Сразу после государственного переворота 1917 года, который также называют Великая Октябрьская революция, в Европу хлынула волна русских беженцев из России. Возможностей выезда ввиду ситуации, сложившейся в Европе после первой мировой войны, было несметное количество. Как правило, речь идет о миллионах эмигрантов. Это было не просто массовое переселение, а, безусловно, один их особых случаев бегства из страны в истории России. Отличительной особенностью этого процесса является, прежде всего, состав эмиграционной волны, которая получила название «волны белых русских», поскольку большая её часть состояла из белогвардейцев. Эмиграционная волна отличалась разнородным составом: представители разных слоев русского общества называли собственные причины, чтобы спастись бегством от режима большевиков. Однако характерно и то, что большой процент эмигрантов составляли люди из образованных и привилегированных слоев общества, в том числе представители интеллектуальной и театральной среды.
Эмигранты из многих регионов России (особенно из тех, которые проходят по западной и южной границе страны) выбрали направление на запад. Некоторые остановились поближе - в Константинополе или на Балканах. Другая часть обосновалась в странах, входящих в так называемый лагерь Восточной Европы, а часть эмигрантов достигла границ Франции. Здесь они расселились по стране, однако большинство устроилось в Париже. Так зарождался миф о богатых герцогах - водителях такси.
Изгнание всегда влечет за собой страшный опыт и для каждого готовит свои испытания. Что касается русских поселенцев в Париже - выходцев из народных слоев, имеются в виду обычные трудности: языковой барьер, проблемы адаптации, конкуренция на рынке труда. Для образованных русских, кроме объективных недостатков, добавляются трудности психологического характера. В начале 20-ых годов большинству из них не приходилось думать, что их ссылка станет окончательной. Все или многие с падением режима большевиков готовились вернуться на родину, никто не подозревал об исходе событий. Эти люди приехали сюда на временное проживание, чтобы переждать большевистский режим. Позднее для многих временное проживание стало привычкой и единственно возможным способом существования.
Следующее препятствие на пути к интеграции возникло в том месте, где этого менее всего можно было ожидать: в области культуры. Кто бы мог подумать, что наследие русской культуры, которая всегда заявляла о себе как о составной части универсальной культуры (в особенности европейской) помешает ее носителям интегрироваться в новое общество. Однако все было так, как произошло. Принадлежность к русской культуре оказалась значимой в такой степени что, она единственная определяла личность человека, иными словами перемена культуры была равнозначна уничтожению личности индивидуума.
К числу самых уязвимых интеллектуалов относились те, кто, подобно связи эмбриона с матерью, объединен общим языковым коллективом и связан единым культурным наследием: это поэты и писатели. Некоторые из них, находясь в эмиграции, переставали писать, другие продолжали работать на русском языке, тем самым, обрекая себя на состояние изолированности, поскольку вскоре культурные связи с жизнью советского народа были утрачены. Случаи, когда писатели переходили на иностранный язык, очень редки (например, Владимир Набоков); можно назвать небольшое число авторов, которые, ранее побывав за границей, начинают свое творчество на русском языке и впоследствии становятся русскими писателями в эмиграции. Таковы случаи Нины Берберовой и Гайто Газданова.
Георгий Иванович Газданов родился в 1903 году в Санкт-Петербурге, его отец был лесоводом и со своей семьей неустанно бороздил по стране. В Харькове молодого Газданова застает революция; он прерывает учебу в гимназии, поступает в полк белой гвардии, сражается в боях, потом после поражения генерала Врангеля в 1920 году, как и другие гвардейцы в Крыму садится на пароход и доезжает до Турции. Позднее, в 1923 году в Болгарии он оканчивает школу; будучи новоявленным бакалавром, приезжает в Париж, который станет основным местом развития событий его произведений. В период с 1926 по 1931 годы Газданов слушает курс лекций в Сорбонне и в то же время публикует на русском языке в одном парижском журнале свои первые произведения. Читаем, любим публикой в эмиграции, он до конца жизни останется неизвестным французскому народу, с которым прожил вместе 30 лет, и советским читателям, которые даже не подозревали об его существовании.
Несмотря на строгую антикоммунистическую приверженность, автор принимает участие в движении Сопротивления и посвящает этому свой единственный очерк на французском языке: «Я встаю на защиту». В 1953 году он уезжает из Парижа и располагается в Мюнхене, где работает на радио Свободы, корреспондентом которого он был в Париже с 1959 года по 1967 год. Он умирает в 1971 году.
Наиболее плодотворный творческий период писателя приходится на 30-ые годы; он пишет четыре из девяти романов и большую часть замечательных рассказов. В это время русская жизнь в Париже была достаточно бурной, чтобы создавать литературные творения на русском языке.
Газданов черпает свое творчество из двух источников: один связан с Россией, где он провел детство, раннюю молодость и гражданскую войну, другой - с Францией, вернее с Парижем. С конца 20-ых годов Париж начинает обретать для писателя полноту жизни и пробуждает вдохновение. Пора начинаний и поисков, отделенных одним промежутком времени (пребывание в Константинополе оставило глубокий след в жизни автора), сосуществуют в едином существе и становятся для него органичным целым. Присутствие этих двух течений, воды которых пересекаются, но никогда не смешиваются, является отличительной чертой его творчества. Перестав быть исключительно русским и не став французом, Газданов совершает настоящий необыкновенный подвиг, не лишенный опасности: «быть французским писателем и творить на русском языке» -- это передает и та страсть, которая чувствуется в его прозе.
«Ночные дороги» представляют собой яркий пример творчества Газданова. Роман, который завершен в 1941 году, впоследствии доработан, затем опубликован в 1952 году в США, является, как и многие его сочинения, автобиографической книгой. В самом деле, с 1928 года по 1952 год реальная жизнь Газданова такова, что, не став богатым герцогом, он зарабатывает на жизнь, работая ночным таксистом. Двадцать четыре года ночных дорог и неизбежное русское прошлое кратко изложены на 265 страницах романа. Перед читателем предстает Париж 30-ых годов, как когда-то сам Париж пробегал перед глазами Гайто Газданова, сидящего за рулем своей машины.
Писатель смотрит на жизнь столицы взглядом натуралиста; с притворной холодностью он описывает нищих, проституток, сутенеров. Но «Ночные дороги» не имеют ничего общего с натуралистическим романом. Если давать жанровое определение, скорее это сюрреалистический роман. Читая произведение, вскоре замечаешь, что собственной реальности не существует: ночная жизнь рассказчика исчезает как мечта или, точнее сказать, кошмар после окончания рабочего дня и водитель снова становится русским интеллигентом в изгнании. Обитатели парижских трущоб не представляют никакой сущности, равно как и люди, которых он прежде посещал в России. Некоторые их призраки или призрачные существа иногда появляются в парижском окружении, ведь лишенные своей первоначальной среды, они продолжают существовать в полностью выдуманном мире или в реальности, сходной с французской, пленные своего прошлого, с утратой которого они не смогут смириться. Незнакомые французской публике, они живут кажущейся жизнью, абсурдность и смехотворность которой автор показывает с непоколебимым равнодушием, с каким описывал и парижские трущобы. Отношение автора к русской эмиграции почти такое же, как к ночному Парижу: меньше всего он испытывает возмущение эстетическое или моральное, скорее нечто вроде метафизического страха - в мире, населенным привидениями и призраками, реальность не имеет значения.
В отличие от персонажей «внешнего мира» (в жанре набросок Газданов не сравним: одной детали достаточно, чтобы изобразить героя с чеховской точностью) рассказчик, второе «я» писателя не имеет тела. Он не видим, но мы постоянно слышим его голос: другие персонажи ощутимы и осуждаемы им. Любопытно, но этот нематериальный голос создает отдаленный персонаж, вызывающий интерес. У него нет собственной истории, но он невольно принимает участие в истории других героев, привлекает их к себе и прячется от них, отвергает их очень мерзкую реальность и, тем не менее, не обладает иной реальностью, если исключить из книг и воспоминаний выдуманный мир и не возникшую любовь к женщине.
Две фразы проходят как рефрен и передают настроения рассказчика, вызванные событиями, свидетелем или автором которых он оказывается: «Я пожимаю плечами», «Я не могу привыкнуть». Свое отношение автор выражает в двух крайностях: смирение и возмущение. Эти два чувства проходят через весь роман, что особым образом создает контраст между напряжением и флегматичностью героя. Этот ритм усиливается чередованием русского и французского мотивов в романе. Так Газданов достигает музыкально-подобного эффекта: почти бессвязная история, превратившаяся в трепетный рассказ, порождает прозу, которая вдохновляет.
После 70 лет изгнания и 20 лет после смерти, Гайто Газданов возвращается на родину. Недавно в московском издательстве «Современник» опубликован однотомник, содержащий три романа и несколько рассказов. Книга, вышедшая тиражом в 75 тысяч экземпляров, уже стала недоступной, но, безусловно, будут опубликованы другие издания. Французская версия его лучшего романа выйдет, наконец, в свет. Если бы Гайто Газданов об этом узнал, что бы он сказал: «Я пожимаю плечами» или «Я не могу привыкнуть».
Шартр январь 1990 г.
«Гайто Газданов как французский писатель, творящий на русском языке»
Предисловие написано Еленой Бальзамо
к роману Гайто Газданова « Ночные дороги»,
опубликованному в издательстве Вивьен Ами в 1991 году.
Перевод: Гримо Леопольд Жан Викторьен
Редакция: Татьяна Веретенова
Общество друзей Газданова - 2003