Мадам «Нет»

1.

В лице мистера Джона Сидни не было ничего карикатурного и, тем не менее, оно имело какое-то неуловимое сходство с шаржами на акул капитализма в старых коммунистических плакатах. Впрочем, когда мистер Сидни улыбался, сходство исчезало без следа.

— Итак, Танечка, как мы только что с вами выяснили, вы очень любите деньги?

Девушка в кресле перед столом миллионера-инвестора покраснела и кивнула.

Джон был он готов расхохотаться как мальчишка. Он опустил голову и посмотрел на грубо заточенный карандаш. Незадачливую гостью уже давно следовало выгнать из кабинета, но, во-первых, у Джона было отличное настроение, а, во-вторых, девушка была удивительно похожа на его внучку Сьюзан. Иногда Сьюзи ласково целовала деда в щеку и нежно шептала, что она готова ждать наследства еще хоть сто лет.

— Подведем итог нашей беседы, Танечка, — Джон старался остаться серьезным. — Когда вы так отчаянно рвались ко мне на прием, я решил, что вы финансовый гений или, по крайней мере, будущая английская королева. Но вы абсолютно не умеете ничего делать. Вы даже не смогли, как следует заточить карандаш.

Девушка вжалась в кресло. Ее и без того большие глаза стали огромными и жалобными как у затравленного зайца.

«Умрет, но не встанет! — с уважением подумал Джон. — Браво, Танечка! Упрямство в бизнесе не такая уж плохая штука».

— Я проработал в вашей стране десять лет, — уже мягче продолжил Джон. Он улыбнулся и поправил галстук. — И еще никому не заплатил даже цента за красивые глазки. Вы хотите получить работу?.. Хорошо. Сейчас здесь начнутся переговоры с моим старым другом по кличке «Бешеный Техасец». Вы останетесь. Спросите зачем?.. Вы будете Мадам «Нет».

— Простите, а в чем... — робко начала было Танечка.

— В чем будет заключаться ваша работа? — перебил Джон. — Знаете, когда человек ничего не соображает в деле, ему ничего не стоит сказать «нет» оставаясь, при этом, совершено невозмутимым. Правда, вам нужно запомнить, что «Бешеному Техасцу» никогда не стоит говорить «нет» пока он не снял свои ботинки или когда он снова надел их. Это главное. Если «Техасец» снял ботинки, значит, переговоры будут долгими и стоит поторговаться. Но мне не видно из-за стола, что он вытворяет со своей обувью. За этим будете следить вы. Справитесь?

Танечка восхищенно кивнула. Мистер Джон Сидни снова улыбнулся.

— Тогда за работу!..

2.

...Когда сумма контракта перевалила за двадцать миллионов долларов «Бешеный Техасец» снял ботинки. Танечка стояла у окна и, нахмурив лобик, делала вид, что рассматривает документы.

— Ну, Джон?.. — на красном от возбуждения лице «Техасца» появилась хищная улыбка. — Это отличная цифра, дьявол тебя задери!

Два консультанта за спиной гостя — мрачные, высоколобые типы с одинаковыми лицами — тоже попытались изобразить подобие улыбок.

— Нет! — на секунду оторвавшись от документов, тихо сказала Танечка.

«Техасец» вздрогнул и удивленно посмотрел на девушку у окна.

Джон сунул в рот сигару и взглядом попросил Танечку подойти.

— Он уже снял ботинки? — чуть слышно шепнул он на ухо.

Танечка кивнула и вернулась к окну.

— Двадцать один миллион пятьсот тысяч! — хрипло сказал «Техасец».

Джон выпустил в потолок колечко дыма и посмотрел на Танечку.

Гости сделали тоже самое. Девушка не спеша, перевернула страницу.

— Нет! — уверенно сказала она.

Консультанты положили на столик компьютер-ноутбук и углубились в расчеты. «Техасец» нервно кусал губы.

— Двадцать два миллиона! — наконец бросил один из консультантов.

— Нет.

— Двадцать три!..

Джон взглянул на фотографию Сьюзи на столе и весело ей подмигнул.

«Бизнес удивительная штука, — не без иронии подумал он. — Правда, он чем-то очень похож на детские фокусы».

— Двадцать четыре!

Физиономии гостей стали потными от напряжения.

Танечка сказала «да» на цифре «двадцать пять с половиной», только после того, как «Бешеному Техасцу» все-таки удалось нашарить ногой под столом свои ботинки.

Деловой партнер мистера Джон Сидни вышел из кабинета, громко хлопнув дверью перед носом своих консультантов-близнецов. Те подарили на прощание Танечке пару взглядов, от которых свалился бы в обморок сам Клинт Иствуд.

3.

Джон закончил смеяться только через минуту.

— Танечка, знаете почему «Бешеный Техасец» снимает ботинки? Раньше у него была привычка класть ноги на стол. Ох, уж эти ковбои!.. Но кое-кому Европе это не понравилось. Тогда «Техасец» стал снимать ботинки. Элементарный выход!.. Какой идиот захочет хвастаться своими дырявыми носками?

Джон снова от души захохотал. Танечка вежливо улыбнулась.

— Завтра у нас еще одна встреча с «Техасцем», — Джон подмигнул Танечке. — Нам предстоит много работы. Кстати, вы можете опоздать на встречу. Какой будет эффект, а?!.. — Джон затушил сигару. — А сегодня вы были просто великолепны, мадам «Нет»!

4.

— Идиоты!.. За что я плачу вам проценты с прибыли?! — «Бешеный Техасец» нервно расхаживал по гостиничному номеру. — Вас переиграла какая-то девчонка.

Консультанты мрачно рассматривали пол.

— Шеф, я не удивлюсь, если узнаю что у этой девчонки компьютер в голове, — возразил один из них. — Я видел, как она улыбнулась на шестьдесят третьей странице договора. Мы работали над этой чертовой страницей три дня, а ей хватило пары секунд, чтобы понять исключительно все.

«Техасец» плюхнулся в кресло и сунул в рот сигару.

— Что вы приготовили на завтра?

Консультанты переглянулись.

— Сорок третью страницу, шеф, — вкрадчиво сказал один.

«Техасец» поморщился.

— Все чисто?.. Я очень хочу сэкономить на этом договоре.

Консультанты не умели улыбаться. Когда они сморщили свои лица, они стали удивительно похожи на своего темпераментного шефа.

5.

...Танечка опоздала на полчаса. Красный от возбуждения «Техасец» нервно откусил кончик сигары и сплюнул его на дорогой ковер. Одна его нога в рваном носке под столом почесала другую.

Джон Сидни встал и галантно поцеловал Танечке руку.

— Вас опять задержали в совете директоров? — мягко спросил он. — Мои бухгалтеры просто не могут без вас жить.

Танечка улыбнулась и что-то доверительно шепнула шефу на ухо.

— Отлично! — констатировал Джон.

«Техасец» заерзал в кресле, нагнулся и почесал голую пятку рукой.

— У нас мало времени, Джон, — проворчал гость.

— Что ж, продолжим...

Танечка взяла в руки толстую папку и, начиная с середины, быстро пролистала несколько страниц. Взгляд девушки скользил по столбикам цифр примерно с такой же скоростью, с какой осматривает товар в дешевой лавочке случайно зашедшая туда миллиардерша.

— Мы остановились на сорока миллионах, — напомнил «Техасец».

— Нет! — быстро сказала Танечка.

Мистер Джон Сидни глубокомысленно кивнул.

— Хорошо, пусть будет сорок один...

— Нет!

Один из мрачных консультантов гостя достал из кармана флакончик и накапал лекарство сразу в два стакана.

— Послушай, Джон, — скрипнул зубами «Техасец». — Что тебе не нравится, черт тебя подери?!

Джон посмотрел на Танечку. Танечка пожала плечами и с озабоченным видом взглянула на часы.

— Ладно, — «Техасец» подался вперед всем грузным телом. — Сейчас я назову тебе последнюю цифру, Джон, и мы прекратим торг. Понимаешь?

Мистер Сидни внимательно смотрел на красное от гнева лицо партнера. Потом он не спеша, поправил свой галстук.

— Сорок три и конец торгу! — рявкнул «Техасец».

«Пора кончать комедию», — решил Джон и снова тронул свой галстук.

— Нет! — тихо и внятно сказала Танечка.

Консультанты как по команде уронили стаканы.

Мистер Джон Синди мгновенно взмок от ужаса.

— Это твое последнее слово, Джон? — хищно улыбнулся «Техасец».

Джон открыл, было, рот...

— Последнее, — быстро сказала Танечка.

Улыбка «Бешеного Техасца» стала торжествующей.

— Ты проиграл, Джон! — он встал. — И может быть, проиграл так крупно первый раз в жизни. Прощай!..

Прежде чем выйти следом за своим хозяином, консультантам снова пришлось открывать захлопнувшуюся перед их носами дверь.

6.

— Вы — глупая девчонка! — бушевал Джон. — Вы что, не видели лица этого кретина?!

Танечка молча водила пальчиком по полированной поверхности стола.

— Он предложил сорок три миллиона! — продолжал бушевать Джон. — И никто не дал бы за эту сделку больше. Боже!.. — Джон воздел руки к потолку, — Какой же я болван, что связался с вами!

Танечка подняла глаза и виновато улыбнулась.

— Пожалуйста, не волнуйтесь, шеф... Он вернется.

— Кто?.. «Бешеный Техасец» вернется?! — Джон плюхнулся в кресло и горько расхохотался. — Вы с ума сошли!!..

— Нет, но... — начала было Танечка.

— Не говорите больше при мне этого слова «нет»! — взвизгнул мистер Сидни. — Лучше скажите, за каким чертом «Техасцу» возвращаться сюда, если...

Дверь тихо отворилась и кабинет вошел «Бешеный Техасец». Он молча подошел к столу и сел. Джон захлопнул рот.

Толстые пальцы «Техасца» нервно барабанили по столу.

Танечка подчеркнуто обиженно всхлипнула.

— Сорок четыре с половиной миллиона, — устало сказал «Техасец». — Ты согласен, Джон?

— Только ради тебя, — быстро улыбнулся мистер Сидни. — Не обижайся. Бизнес есть бизнес. Ты выпьешь?..

«Техасец» молча выпил стакан виски и посмотрел на Танечку. Девушка пожала плечами и расписалась на первой странице договора.

«Техасец» встал... Потом он нагнулся и поднял с пола свои забытые ботинки. Кабинет делового партнера «Техасец» покинул, держа злополучную обувь подмышкой.

Мистер Сидни упал головой на стол и чуть не задохнулся от смеха.

7.

Танечка не без интереса рассматривала вызывающе богатый интерьер ресторана. В ее глазах светилось почти детское любопытство.

— Что вы будете пить? — с отеческой теплотой поинтересовался мистер Сидни. — Что-нибудь легкое?

— Да, «Белую лошадь», — не думая, выпалила Танечка.

— У вас удивительная логика, — улыбнулся Джон. — Но белое еще не значит легкое... Тем более если речь идет о лошади.

Танечка отхлебнула из бокала, сморщилась и с трудом проглотила огненную, как перец жидкость.

— Теперь поговорим о вашей зарплате, — мягко сказал мистер Сидни. — Двадцать пять тысяч долларов в год вас устроит?

— Нет, — сказала Танечка и тут же закашляла от горечи в горле.

— Тридцать?

— Нет!

— Черт возьми, вы снова  великолепны, мадам «Нет»! — рассмеялся мистер Сидни. — Ну, а сорок?

— Сорок мне предлагал ваш друг «Бешеный Техасец», — заметила Танечка. — Он ждал меня внизу возле вашего офиса.

Мистер Сидни чуть не подавился куском ростбифа.

— Послушайте, Танечка, вы же умная девушка и понимаете, что та сценка, которую мы с вами дважды разыгрывали, простой блеф.

— Конечно! Но потом мистер «Бешенный» предложил мне шестьдесят.

— Танечка, вы слишком сильно любите деньги. Но, поймите, даже самый крутой блеф не стоит и половины этой суммы.

— А почему блеф? — Танечка отодвинула подальше бокал и потянулась к блюду с клубникой. — Вы считаете, что я смотрела только на ботинки вашего гостя?.. Вы мне были не менее интересны.

Танечка замолчала и занялась клубникой.

На лице мистера Сидни снова появилось заинтересованное выражение.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросил он.

— Видите ли, в чем дело — девушка улыбнулась. — Я сразу заметила, что когда вы паникуете или собираетесь совершить плохо обдуманный поступок, вы всегда поправляете свой галстук.

— Например? — насторожился Джон.

— Например, вы поправляли его, когда предложили мне работу и когда не вовремя собирались сказать «да» вашему партнеру.

Мистер Сидни уронил вилку.

— Ну и кем же я должен взять вас на работу? — тихо спросил он. — Своим ангелом-хранителем, что ли?!

Танечка пожала плечами.

Мистер Сидни задумался и механически поправил галстук.

— Знаете, что меня смущает? — наконец сказал он. — Все-таки даже ангел-хранитель не должен получать больше своего шефа. Мы продолжим наш разговор завтра. Я жду вас у себя в офисе ровно в десять.

8.

Дома, в кабинете мистера Сидни, висел плакат с тремя толстыми буржуями в старомодных котелках. Джон купил этот плакат у немножко пьяного демонстранта и любил рассматривать буржуев, когда его мучила сложная проблема. Через час тяжелых размышлений он снял телефонную трубку.

— Мне профессора Константина Петровича, пожалуйста... — попросил он. — Хорошо, я подожду.

Через минуту в трубке раздался хорошо знакомый голос.

— Что-нибудь случилось, Джон?

— Случилось, дружище! У тебя нет на примете порядочного, веселого и симпатичного парня не старше двадцати восьми лет?

— Зачем? — удивился голос.

— Попробуй догадаться сам. Этот парень может быть кем угодно, но у него должен быть один крупный недостаток — презрение к деньгам. Понимаешь? Он должен презирать их по-настоящему.

— Ты ищешь жениха для своей внучки? — засмеялся голос на том конце провода.

— Не совсем. Для одной симпатичной девушки.

— У меня действительно есть один такой парень на примете. Он отличный художник и немножко занимается дизайном.

— Я жду его завтра у себя ровно в десять! — торопливо сказал мистер Сидни. — Я хотел бы срочно переоборудовать свой кабинет.

Через пару минут он повесил трубку и взглянул на фотографию Сьюзи.

«Все-таки Танечка удивительно похожа на нее, — подумал Джон. — А эти чертовы деньги, способны испортить даже ангела воплоти».

Перед тем как уснуть мистер Сидни долго рассматривал потолок. Потом он пришел к выводу, что «чертовы деньги», которым он посвятил всю свою жизнь, в сущности, не такая уж плохая штука. Но весь фокус состоял в том, что дарованная Богом любовь всегда должна быть сильнее и выше них.

«Иначе мы, капиталисты, рано или поздно просто останемся без гроша. Это говорю вам я, старая акула капитализма Джон Сидни, — улыбаясь, закончил про себя Джон. — И уж поверьте мне на слово, я знаю, что я говорю!..»

Возвращение Европы

Озеро Пушистое — бывшая пойма реки. Оно длинное, узкое и очень симпатичное. Особенно вечером… Я имею в виду не только вид на озеро, но и коктейль из дыма костра, женского смеха и легкого ощущения  воскресного счастья.

Я, Людочка и Света сидим у костра. Я травлю веселые байки и молодые женщины задорно смеются. Мужья Люды и Светы — Колька и Мишка — пытаются разобраться с сетью. Они там, ближе к берегу… Ребята в состоянии легкого подпития и им нелегко напрягать мозги, переключенные в режим выходного дня.

— Чертова сеть! — шипит Колька.

Сеть довольно длинная и она никак не хочет разматываться.

— Муж! — громко зовет Людочка.

— Шо?..

— Рыба где?

— Ща-а-а…

Света и Люда громко хихикают. Мои друзья недоверчиво косятся на своих женушек: очаровательные женщины что-то уж слишком веселы. Мужская — нет, не ревность — а, скорее, настороженность скукоживается между их бровей. Коля и Мишка хмурятся так, словно у них чешется чуть выше переносицы.

Света плетет что-то из соломы, ромашек и жесткой осоки.

— Все, — наконец говорит она.

Итог женской работы довольно оригинален: это две шапочки с большими, явно чертенячьими рожками. Мужей зовут к костру. Через минуту спора шапочки с рожками оказываются у них на головах.

— Это у вас проросли мужские, частнособственнические мысли, — весело  поясняет Света.

—  Отеллы-ы-ы! — смеется Людочка.

Ни Коля, ни Мишка не решаются снять шапочки с рожками и хотя бы потому что следующая порция пива надежно спрятана женщинами.

Коля и Мишка покорно возвращаются на свое прежнее рабочее место.

…А еще через пять минут появляется Она. Кто Она?.. Европа, елки-палки!

Я уже говорил, что Пушистое довольно большое озеро. Рядом с нами — метров сто, не больше, — располагается шумный табор, прибывший на семи свеженьких «иномарках». Там два десятка парней и девчонок.

Она, девушка-Европа, пришла оттуда… Это маленькая и миленькая девушка в более чем скромном купальном костюме. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, свежеет, и на плечах девушки лежит  легенькое одеяльце. Она держит в руках бокал с чем-то прозрачным.

Девушка легко смеется и спрашивает по-французски о чем-то Мишку.

Мишка удивленно:

— Че?..

Коля шипит другу:

— Умолкни, балбес, — он подхалимски улыбается француженке: — Бонжур, мадам!.. Паркуа па?

— Кюи? — удивляется гостья.

Коля знает чуть больше десятка слов по-французски. Тем не менее, он  завязывает непринужденный разговор с очаровательной гостьей.

Женский смех у нашего костра тут же стихает. Люда и Света пренебрежительно рассматривают гостью: мол, па-а-адумаешь цаца какая пришла. Да она к тому же и пьяная, кажется?!

Коля преувеличенно ласково обращается к девушке:

— Простите, вы нам не поможете?

— Кюи?

— Мы сеть распутываем. Но вдвоем не справляемся. (Вообще-то Коля больше объясняется жестами) Сеть подержите, пожалуйста.

Француженка снова непринужденно смеется. Она послушно берет край сети и одновременно пьет из бокала. Мне кажется, что ее уже слегка пошатывает.

— Ты что сеть дергаешь?! — кричит Коля Мишке.

Нет, Мишка не дергал сеть. Он только слегка потянул ее, но хмельная француженка едва не валится с ног и снова хихикает. 

Довольно быстро темнеет, потому что набегают легкие облака. Из темноты, со стороны берега, до нашего костра доносится непринужденная русско-французская болтовня.

Коля декламирует Маяковского:

—  Я хотел бы жить и умереть в Париже…

Люда ревниво кричит в темноту:

— Я тебя ща-а тут, на Пушистом, убью, черт ты такой!

Мы — я и две дамы — уже почти не видим того, что происходит у берега. На фоне еще чуть светлого пространства озера мелькает Колина рука. Коля поправляет шапочку с чертенячьими рожками и надевает поверх ее «фонарик электрика». Хилый лучик света  тут же принимается метаться из стороны в сторону.

— Мишка, лапы убери!.. Ты вот тут бери и тяни.

— Кого тяни?

— Сеть. Сзади девушки зайди. Пошла сеть, пошла, родимая!

— Коля, это не сеть идет, а она.

— Кто она?!

— Кюи?

Колькин вопль:

— Что вы меня в сети запутываете?! Стойте оба!

— Кюи?..

— Коля, она сейчас упадет.

— Кто, сеть, что ли?!

Проходит еще минута… Говор в темноте стихает.

Людочке и Светочке очень хочется подойти к мужьям. Женщины ерзают от нетерпения, но неимоверным усилием воли они все-таки справляются с любопытством.

Наконец из темноты доносится Колин голос:

— Ребята, идите сюда.

Мы подходим. В слабом луче света фонарика мы видим на земле аккуратно упакованную в сеть милую француженку. Девушка спит.

Мишка громко и трагически спрашивает:

— Ребята, что делать, а?!.. Честное слово, это она сама так запуталась.

Света иронично:

— Начал красть — кради дальше, абрек.

Я говорю:

— А если ее разбудить?

Коля:

— Она крик поднимет. Она же ничего не соображает.

Неожиданно издалека до нас доносится зов:

— Жю-ю-ли-и!.. А-ал-ло-о-о!..

Мишка выдает свистящим шепотом:

— Все!.. Ее уже ищут.

Люда смеется:

—  А вот когда вашу, — она с удовольствием подчеркивает последнее слово, —  гостью найдут…

Света быстро вставляет:

— …В сети, как Золотую рыбку…

Люда:

— …Вот тогда вам и будет все.

Коля:

— Кончай базар. Ребята, серьезно, что делать?

Мы, все пятеро, склоняемся над француженкой. Она и в самом деле спит. Спит, как ребенок!

Через полминуты я — как наиболее трезвый — констатирую:

— Нужно резать сеть.

Мишка тут же начинает ныть:

— Жалко же…

На него шикают сразу  три голоса:

— Не жужжи!

Коля встает на колени и осторожно режет сеть перочинным ножиком.

Вдруг:

— Ой, ма!

Хор голосов:

— Что?!

Коля:

— Ребята, я ей бретельку лифчика перерезал.

Я:

— Уф-ф-ф!.. Я  уж подумал, ты ей ногу оттяпал.

Мишка раздражено:

— Дай сюда нож!.. Тоже мне, раскройщик женских купальников нашелся.

Сопение в двенадцать ноздрей… Мы  склоняемся все ниже и ниже над нашей невольной «жертвой»  и едва ли не лежим на спинах друг друга.

Как темно!.. Луч света фонарика слабеет прямо на глазах.

Мишка азартно прикусывает нижнюю губу:

— Больше света и ближе.

Света возмущенно:

— Тебя что, еще и обнять, что ли?

Коля:

— Ды слезьте же с меня!.. Руку со спины уберите.

Люда:

— Это уже моя нога, муженек.

Мишка неожиданно и очень громко выдает:

— А-а-а, елки!

Хор голосов:

— Что?!

Мишка еле слышно:

— Трусики…

Короткое молчание.

Трагический хор голосов:

— Какие трусики, идиот?!

Мишка:

— Ее… Французские. Перерезал. Ребята, как мы ее голой возвращать будем?!

Люда:

— Теперь, как честный человек, Мишка, ты должен на ней жениться.

Света:

— А я как же?!..

Люда:

— А тебе мы украдем здешнего француза.

Коля:

— Я тут видел одного, он коров  неподалеку пасет.

Смех. И снова возня, сопение…

Мишка стонет:

— Ребята, я, кажется, и вторую бретельку перерезал.

— Да что ты делаешь?!.. Ты же доктор физико-математических наук, что ты пристал к этим трусикам?

— Да их же тут почти нет… Одна видимость.

— Видимость чего? Режь дальше сеть, Левша!  И больше ничего не трогай.

— А тут больше ничего и нет…

В нашу сторону движется цепь из десятка фонарей.

Крик на весь берег:

— Жу-у-ули-и-и!.. Жу-у-ули-и-и!

Наконец с сетью покончено. Голая француженка улыбается и кладет под щеку кулачок.

Коля шипит:

— Потащили ее вон в тот стог, справа. Мол, гуляла девушка, сомлела от шампанского и уснула в стожку. А купальник она, конечно, без нас потеряла.

На фоне чуть бледного неба возникают две рослые тени с рогами на головах. Тени оглядываются по сторонам и поднимают с земли третью.

— Пошли!

Рогатые тени крадутся в противоположенную от озера сторону.

Мишка тихо стонет:

— Ай!

Колька сдавлено:

— Че?!..

Мишка:

— Чуть не упал… Я на твой хвост наступил.

Колька оглядывается:

— Офигел?.. На чей хвост?!

Света и Люда начинают хохотать. Мишка имел в виду «хвост» одеяла, в которое мы укутали француженку. Но тени с рожками на фоне неба настолько выразительны, что это не может не вызвать улыбки.

— Ха-ха!.. Гы-гы!

Женщины зажимают ладонями свои рты. Мы идем, точнее говоря, крадемся дальше.

Издалека, но все-таки уже ближе, снова доносится:

— Жу-у-ули-и-и!..

Мишка едва ли не стонет от досады:

— Шерлоки холмсы! Ребята, нас справа обходят.

Мы сворачиваем налево.

Чужое «…у-у-ули-и-и!..» отдаляется.

Мишка спотыкается второй раз и громко шепчет в спину Коле:

— Ты все-таки «хвост» подбери.

Света и Люда в очередной раз топят смех в ладошках.

Коля злится:

— Хочешь, по рогам дам, юморист?!

Коля:

— Чем?.. У тебя копыта заняты.

Через пару минут мы уже отдыхаем возле стога сена. Цель достигнута. У-ф-ф!..

Ночь вокруг. Звезды… Удивительно сильно пахнет свежей травой. Ночь торжественна и бесконечна, как звездное небо над головой.

Коля склоняется над завернутой в одеяло француженкой. Он улыбается и рассматривает ее красивое, тонкое лицо.

Люда грозно шипит на мужа:

— Ты че  там делаешь, хам?

Коля фальшиво-нежно:

— Я только ей одеяло поправлю…

Он нерешительно поднимает руку.

Люда:

— Я тебе сейчас нос на бок поправлю. Убери лапу!

Теперь смеется уже Мишка.

Он почесывает чертенячьи рожки на голове и говорит:

— А вот я ее сейчас поцелую.

Света:

— Ребята, отойдите в сторону, не мешайте. Я пинка мужу дам.

Возвращаемся.

Люда и Света снова смеются.

— Вот черти!.. Козлы вернули капусту. Нет, Европу в Европу!

…Утром мы находим возле разрезанной сети серебряный медальончик. Открываем… Внутри фотография: черт с блондинкой на руках. Разумеется, мы, мужчины, рассматриваем фото значительно дольше женщин. А пока я, Мишка и Коля глазеем на очаровательное личико нашей вчерашней гостьи, Люда и Света ухитряются снова навесить мужьям сзади «хвосты» из обрезков искромсанной вечером сети.

Мишка вздыхает и говорит

— Да, зря я все-таки вчера ее не поцеловал. Она бы не против была…

Коля:

— Точно. Европа — прежде всего эротическая культура. Например, если сделал человек доброе дело — изволь тут же получить презент.

Мишка продолжает с чувством горькой потери:

— А у нас не так… У нас — все даром.

Коля:

— Ага, для этого наши женщины и замужество придумали. А вот чтобы по-настоящему…

Я подсказываю:

— …По-чертенячьи...

Мишка снова вздыхает:

— …Этого — ни-ни.

Люда поднимает «чертенячью» шапочку с рожками и нахлобучивает ее на голову мужа.

Мы вешаем медальон на воткнутую в землю палку. Потом идем к машине… Мишка тут же наступает на «хвост» Коли, а я — Мишке.

Женский смех звучит на все озеро.

Люда весело говорит:

— Все!.. Домой, чертики, домой!

Короче говоря, в общем и целом, возвращение Европы прошло успешно...