Заметки к теории этногенеза Л.Н. Гумилева

Книги Льва Николаевича Гумилева чрезвычайно интересны. Они написаны живым, сочным языком, наполнены множеством фактов, сопоставлений и характеристик. Несомненно, что теория Л.Н. Гумилева базируется на богатом «опытном» материале, она соответствует отдельным отрезкам истории некоторых этносов. Кроме того, рисуемые Гумилевым картины чрезвычайно наглядны. Я не знаю другого такого исторического писателя (включая беллетристов), который позволили бы представить историю минувших эпох настолько зримо и выпукло. Надеюсь, что труды историка еще долго будут читаемы и ценимы любителями истории.

Безусловной ценностью теории этногенеза является ее систематизирующий и синхронический характер. Прежде в нашей исторической науке искомую систематичность давал марксизм, но с его уходом со сцены лишь Л.Н. Гумилев предложил ему адекватную замену. Однако прогностической ценности эта теория, на мой взгляд, практически не имеет. Между тем в прессе (особенно сетевой), в среде любителей истории, в бытовых кухонных разговорах повторяются попытки спрогнозировать на основе теории этногенеза как будущее нашего российского этноса, так и будущего других народов.

Следуя вполне естественному человеческому желанию продлить срок «активной жизни» своего народа, любители истории, поклонники Л.Н. Гумилева опираются в поисках рецептов на такие составные элементы теории, как «пассионарность», «пассионарии», «комплиментарность этносов» (т.е. выборочная симпатия и антипатия народов друг к другу).

И вот уже ведутся поиски пассионариев ― при этом таковыми иногда назначаются всяческие пираты, авантюристы, вплоть до «новых русских», которые должны будто бы спасти наши страны от застоя и инерции. Доходит до того, что вполне уважаемые православные публицисты (может быть, в шутку) выражают сожаление о том, что у нас нет своих «православных террористов», аналогичных исламистским, которые будто бы свидетельствуют о наличии высокого градуса «пассионарности» у представителей мусульманского мира.

Собственно, к самой Гумилевской теории этногенеза эти высказывания имеют незначительное отношение. Пираты и авантюристы, равно как и террористы, по его теории представляют фазу этнического надлома, тогда как пассионариями историк называет в первую очередь людей, дающих этносу законы и, во вторую, людей, эти законы выполняющих, то есть людей чрезвычайно дисциплинированных.

Обаятельные шалопаи и разного рода разбойники под эту категорию никак не подходят. Что касается мусульманских народов Кавказа, то, по-видимому, само их физическое существование возможно лишь при поддержке России. Только в лоне России и СССР горцы получили возможность полноценно заниматься культурным строительством, только «империя» избавила их от постоянных междоусобиц, резни, от угрозы полного физического уничтожения. О какой пассионарности по Гумилеву может идти здесь речь? И в то же время я готов показать, что «вульгарная теория этногенеза» является все-таки в известном смысле тоже детищем Л.Н. Гумилева, поскольку опирается на фундаментальное заблуждение, лежащее в основе и теории замечательного историка.

Напомню вкратце основные положения теории этногенеза.

По мнению Л.Н. Гумилева, формирование нового этноса происходит в результате «пассионарного толчка». Причины этого толчка в книгах историка практически не объясняются. Ученый изображает его в виде линии на земной сфере, проходящей через точки зарождения группы новых народов. Из этой схемы следует, что обычно одновременно зарождаются два-три соседних народа, которые потом будут существовать бок о бок со всеми вытекающими последствиями в виде конкуренции. Конечно, одновременность эта весьма относительная, поскольку имеет место разброс исторических дат, свидетельствующих о возникновении нового народа, в десятки, а то и сотни лет.

На практике этот толчок проявляется в появлении в определенном месте (среди некоего существующего народа и некоего географического пространства) «людей длинной воли» ― то есть вождей, лидеров, предлагающих своим сторонникам некоторые идеи морального и поведенческого плана, обязательные к выполнению. Те из окрестных жителей, кто принимает новые требования, и становятся основоположниками нового этноса.

Вскоре уже появляются первые трещины в теле этноса ― размолвки, споры, гражданские войны ― которые затем (примерно через 1200 лет по подсчетам историка) приведут этнос к гибели. Но пока со стороны эти трещины не заметны. Молодой народ быстро набирает силу ― он подчиняет себе сначала территорию «материнского этноса», а затем ― и территории соседей со всеми их богатствами (сельхозугодья, недра, сами люди). Этот процесс в теории Л.Н. Гумилева описывается как энергетический: он справедливо пишет, что для существования любого народа необходим кормящий ландшафт, совокупность природных ресурсов, которые позволяют этносу увеличивать свою физическую (биологическую) энергию.

Собственно, и сам первоначальный толчок Гумилев считает, по-видимому, толчком энергетическим, как-то связанным с космическим излучением. Дополнительная (физическая) энергия, которой космос или нечто другое наделяет (по принципу лотереи?) некоторых избранных, позволяет этим избранным сделать больше, чем делали обычные, непассионарные, окружающие люди. Именно избыточная психофизическая энергия (хотя и сублимированная в мораль, в законы и заповеди) позволяет лидеру-пассионарию перекраивать систему взаимоотношений в обществе и даже изменять генетику своего племени.

Пассионарный толчок ― единственный этап этногенеза, где Л.Н. Гумилев предполагает некоторое внешнее, может быть даже нематериальное воздействие. Затем этнос развивается, исходя из собственных возможностей и возможностей окружающей среды ― кормящего ландшафта. Сложные отношения со средой, подчас вынуждающие народы к завоеванию сопредельных территорий, а также сложные отношения внутри этноса приводят к череде трансформаций. Гумилев исходит из того, что каждый этнос имеет определенный, физически ограниченный запас энергии. Рост этноса сопровождается стремительной тратой этой энергии. Народ переживает фазу подъема, расцвета, затем ― по истощению энергии ― надлома, упадка и инерции. После этого наступает гибель этноса или, при благоприятных условиях, фаза обскурации и мемориальная фаза.

Мы видим, что позиции теории Гумилева совпадают с некоторыми реалиями. Известно, что Л.Н. Гумилев был большим специалистом по народам Великой степи, в частности монголам, что, вероятно, сильно повлияло на формирование его теории. Действительно, часть теории этногенеза, повествующая о появлении первых пассионариев в этносе, прекрасно описывает судьбу Чингисхана. Чингисхан был молод, энергичен, он дал монголам новые законы, а его генетический след до сих пор прослеживается (если нас не обманывают генетики) на обширной территории от Монголии до Литвы и Кавказа.

Однако если мы обратим внимание на фигуру другого «пассионария» ― законоучителя израильского народа Моисея, который сумел вывести из Египта целый народ и дать ему новую родину ― схема Гумилева уже дает сбои. Мы, конечно, наблюдаем недюжинное здоровье Моисея, позволившее ему в 80 лет возглавить Исход ― но мы не видим избыточной юношеской физической энергии.

Более того, мы не видим и психологической уверенности Моисея в собственной правоте: он многократно отказывается от порученной ему миссии и явно предпочитает 40 лет провести в пастухах после убийства египтянина, чем заниматься политической деятельностью. Да и дальнейшее его поведение во время исхода нисколько не напоминает поведение Чингисхана в период овладения Монголией и окрестностями. Столь же мало общего в действиях монгольских пассионариев с поступками Апостолов и первых христиан, которых Гумилев считает основоположниками Византийского суперэтноса.

Между тем этносы и государства, целые цивилизации действительно возникают и исчезают, это несомненный объективный факт, который, конечно, не может остаться незамеченным для историка. И все же поиск материальных, биологических причин этого процесса, как я думаю, обречен на заведомую неудачу. В этом убеждает нас набор исторических фактов ― тех же самых фактов, которые имелись в арсенале Л.Н. Гумилева.

Сравним судьбу нескольких этносов и цивилизаций, которые были и в поле зрения Л.Н. Гумилева.

Эталонный этнос, по его мнению ― Византия. Византийская цивилизация, как и сама Восточная Римская империя, существовала 1200 лет ― от эдикта императора Константина о разрешении христианской веры и до захвата Константинополя турками. Так считал Л.Н. Гумилев. Принять это утверждение (как, впрочем, и любую другую схему) можно лишь с оговорками. Сам святой Константин, да и все византийские императоры, считали иначе ― они мнили себя в государстве продолжателями дел Цезаря и Августа, а может еще и Ромула, и отсчитывали историю империи от первых римских консулов. Впрочем, императоры, как лица заинтересованные, могли и ошибаться, поэтому мы примем хронологию Л.Н. Гумилева, просто чтобы иметь какой-то масштаб для сравнения.

Итак, Византийский этнос сразу создал новое (или скорее трансформировал прежнее) государство. Византия имела громадное культурное влияние на всю Европу и прилегающую Азию. Она имела и до сих пор имеет непосредственных продолжателей в лице балканских славян (в части религии) и Киевской, а затем Московской Руси (в религии и государственном управлении). До сих пор существует Константинопольский патриархат и многочисленные приходы по всему миру. Таким образом, можно добавить к этим 1200 годам еще лет 600 в качестве «инерционного» периода жизни византийского суперэтноса.

Но и на этом проблемы с Византией не кончаются. Как известно, представители византийского суперэтноса называли себя ромеями, не разделяя особенно жителей западной части империи (нынешней Италии) и восточной. Почему же потомки восточных византийцев («греков») живут в Элладе до сих пор, а потомков древних римлян не осталось ни одного? Между тем римляне были если и не моложе исторически, то во всяком случае и не старше греков, потомки которых населяли восточную и южную части империи.

Другой классический пример ― судьба Монгольской империи. Если Византия просуществовала 1200 лет (а романо-греческая цивилизация вкупе около 2500 лет), то Монгольская империя существовала всего два века. Да и за эти два века мы не наблюдаем серьезного влияния на окружающие народы «новой монгольской нравственности», созданной Чингисханом.

Очевидно, что, даже сравнив всего два образца, мы видим, что они несопоставимы: слишком различаются исторические судьбы монголов и византийцев.

Добавим для сравнения третий очень древний этнос. Иудейское государство появляется на мировой карте в XIII веке до рождества Христова, в результате подвижнической деятельности Моисея и Иисуса Навина. Казалось бы, такой древний народ должен был давным-давно исчезнуть. Действительно, его ровесники и соседи исчезли или по крайней мере окончательно утратили государственность. Так, давно уже не существует вавилонян, и никогда больше не будет. Ассирийцы, которые «старше» иудеев на 1000 лет, утратили государственность 2600 лет назад и сохранились в качестве немногочисленного народа, который находится по классификации Гумилева в мемориальной фазе. И тысячу лет назад они уже не помышляли о возрождении Ассирии. Нет уже крито-микенской культуры и критского этноса, нет Карфагена (основан в IX веке до рождества Христова, на 400 лет позже Израиля) и карфагенян. Промелькнули на исторической карте северные соседи иудеев хетты ― но до сих пор никто толком не знает, как они выглядели. Быстро угасла эллинистическая цивилизация, созданная Александром Македонским. А евреи не только населили все континенты, но и сумели возродить спустя 2000 лет свое государство практически в тех границах, что и при царе Давиде! Казалось бы, запас физической энергии иудейского этноса должен был иссякнуть. Но этого почему-то не произошло.

Еще более запутанной (с точки зрения теории Гумилева) выглядит история арабов. Поражает невероятно затянувшийся, в сравнении с другими народами, «инкубационный» период существования этноса от его зарождения до пассионарного толчка при Мухаммеде и последователях. Согласно Писанию, прародитель арабов появился на свет почти одновременно с патриархом Исааком. Светская история может игнорировать ветхозаветные сведения об Измаиле, однако и она несомненно отмечает существование аравийских кочевников во времена Моисея и ранее.

У евреев успел закончиться «инкубационный период» египетского пленения, наступила эпоха судей, затем эпоха царей, они пережили вавилонское и ассирийское пленение, персидское и римское владычество, полностью утратили государственность, рассеялись по всей земле ― и только спустя 7 веков после этого арабы испытали наконец пассионарный подъем! Или это были какие-то другие арабы, а не те, что произошли от Измаила? Но почему тогда «первые арабы» ― измаильтяне ― не пережили ни единого «толчка», о котором стало бы известно историкам?

Дальше происходят еще более странные события. В одночасье арабы создают империю, сопоставимую по мощи и размерам с римской. Совершают грандиозный прорыв в философской, художественной культуре, архитектуре и литературе (не без вольного или невольного участия Византии). Но за какие-нибудь два-три века эта империя, как и монгольская, полностью рассыпается. Однако при этом ни мусульманство, ни арабы как таковые не исчезают.

Они утратили единую государственность, растеряли богатую культуру и передали мусульманскую традицию другим, не арабским народам, подобно тому, как Византия передала правую веру славянам. При этом, в отличие от ромеев-византийцев, сами арабы не исчезли, они продолжают жить на территориях, завоеванных приемниками Мухаммеда. Более того, именно мусульмане хранят или хранили святыни, общие для христиан, мусульман и иудеев.

Кажется, что никакой системы, общей для судьбы сравниваемых народов и культур, мы не наблюдаем. Одни народы возникли, проявили себя на исторической арене и теперь спокойно доживают свой век. Другие, вспыхнув, тут же исчезли. Где сейчас готы, вестготы, остготы, а также любимые Л.Н. Гумилевым гунны? Ведь на готов действовали практически те же климатические факторы и условия среды, которые действовали на англосаксов и франков. Между тем судьба последних только в наше время начала заметно колебаться на чаше исторических весов, тогда как их ровесники вестготы полностью растворились в других этносах или были уничтожены. Что касается многих народов севера, доколумбовой Америки, Полинезии, Австралии, то о какой-то их заметной «исторической деятельности» вообще не существует данных.

Значит ли это, что жизнь этих этносов развивалась хаотически, вне любых законов? Неужели не существует известного нам фактора, который влияет на судьбы человечества и отдельных племен?

Такой «фактор», конечно же, нам известен. Это ― воля Господа Бога. «Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его! Так да скажут избавленные Господом, которых избавил Он от руки врага, и собрал от стран, от востока и запада, от севера и моря. Они блуждали в пустыне по безлюдному пути и не находили населенного города; терпели голод и жажду, душа их истаивала в них. Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он избавил их от бедствий их, и повел их прямым путем, чтобы они шли к населенному городу» (Псалом 106, стихи 1-7).

В Его всемогущих руках ― не только пути людей, но и управление «кормящим ландшафтом», который, по мнению Л.Н. Гумилева, является таким же определяющим развитие этноса элементом, как и пассионарность. «Он превращает реки в пустыню и источники вод ― в сушу, землю плодородную ― в солончатую, за нечестие живущих в ней. Он превращает пустыню в озеро, и землю иссохшую ― в источники вод; и поселяет там алчущих, и они строят город для обитания; засевают поля, насаждают виноградники, которые приносят им обильные плоды» (Пс 106, 33-37).

Но не является ли воля Господа «вещью в себе»? Можем ли мы ее узнать и на этой основе вести свои прогнозы хотя бы с той же (весьма небольшой) степенью точности, как метеорологические?

И на этот вопрос ответ будет положительным. Свою волю Господь изложил в заповедях, изъяснил устами пророков, псалмопевцев, святых отцов Церкви. Знания этих заповедей и писаний достаточно для того, чтобы хотя бы в общем виде представлять Божию волю, а также исторические судьбы народов. Только с одной оговоркой: судьбы народов зависят не от одной Божией воли, но и от того, как мы ее выполняем. Тот же 106 псалом гласит:

«Они сидели во тьме и тени смертной, окованные скорбью и железом; ибо не покорялись словам Божиим и небрегли о воле Всевышнего. Он смирил сердце их работами; они преткнулись, и не было помогающего. Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он спас их от бедствий их; вывел их из тьмы и тени смертной, и расторгнул узы их» (стихи 10-14).

Ниже эта мысль повторяется:

«Безрассудные страдали за беззаконные пути свои и за неправды свои; от всякой пищи отвращалась душа их, и они приближались ко вратам смерти. Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он спас их от бедствий их; послал слово Свое и исцелил их, избавил их от могил их» (ст. 17-20).

Как мы видим, здесь история народа изображается как результат взаимодействия Божией воли и воли человеческой. Исторические трудности, несчастья, пленения являются следствием нашего беззакония. Мы сами наказываем себя. В то же время покаяние и обращение к Господу может переменить (подчас радикально, поистине чудесным образом) историческую судьбу.

Поэтому никакой фатализм (присущий как марксизму, так и многим другим конструкциям западных философов истории, и в большой степени ― теории этногенеза Гумилева) в оценке исторического будущего невозможен. Зато вполне возможно представить ведущие исторические тенденции. Основываясь на Писании, можно найти ответы на те «неразрешимые проблемы» и парадоксы реального этногенеза, на которые теория Гумилева ответ дать не может. Например, о загадочной (с точки зрения теории этногенеза), уникальной, неповторимой судьбе евреев и их царства ясно и четко пишет апостол Павел в послании к римлянам:

«Итак, спрашиваю: неужели Бог отверг народ свой? Никак. (…) Не отверг Бог народа Своего, который Он наперед знал. (…) Итак, спрашиваю: неужели они преткнулись, чтобы совсем пасть? Никак. Но от их падения спасение язычникам, чтобы возбудить в них ревность. (…) Ибо не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей, ― чтобы вы не мечтали о себе, ― что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников; и так весь Израиль спасется (…). Ибо дары и призвание Божие непреложны. Как и вы некогда были непослушны Богу, а ныне помилованы, по непослушанию их, так и они теперь непослушны для помилования вас, чтобы и сами они были помилованы» (Рим.11, 1-31).

Святой апостол написал эти слова 20 веков назад. Прошло уже достаточно времени, чтобы мы имели возможность проверить истинность его слов. Еврейский народ ― один из двух[1] древних народов Средиземноморского бассейна, сохранивший свою численность, язык, культуру, восстановивший собственное государство, чего не скажешь о древних египтянах, римлянах, древних греках, о финикийцах и иных народах Леванта. Он сохранился в рассеянии, в унижениях, в лагерях потому, что такова воля Бога. Бог не «отверг» еврейский народ потому, что, как пишет апостол, этот народ ― «Его», народ Божий, некогда заключивший с Господом завет и родивший Спасителя. Евреи ― «возлюбленные Божии ради отцов», т.е. патриархов. Евреи до сих пор, сознают они это или нет ― в ожидании милости Божией, помилования Его.

Разъясняется в Библии, в самом начале, и сложная историческая судьба арабов, «измаильтян», «агарян». Мы узнаем, что столь продолжительная историческая жизнь арабского этноса ― не случайность, как не случайна и некоторая постоянная «маргинальность» арабов (в сравнении с другими знаменитыми народами Средиземноморья) и даже кочевой образ жизни:

«Но Сара, жена Аврамова, не рождала ему. У ней была служанка Египтянка, именем Агарь. И сказала Сара Аврааму: вот, Господь заключил чрево мое, чтобы мне не рождать; войди же к служанке моей: может быть, я буду иметь детей от нее. (…) Он вошел к Агари, и она зачала. Увидев же, что зачала, она стала презирать госпожу свою. И сказала Сара Аврааму: в обиде моей ты виновен; я отдала служанку мою в недро твое; а она, увидев, что зачала, стала презирать меня; Господь пусть будет судьею между мною и между тобою. Авраам сказал Саре: вот, служанка твоя в твоих руках; делай с нею, что тебе угодно. И Сара стала притеснять ее, и она убежала от нее. И нашел ее Ангел Господень у источника воды в пустыне, у источника на дороге к Суру. И сказал [ей Ангел Господень]: Агарь, служанка Сарина! Откуда ты пришла и куда идешь? Она сказала: я бегу от лица Сары, госпожи моей. Ангел Господень сказал ей: возвратись к госпоже своей и покорись ей. И сказал ей Ангел Господень: умножая умножу потомство твое, так что нельзя будет и счесть его от множества. И еще сказал ей Ангел Господень: вот, ты беременна, и родишь сына, и наречешь ему имя Измаил, ибо услышал Господь страдание твое; он будет между людьми, как дикий осел; руки его на всех, и руки всех на него; жить он будет пред лицом всех братьев своих» (Быт 16,1-12).

История измаильтян представляется в Библии как дело семейное. На его этногенез и дальнейшую историческую судьбу повлияли отношения членов семьи Авраама ― но повлияла и милость Бога. Вся дальнейшая судьба арабов является в известном смысле следствием ветхозаветных событий.

Можем ли мы принять библейский взгляд на этногенез и историю человечества в качестве научного, не является ли он только поэтическим или метафорическим?

Здравый смысл подсказывает, что вне зависимости от мнения науки мы должны принять его в качестве истинного. Конечно, разные книги Писания имеют разную стилистику. Есть среди них и поэтические (Псалтирь), где наивно было бы искать конкретные исторические факты (и в то же время Псалтирь, как никакая другая книга Библии, богата пророчествами).

В первых главах книги Бытия, очевидно, немало мифологических образов. Однако разве не практика, не опыт ― критерий истины? Следуя этому критерию, мы вынуждены согласиться с тем, что мотивировка и прогнозы книги Бытия гораздо точнее описывают арабскую историю, чем теория этногенеза или марксизм. Спустя два с половиной (или более) тысячелетия, прошедших с момента создания книги Бытия, мы видим, что ее «данные» не устарели и продолжают соответствовать этнической действительности.

Господь действительно «умножил потомство» Агари, расселил измаильтян по всему Ближнему Востоку и Северной Африке. До сих пор арабы «живут пред лицом всех братьев своих», то есть участвуют в важнейших событиях мировой (в том числе священной) истории. Увы, они до сих пор сражаются с братьями-иудеями лицом к лицу. Поистине «руки его на всех, и руки всех на него». Ни одна этническая теория не объясняет, почему это так. Но все объясняет ссора Сары и Агари и последующая встреча Агари с Ангелом, описанные в книге Бытия.

Упомяну общеизвестный этнический «прогноз» книги Бытия, касающийся судьбы потомков Сима, Хама и Иафета ― сыновей Ноя (Быт 9, 20-27). Последствия Хамовой грубости и Иафетовой почтительности потомки Ноя ― хамиты, семиты и яфетические (индоевропейские) народы ― испытывают до сих пор. А ведь описанное событие произошло на заре человеческой истории. Оно могло иметь место только в начальный период существования шумерских и аккадских городов-государств, то есть при зарождении первой (по мнению историков) человеческой цивилизации. Ни участники, ни фиксаторы этой истории не могли, конечно, знать, что в новое и новейшее время именно яфетические народы (и в частности европейцы) станут хозяевами планеты.

Таким образом, мы имеем еще один подтвержденный «экспериментом», то есть реальным течением истории, прогноз. (Стоит оговориться, что теоретически на составителей книги Бытия могло повлиять возвышение Персии, индоевропейского, арийского государства, и многочисленные победы персов над семитами и хамитами. Однако о последующих политических успехах Рима, Константинополя и всей Европы, включая нынешнюю гегемонию англосаксов, составители книги бытия знать, конечно, не могли).

Только духовный взгляд на «проблему пассионариев» позволяет, в частности, понять, почему престарелый и сомневающийся Моисей оказал гораздо большее влияние на историю человечества, чем молодой, уверенный в себе и плодовитый Чингисхан. Только духовными причинами можно объяснить, почему фактическим лидером русского народа в конце XIV века оказывается монах-молчальник Сергий Радонежский, или почему в Смутное время только Троице-Сергиева лавра выдержала осаду литовского войска, в то время как другие, не менее мощные русские крепости, были захвачены. С другой стороны, не стала ли причиной окончательного краха Византии в 1453 году уния с римским папой, подписанная в 1439 году?

Но все эти факты относятся все-таки к древней, новой и новейшей истории. А что ждет нас в будущем? Можем ли мы на основе Писания предсказывать дальнейшую судьбу народов Земли, как это худо-бедно делает теория этногенеза?

Думаю, можем. И для этого даже не обязательно заниматься толкованием Апокалипсиса. Достаточно одной-единственной Христовой заповеди: «кроцие наследят землю». Только кроткие наследуют землю ― а не жадные до наживы «пассионарии» с табунами коней или с автоматами и взрывчаткой. Хотя это и кажется нам, привыкшим рассматривать историю материалистически, невероятным.

Вполне вероятно, что в теории этногенеза есть рациональное зерно, поскольку свои выводы Л.Н. Гумилев делает на основе реальных исторических фактов, путем комплексного анализа географической и этнической действительности. Возможно, с точки зрения энергетики биосферы, которая имеется в распоряжении человечества, и биологии человеческого рода здесь нельзя ни к чему придраться. Теория Гумилева хорошо описывает биологическую историю человечества.

А не соответствует она реальности потому, что человек не является только биологическим объектом. В этом и заключается фундаментальное заблуждение материалистической теории этногенеза. Л.Н. Гумилев и его последователи упускают из вида, что помимо биологического измерения в человеке есть еще духовное. Именно оно, как показывает и опыт, и Писание, является определяющим в судьбах народов.

В этой связи кажется сомнительной и часть теории Гумилева, касающаяся «комплиментарности» народов. Казалось бы, эта идея имеет едва ли не повседневное подтверждение как в нашем быту, так и в политической жизни мира. Одни народы дружат друг с другом, другие постоянно враждуют, несмотря на имеющиеся общие черты. Комплиментарность безусловно существует в природе. Кому-то нравятся монголы, а кому-то китайцы, а монголов он терпеть не может. Однако эти симпатии и антипатии, как правило, имеют инстинктивную, то есть животную природу, они практически не мотивированы высшей сферой сознания ― разумом, любовью, духом. Соответствуют ли заповедям Писания проявления расовой и этнической ненависти, заведомого отторжения или заведомого приятия человека «по формальным» биологическим признакам? Разве это по-христиански?

Опубликовано в журнале «Врата небесные» (Минск), 2014, № 6.