ртом неверным:

- Кто здесь? – промолвил он.

- Я, Мгла,

и я безмерна…

10

- Тебе ль мои черты лица

увидеть, тленный.

Мне нет начала и конца

во всей вселенной.

Неисчислимый рой веков

любую землю

до захолустных уголков

собой объемлю.

Дожди ли там по многу лет,

свистят ли вьюги –

но жизнь явившихся на свет –

в разумном круге.

Законом правлю я одним:

что губит тленье –

с моим дыханьем ледяным

уйдёт в забвенье.

11

Порой, над вами наклоняясь,

без промедлений

я вижу внутреннюю связь

смешных стремлений.

Полны тщеславной суетой

поступки ваши.

Но, видно, прелесть есть и в той,

недолгой, чаше.

Ты можешь поклоняться всласть

своим кумирам…

Мне – не подняться, не упасть,

не встать над миром.

Лишь мне и мрака, и огня

послушны связи…

Но пустота гнетёт меня

однообразьем.

Я проходила меж светил

в тиши туманной,

но ты меня остановил

мечтою странной.

12

Зачем ты время хочешь взять?..

- Иль непонятно?

Чтобы назад, вперёд послать,

вернуть обратно.

- Ты дерзок в помыслах своих.

И ты обязан

оставить поскорее их!

- А то?

- Наказан

примерно будешь в свой черёд.

Смотри, узнаешь…

- Что человек: живёт – умрёт.

Ты зря пугаешь –

и чем: что век мой небольшой

ты укоротишь?

Плачу хоть жизнью, хоть душой,

когда захочешь.

А нынче – что тебе мертвец,

труп охладелый?

Отдай же время, наконец,

отдай для дела!..

- Ну что ж… Оно – моё дитя,

родное чадо.

Мне жаль расстаться с ним… Хотя

расстаться надо,

13

коль здесь рождаются глупцы

с такой охотой –

связать начала и концы

его полёта.

Связать… Повсюду власть моя,

я правлю светом.

Но даже я… Но даже я

бессильна в этом.

Впервые смертному даю

такую ношу.

Не упадёшь ли?

- Устою!

- Не брось.

- Не брошу!

И ты – смеяться не спеши.

Увидишь чудо!!

- Смотри: оставлю без души.

Прощай покуда…

14

…И отошла, исчезла мгла,

и тут же, близко,

два фосфорических крыла

мелькнули низко…

15…17

…Раздор, насилие, грабёж.

Чужие лица.

А в поле вновь всходила рожь

и пела птица.

Вставал порубленный лесок –

такой привольный.

И плыл, протяжен и высок,

звон колокольный.

С нуждою знаясь каждый год,

терпя усталость,

всё те же песни пел народ.

Иль так казалось?

Трубач играл ли на трубе,

заря ли рдела –

живое время он себе

копил для дела.

…И снова вороны пиры

справляли дружно.

И вновь стучали топоры

и пахло стружкой.

И это – постук топоров

и звон воскресный –

лилось над крышами дворов

победной песней.

18

Он ехал раз, едва дыша, –

проклятье тряске –

навстречу Чичиков, спеша,

мелькнул в коляске.

Мелькнул, растаял без следа,

как сотни многих.

Дороги, люди, города,

опять дороги.

И ночью тёмной по степи

он шёл без страха:

- Я звенья старые цепи

возьму из праха.

Пусть предок ведает о том,

чем правнук занят!...

И встал на берегу крутом,

блестя глазами.

19…20

…И вот пришла пора его

за дело взяться…

21

…И ужаснулся он: мертво

его богатство!

Осколков было до черта

и паутины.

Но всё не то, и жизнь не та,

и нет картины.

Былых людей не возвратить

сквозь век протёртый.

Нельзя живую воду слить

с водою мёртвой!

22

…С небес пустых, издалека,

как вал на сушу,

сошла холодная тоска

и съела душу.

И закатился свет в глазах,

согнулись плечи.

И отшатнулся он в слезах,

лишившись речи.

23

И вот с насмешкою во мгле

прошелестело:

- Теперь пусть ходит по земле

пустое тело…

Упало эхо в никуда…

24

…Но с тем упрёком

вдруг – разом хлынули года

сплошным потоком!

День вызвал ночь, число – число.

Скрипя от боли,

качнулось время и пошло

своею волей!

Как под прозрачной пеленой

иного света,

помчались волны за волной –

зима и лето…

Стряхнул листву на землю лес,

заныли ветры.

Снега посыпались с небес

легко и щедро.

И белым всё заволокло.

Мороз защёлкал…

Но вот ударило тепло

по пашням, колкам.

Грачи слетели на поля,

крича картаво.

И мощно, землю шевеля,

полезли травы.

И шмель, рождая звук густой,

летел по делу.

И крепок был цветов настой.

Листва кипела.

Прошёл над полем быстрый дождь,

блестела лужа.

…И вновь, вогнав природу в дрожь,

запела стужа.

25

…И он, ошеломлён и рад,

подавшись живо,

смотрел, как смотрят на парад

лихой дружины.

И вдруг поток замкнул кольцо,

мечте подвластен.

Пропала мгла… Его лицо

сияло счастьем.

26

Слились в едино новый день

и день вчерашний.

Он видел множество людей,

деревни, пашни.

Открылась,

               дрогнув,

                         твердь

                                земли,

и, как из паха,

оттуда сотни сотен шли,

восстав из праха.

Уже был слышен робкий смех

и радость билась.

…И солнце, вечное для всех,

вверху катилось.

27

Сбылась великая мечта!

Ликуй, сознанье:

мы книгу с первого листа

напишем сами!

Гордись, бессмертный человек!

Гордись, природа!

Теперь не страшен подлый бег

и дня, и года.

Не знать ни гробовой доски,

ни обелисков.

Смотрите – звёзды как близки,

как небо близко!

Какие дали впереди

теперь доступны,

и век, и два до них иди –

увидишь крупно!

Нас свет разбудит по утрам

лишь для привета.

И мы построим вечный храм

добра и света.

Приступим, братия! Пора!

Возьмёмся дружно,

нам много сделать для добра

сегодня нужно!!

28…29

Он ожидал, что новый труд

войдёт в просторы…

Но вдруг заметил там и тут

раздоры, ссоры.

Блеснул у дедовой груди

да ножик внука.

Но тот его опередил

стрелой из лука.

А там схватились сын с отцом

и каждый бился,

и с окровавленным лицом

отец валился.

В дому, на поле, у плетня,

на огороде –

пошла жестокая резня

во всём народе.

Так бьются только враг с врагом

и днём, и ночью,

не помышляя о другом, –

убить – и точка.

Как будто ждали этот миг

давно, заранее!

…И омрачился солнца лик,

исчез в тумане.

30

Постойте! Что за страшный сон?!

Кто эти звери?!...

Лицо закрыл руками он,

глазам не веря.

Булат, звеня со всех сторон,

разил не скупо,

не умолкал ни крик, ни стон,

валялись трупы.

И закричал, впадая в шок,

дурак-калека:

- Ты – дьявол! Сгинь! Век не дошёл

до человека!

Пусть всё минует в свой черёд!...

…Мольбы, проклятья…

Куда ж ещё теперь? Вперёд?

- …Не надо. Хватит.

31

И взял он пригоршню земли,

от пыли серой…

Сельцо дымилось невдали,

и пахло серой.

И он тогда, разжав ладонь,

разбитый, нищий,

пустился прямо на огонь,

в своё жилище.

И крепкий гвоздь вогнал в карниз –

не до отказа.

И в петле на гвозде повис

и умер сразу.

32…33

…И снова влипла в неба твердь

луна из жести…

А по дорогам жизнь и смерть

пустились вместе.

Идут они, сестра с сестрой, –

родные лица.

А солнце всходит над горой

и вновь садится.

С тех пор минуло много лет,

людей сменилось…

И так всё было или нет –

давно забылось.

1986, 1989, 2015