Алексей БЕРДНИКОВ - Некий Муж, или Низложение Ренессанса (отрывок из романа).

Господи! В твоей руке
Всякое души движенье,
Все душою постиженье,
Как и что ей вдалеке.
Дай познать накоротке
Тайно звуков сопряженье,
Слов в строку соположенье,
Смыслом явленных в листке.
Гордым помыслам смириться
В духозренье высоты,
Где Любовь Твоя творится.
Простоту без пестроты,
Да, отринувши мечты,
В честной правде исхищрится.
 
1. В честной правде исхищрится
Дух, поправший суету,
Если в горних ко кресту
Из юдоли сей воззрится.
Рифмой нужно ли яриться
Нам, наследуя Христу
В жизнь единственную, ту,
Где бедняк не укорится.
Ах, туда лишь налегке
Нас пускают, без поклажи,
Без возка при облучке.
Титлы, царствия, плюмажи,
Стихотворческие ражи,
Господи, в Твоей руке.
 
2. Господи, в Твоей руке
Наши светлые прозренья,
Наши горния горенья,
Грезы в нашем закутке.
Арабески на станке,
Стиховые изостренья,
Храмов мощныя строенья,
Стройность гласов в кондаке.
Все, что в рифму говорится,
Все, что пишется желтцом,
В чем от Неба претворится, -
Истинно перед Творцом.
Не дано с простым лицом
В честной правде исхищриться.
В честной правде исхищриться,
Не соблюдши твой канон,
Невозможно испокон, -
Да он в сердце воцарится.
Неученому молиться -
Только преступать закон,
Кто в строенье не силен,
Не к лицу тому хвалиться.
Ну а тот, кому в поту
Истина сквозь слез проглянет,
Ею хвастаться не станет:
Дружен с истиной в скиту,
Придет день иль ночь настанет,
Дух, поправший суету.
 
3. Дух, поправший суету,
К обольщеньям равнодушен.
Не коростлив, не замушен
Ими он подстать скоту.
Ибо эту жизнь на ту
Он легко сменял, нескушен,
И не ищет в той отдушин,
К этой обратив пяту.
Там грядет ему сторица
Малых подвигов его,
Прошлой битвы торжество.
Ты, Небесная Царица,
Поскорей наставь его
В честной правде исхищриться.
В честной правде исхищрится
Он, уставший ото лжи,
Коли не сойдет с межи,
Коль в ходьбе приободрится.
Буде мерствовати лица,
Поминать про дележи,
Надобно стянуть тяжи
И желаниям излиться.
Это ведь не крови звон,
Что в ушах немолчно гудет,
Нас к молчальничеству нудит.
Ибо, смолвившийся, он
В огненной тоске пребудет,
Несоблюдший Твой канон.
Не соблюдши Твой канон,
Счастлив, кто о нем не ведал,
Ибо что творит не ведал,
Как Превостова Манон.
Косидовский же Зенон,
Что Евангелием ведал,
Тот, видать, что деет ведал,
Свой смышляя органон.
Преступая Рубикон
Метафизики небесной,
Он разлил ея флакон.
Но войти в чертог известный
Иначе, чем дверью тесной,
Невозможно испокон.
 
4. Невозможно испокон
Лгать, а в мыслях быть правдиву.
Всяк тому б дивился диву
Пуще, чем творцам сукон.
Ныне все на этот кон
Ставят - на альтернативу,
Но как грубому быть льстиву,
Так и дом их - без окон,
Да и как в дому быть оку,
Если Горний свет им - сон,
Фрукт, подобный маниоку.
В диалектике агон
Век кружиться им без проку,
Не соблюдши твой канон.
Не соблюдши Твой канон,
Ненависть зовут любовью
И желают малой кровью
Воссиять как бы неон.
Донушком рискуя лон
И любой зеницы бровью,
Их не воскресит с I love you
Черный их Пигмалион,
Но как статуи, что Дедал
По сараям мял Микен,
Связаны стоят у стен,
Чтобы бегу их не предал
Винный дух их, бес Силен...
Счастлив, кто о нем не ведал.
Счастлив, кто о Нем не ведал,
Кто путей Его не зрел,
Коль пути Его презрел,
А Его же взял и предал.
Душу всем он мукам предал,
В злобности зело презрел, -
Но что ведает - не зрел,
И что зреет в нем - не ведал.
Словно Пифию его,
Тянет, только пообедал,
На витийства волховство.
Так и бесноватый бредал,
Но Господь простил его,
Ибо, что творит, не ведал.
Ибо, что творит, не ведал,
А к Исусу приведен,
Был от них освобожден,
Как же, сам того не ведал.
Ну а тот, кто грех свой ведал,
Все ему не отчужден,
Пребыл вскоре осужден
И свое паденье ведал.
Он из нежных рук Юнон
Скоро поступал в другия
Руки, мене дорогия, -
И ему свой Трианон
В них писала ностальгия,
Как Превостова Манон.
 
5. Как Превостова Манон,
Ныне сил и Чисел Богу
Предстою трудом в эклогу,
Гимн, псалом или пеон.
Блудодейству наущен
Ранее, теперь немногу
Правоту творя, на строгу
Жизнь хочу быть обращен.
Ведь миазмов вдосталь ведал
И неправдою сорил,
А в святом ни в чем не ведал.
Дух, вставая от творил,
Ведает ли, что творил,
Ибо, что творит, не ведал.
Ибо, что творит, не ведал
Байронический урод:
Нынче любит, завтра пьет,
Послезавтра все изведал.
Бодэлэр нам заповедал
Истины наоборот:
Каин да Искариот
Гении и всяк, кто предал.
Ранее других Вийон
Бе в словесниках разбойник,
Маяковский ему свойник.
Ныне всяк, кто ни найден,
Беглый во Христе покойник,
А к Исусу приведен.
А к Исусу приведен -
Ну так стало быть - прекрасно.
Нет, ну стало быть - напрасно
Бог на землю был сведен.
Греки, взявши Илион,
Свирепели в нем ужасно,
Чтоб об этом велегласно
Возглашал теперь Клеон.
Лишь у греков не лишен
Стих был ни числа, ни смысла -
То и это днесь подкисло.
Стих в начале наших ден,
Как от ведер коромысло,
Был от них освобожден.
Был от них освобожден!
Вот чего мы все ж имеем:
Вместе с Маврами немеем,
Удушаем Дездемон.
Благодетель, охламон
Гамлет? - молвить не умеем,
Как и тот, кто нам в уме им
Точно шило заведен.
Друг-калмык и кум-камчедал
Мыслят, темена чеша,
Что Европе Бог их тще дал.
И смущается душа,
Что Шекспир, того пиша,
Как же, сам того не ведал.
Как же сам того не ведал,
Проливал кому елей.
Тощих доблестей милей
Им порок, что отобедал.
Фарсовых заместо цедул,
Лучше книжица Миней.
Но что толку толпам в ней,
Знающим толк лишь в свинце дул.
Все, что выше, век наследал
С самых ренессансных пор,
В кои крал всяк иль аэдал,
Волочася без зазор
На публичности позор.
Ну а тот, кто грех свой ведал?
 
6. Ну а тот, кто грех свой ведал,
Тот свою земную страсть
Отдавал в Господню власть
Иль отчаяние ведал.
Кто как не Петрарка ведал
Умиленья злую часть,
Как в небесный рой восшасть
Женщину Петрарка ведал.
"Просторечья иверни"
Он свои писал, а ведал
То, что Божьему сродни.
Лишь любовь одну и ведал.
Пел же Agnus Domini
Как же, cам того не ведал.
Как же, cам того не ведал,
Вздохи к женщине земной
Ностальгией неземной
Обернул - а как, не ведал.
Или вот еще - он ведал,
Как допреж никто иной,
Исихией сфер, иной,
Чем другой кто-либо ведал.
Если кто пролить елей
Нынче тени этой ищет -
Пусть приносит свой елей.
Всяк обрящет иже ищет
Барда, коий в горних ищет
Проливал кому елей.
Проливал кому елей
Если кто затем, то многим,
Чаще ж - женщинам нестрогим
В темной глубине аллей.
Галилео Галилей
За Коперником убогим
Тащутся, чтоб дать двуногим
Знанье прежнего смелей.
О Коперник, пожалей
Сил своих в трудах начетца,
Злой напиток свой разлей:
Неофит твой отречется -
К жизни жирная похотца
Тощих доблестей милей.
Тощих доблестей милей
Всех семи грешок упитан.
В кваттрочентцах всех сидит он
С полным кулаком соплей.
Вздрогни в гробе, Апулей,
Ариост в тебе воспитан,
Ты Сервантесом испытан
В деле и потяжелей.
Сто очков вперед судьбе дал
Хилый рыцарь-идиот,
Что на мерине проследал.
Сколь он истину блюдет,
Как с неправдой боя ждет!
Им порок что пообедал...
Им порок что пообедал,
Сим защитником Альданс:
Грех его вгоняет в транс
И любой, кто по скуле дал.
Нонче Кожинов наследал
И у нас на Ренессанс:
Батюшков был наш Прованс,
Гоголь с готикой соседал.
Чем бы всуе он сице дул,
Лучше бы сообразил:
Во хвалу ли исказил.
Лучше б уж винцо в дурце дул
Или письма развозил,
Фарсовых заместо цедул.
Фарсовых заместо цедул
Написания в станок,
Растоптал бы свой манок,
В коий до сини в лице дул.
Полицьянов в чабреце дол
Возле воздыханных ног -
Суемыслия венок.
Не у ног, нет, но... в Отце дол!
О собранье ахиней,
Громких подвигов в постели
Справочник, распутств Линней!
Стольких пакостей о теле
В одиночку и в артели
Лучше книжица Миней.
 
7. Лучше книжица Миней,
Что, конечно, не занятна,
Но зато вполне опрятна
С совестью и смыслом в ней.
Порнонадписи Помпей,
Б** писаны навратно,
Возрожденны многократно -
Припади к строке и пей.
Сколько кто пивал, что едал
И с какой тугой сирал,
Нам смеясь Рабле поведал.
Где витраж, миракль, хорал?
Нету их, Господь прибрал,
Фарсовых заместо цедул.
Фарсовых заместо цедул,
Карнавальной болтовни,
Всяческой позитивни
Нам грядущий век наведал.
Дюрера конь Блед пробледал,
Блудный сын бежал родни,
Чтоб совсем уж в наши дни
С кафедры забуквоедал.
Личностью без обинок
Стал Записчик из Подполья,
Весь в отличках своеволья.
Инфлюэнция от ног,
О художественность голья
Написания в станок!
Написания в станок
Нищая литература -
Не тобой и жизнь ли хмура,
Твой бесплодный черенок?
Что читаешь ты, сынок? -
Томы гуманистов, дура... -
Бесполезна вся цензура
Чтоб отбить такой чеснок.
И не только Поль Де Кок
Справедливо под запретом -
Но и миллиарды строк.
Следовало б, чтоб на этом
Всяк, кто мнит себя поэтом,
Растоптал бы свой манок.
Растоптал бы свой манок,
Как чем он зычней, тем хуже!
Сотрясатель грязной лужи,
Ужли лучше ты, чем Блок?
Блок, кто свой прелестный слог,
Слух, редчайший ныне в муже,
Обратил себе досуже
В возвеличенья предлог.
Слова, слаще, нежли мед ул,
Он касается перстом -
Чтоб равнять себя ... с Христом!
Он де как Исус избедал
До поту чела с тростом,
В коий до сини в лице дул.
В коий до сини в лице дул,
Мозгл твоей цевницы ствол!
Мускул твой язычный квел,
Ты ошибку в образце дал.
Память нам Исус в Отце дал,
Ну а ты, упрям как вол,
Лик метафорою свел,
Феофан ли ты? Ты - Федул.
Ты, конечно, шьешься в ЦэДэЛ,
Жаждешь в рифме пламенеть...
Мог когда б ты поумнеть...
В пламя ты на изразце дул.
От таких тебе тучнеть,
Полицьянов в чабреце дол.
Полицьянов в чабреце дол -
Это чепуха приправ:
Красный, синий колер трав,
Если ветер им в торце дул.
Ну а как тебе в волчце дол
Меж цикут или отрав
С солнцем, что не как жираф,
Но как пламя на конце дул?
И тоска - не осминог
Кокнутой тобой старухи
(Кокнуть ты ее не мог),
А тоска затем, что глухи
Века тонкие прорухи
Возле воздыханных ног.
Возле воздыханных ног
Той, чьи ноги ты целуешь,
Объясни, ужли взыскуешь
Жалкий истины глоток?
Сей безблагодатен ток,
О котором ты ревнуешь.
Гада бездны не закуешь
Ты в негодный твой станок.
Ты созрел для Оринок,
Даже для кантона Ури,
Гражданин бессмертной дури,
Господи, как одинок
Полный терниев de jurе
Суемыслия венок!
 
8. Суемыслия венок
С иглами статей из Свода
Ты обрящешь для исхода
За отеческий порог.
Ты уже как бы пророк,
Только что тебе свобода,
Страх познавший воевода,
Не собравший свой оброк?
Здесь тебе исполнен срок,
В Тридесятое слышь Царство
Закатился твой клубок.
Всякое твое мытарство -
Лишь твое отныне барство
Возле воздыханных ног.
Возле воздыханных ног
Бабы с факелом заморской
По Михайловско-Тригорской
Не пройдешь, не чуя ног.
Чеп свой сбил с обеих ног
С легкостию неконторской -
Прощевай! В чужбине порскай,
Празднуй бег, сбиваясь с ног!
Там теперь программный клуеш,
Клуеш в шляпке золотой,
Русским публику балуешь.
Бог даст, с этой маятой
Не погибнешь под пятой
Той, чьи ноги ты целуешь.
Той, чьи ноги ты целуешь,
Царь в изгнанье ты и Дант.
Там вас много на талант -
Не один менестрелуешь.
Только к Данту всуе суешь
Голову в венок: бель-кант
Твой иной, не Данту в кант,
Ты чуть громче голосуешь.
Данта как теперь толкуешь? -
Он де рупор и супор,
В этом смысле сам строкуешь.
Данта с некоторых пор,
Как старушку, под топор,
Объясни, ужли взыскуешь?
Объясни, ужли взыскуешь
Ренессансный феномен
В нем, чуждавшемся измен,
Не без коих морокуешь?
Жаждешь, страждешь, паникуешь,
Как на треке мотосмен,
Сборище б**-камен
В гривы и хвосты валкуешь.
Тяжко это бремя тог,
Все пути негодны слишком
Потаканья свирепишкам.
Нет, не Дантов твой итог -
Розданный по телевышкам
Жалкий истины глоток.
Жалкий истины глоток
Твой и Данту был бы жалок:
Дант средь лилий, роз, фиалок
Собирал к цветку цветок.
Голубец его, желток,
Охра, перс и умбрский спалок -
Подлинный продукт Весталок,
Не соития шматок.
Погляди, его уток
Из каких сплетался ниток
За челночком в ноготок.
Ты в основах боле прыток,
Но хоть слез в них преизбыток,
Сей безблагодатен ток.
Сей безблагодатен ток,
И его бегут наяды,
Ты точишь в нем многи яды,
Расхристаясь в лоскуток.
Истаскаешь на лоток
Из души кромешны ады,
Настроений перепады...
Жалостно, как ты жесток...
Ни изъяна не минуешь,
Ни сучка не обойдешь,
Язв и тех не обинуешь.
Вопиешь как на правеж.
Чем же тот уклад хорош,
О котором ты ревнуешь?
О котором ты ревнуешь
Всей страдальческой душой,
Тот уклад тебе чужой,
И его ты не волнуешь.
Что ж перед своей пасуешь,
Сыне, вотчиной большой
И пегасовой вожжой
Вензели вдали писуешь.
Столь же малым ты рискуешь,
Оставаяся и здесь:
Лет стишком не накукуешь.
Весь железовая взвесь,
Ты таким железом, взвесь,
Гада бездны не закуешь.
Гада бездны не закуешь,
Не умеющий молчать.
Что ему твоя печать,
Где ты мысли вслух стыкуешь.
Слогом, коим ты воркуешь,
Данта не переторчать -
Тут не надобно серчать,
Надо править в чем дуркуешь.
Дант, терциною стреног
И молчаньем преукрашен,
Червю тем одним и страшен.
В чем есть истина, сынок -
В том, что тще пока втормашен
Ты в негодный твой станок.
 
9. Ты в негодный твой станок
Тащишь уйму дряни разной:
Вот сонет твой в меру связный,
Вот одлет неравнослог.
В рифме ты совсем не строг,
Хоть не дружишь с безобразной.
Но с претензьей несуразной
Властвовать - как быть, дружок?
С блатом, в коем куликуешь,
Как изволишь поступить?
Все ль прикажешь утопить?
Если лени потакуешь -
Даже если бросишь пить, -
Гада бездны не закуешь.
Гада бездны не закуешь, -
Мыслю и стою, смущен,
Тою мыслью поглощен,
И она как за щеку еж.
Или вот - всему боку ежь -
Понимаю, истощен,
Что напрасно стих кущен -
Тот, в котором обвыкуешь.
И захочется кричать,
А в мозгу как заусенца
Встанет Медичи Лоренцо
И давай права качать,
Как какой-нибудь Винченцо,
Не умеющий молчать.
Не умеющий молчать
Ты, народце италийский!
Экий ум в тебе житийский
Все искусства утончать.
Сродный этому сыскать
Где-нибудь в земле английской?
Щуплый ренессанс галлийский
Нам с твоим ли обвенчать?
Ну хотя б с того начать,
Что всецело порожденье
Италийцев Возрожденье.
Как ты мог Его зачать?
Что Оно за наважденье?
Что Ему твоя печать?
Что ему твоя печать,
Людец баловень и маклер,
Кистью и резцом мираклер, -
Да еще людей кончать.
Немец любит поворчать,
В философии спектаклер.
Русский человек - тентаклер
Откровенья источать.
Ты все мрамор атакуешь
Без привычных истерий,
Как крадешь или банкуешь.
И глядят из эмпирий
Лица милые Марий,
Где ты мысли вслух стыкуешь.
Где ты мысли вслух стыкуешь
В мраморе - там кущи роз.
Но совсем другой вопрос
Если в прозе ты токуешь.
В слове ты тотчас торгуешь,
Лжешь, сластишь, творишь мороз,
И стихи твои - от проз,
В них по-прозьему мозгуешь.
Ты, конечно же, шуткуешь,
Как Боккаччо - про кровать,
Любишь секс и секс смакуешь.
С прозы ж - как не зазевать:
В стену гвозди забивать
Слогом, коим ты воркуешь.
Слогом, коим ты воркуешь,
Упиваюсь я подчас.
Господи, какой экстаз
Слушать как слова толкуешь!
А поешь или бастуешь,
А покроем целишь в глаз
И высокий кажешь класс,
Коль за истину ратуешь.
Словом, стоит покрепчать
Нам с тобой - и дребоданта
Не избегнешь от педанта.
Все бы можно обличать,
Если б не фигура Данта:
Данта не переторчать.
Данта не переторчать…
Впрочем, Дант - не итальянец.
Он скорее иностранец,
По манере речь журчать.
Стих один он исполчать
Мог в Европе в этот танец,.
Дант, конечно, был останец
От пришельцев в нашу шать.
И другого не встречать
Нам такого в толще мира
И в пандан не величать.
Чья еще б такая лира -
Ведь не циника ж Шекспира...
Тут не надобно серчать!
Тут не надобно серчать,
А потребно расстараться
В этом деле разобраться
Чтобы истину познать.
Абсолют решив изгнать
Из Глагола, может статься,
С относительным якшаться
Начал Билл. Тут зло - начать,
И тогда, как обмозгуешь,
Нету ни добра, ни зла.
И убийством зря брезгуешь.
Есть же честность ремесла,
Как бы слава ни несла,
Надо править в чем дуркуешь.
Надо править в чем дуркуешь,
Приближая Абсолют.
С Относительным - салют,
Постоишь, попустякуешь.
Сфер музыку оркеструешь,
Мраморы точишь волют
В Абсолютном лишь. Сольют
С ним, когда не наворуешь.
Относительное - смог
Вроде рашен Диссиданса
Да одна игра каданса.
Ну а он всех больше смог -
Ибо стоит Ренессанса
Дант, терциною стреног.
 
10. Дант, терциною стреног,
Был единственным Поэтом.
Мрак он размежил со светом,
Тартар с Космосом развлек.
Он создателя эклог
И Учителя пред светом
Ввергнул в Ад к другим поэтам,
Ибо сфальшить бы не мог.
Ты того, с кем амикуешь,
В Лимбов не поселишь Круг:
Хвалишь, холишь, опекуешь.
Надо править ближе струг
К истине, когда твой друг,
Надо править в чем дуркуешь.
Надо править в чем дуркуешь,
В чем по лености отстал:
"Магнетический кристалл"
Каждому свой в глаз не всуешь.
Очевидно, что не всуе ж
Ты теперь себе настал,
Надобно же, чтоб престал
Ты себе, а как рисуешь?
Всякий твой Венок - прелюд
К все не прозвучавшей пьесе
При известном интересе.
Сфер музыки страхолюд,
Раб еси Сейчаса-3деси,
Приближая Абсолют.
Приближая Абсолют,
Из плюральев как разгрязну?
Множественность несобразну
Чем в один сведу агглют?
Кем ублагощу малют
Совести, какому Гразну
Кинусь, отрешась соблазну,
Исходящему от блюд?
Из глуби оконных слюд,
Господи, сидящу в Славе,
Просвети, наставь, возглави!
Древоточец мой мне лют.
Разреши мя, Костоправе,
С относительным, Салют!
С относительным, Салют
Мой и Тихий Свете глазу,
Не убрегшемуся сглазу
Разный ныне дай приют.
Ныне догоняют, бьют
В темя птицы без отразу,
Как уста мои не фразу -
Вопль о мире издают.
Одаль вся переулкуешь
Не Твоим, кромешным днем,
От знакомого взлякуешь.
Ибо тотчас видишь в нем:
Дай по маленькой вмазнем,
По сто ишь! По пустяку ишь!
Постоишь, попустякуешь -
Дня и нет, как не бывал.
Встрел ли девицу - завал:
Ластишься, горишь, рискуешь.
Анакреонта калькуешь
При бряцании в кимвал,
И Ронсар уж - не бахвал:
Сам точь-в-точь как он гукуешь.
Хорошо когда пленир,
Ну а как кроватный рюеш
Рядом... Не наозоруешь?
Как для слуха Деянир
Вовсе на скотской манир
Сфер музыку оркеструешь.
Сфер музыку оркеструешь
Уж иначе для себя,
Если, истину любя,
К Господу молитву струишь.
Мысль не в форму мундируешь,
Мысль и Форму загубя,
Но, красы не оскорбя,
Мыслью Форму структуруешь.
Всех ценнее инвалют
Формы воспроизведенье -
Как прозрел в ней старший люд.
Ждешь красы к себе виденье,
Стоя, словно на раденье,
Мраморы точишь волют.
Мраморы точишь волют
Сладостнейшей ионии,
Прочь от века симонии
Отойдя в кромешный труд.
Нижешь, как мясцо на прут,
Смысл с лучишком ахинии
Некакой своей Минии,
С рифмою и метром лют.
Все боишься: вот собьют
Тя Раблезы с панталыку,
Чтобы не вязал ты лыку -
Чтоб испакостить дебют,
Ибо с вечностью без мыку
В А6солютном лишь сольют.
В Абсолютном лишь сольют
С Вечностью тебя, не в теме...
Тот любовь поет в поэме
С титьками о сорок пуд.
Тот, почувствовавши зуд,
Позывающий на семя,
Сексом жив, истеоремя
Всячески свой бедный уд.
Ты один теперь пируешь
Средь высоких Аонид,
Им не нанося обид,
Чувству строй и смысл даруешь -
Бог с тобой. И ты прибит
С Ним. Когда не наворуешь.
С Ним, когда не наворуешь,
Не ослабнешь, не падешь,
До общения взойдешь,
Словом слух свой изоструешь.
Яблок нет, ну хоть кору ешь,
Чтоб не ввергнуться в падеж.
Царских нет тебе одеж -
Рубища не укоруешь.
Так бредешь. От страха сдрог,
Подрожал и отогрелся,
Значит был и в дрожи прок.
Словом - никуда не делся:
С Абсолютным - натерпелся,
Относительное - смог...
Относительное - смог
Нас вокруг мирской и мерзкий, -
Настоятель мне Печерский
Сообщает под шумок.
В келию подчас комок
Бесов вкатится предерзкий -
В красных ртах с крысиной шерсткой -
Тако выбьют вдруг замок.
Страшны бесы Ренессанса,
Злобный вид их так зловещ,
Что согнать их вон - без шанса.
Пышет огненная пещь:
Не укрыться, не избещь -
Вроде рашен Диссиданса,
 
11. Вроде, рашен Диссиданса
Летось не было никак -
Просто под дверной косяк
Подтекало в ритме данса.
Цепь бесовского альянса
Пролила с квашонкой бак:
Не испечь хлебов никак -
Испытание пасьянса.
Чуть какой-нибудь предлог -
Вон народ течет от гумен,
Воды оставляют лог.
Абсолютный наш игумен
Феодосий, многоумен,
Относительное смог.
Относительное смог
Феодосий уж мальчонкой:
Гульбища бежал сторонкой,
В церкви стаивал без ног.
Мать лишит его сапог,
Обойдет и рубашонкой, -
Он стоит с одной парчонкой,
Светел, кроток голубок.
Мать влетит с толпой егерской,
За собой идти вменит
И своей ватагой зверской.
Он идет, бледен с ланит,
И хулой не бременит
Нас вокруг мирской и мерзкой.
Нас вокруг мирской и мерзкий
И пречюдный Божий мир.
Отрок - не его кумир,
А кумир его - имперский.
Может, Дон Кихот иберский,
Спрыгнувший вконец с шарнир,
Мог затеивать турнир
С мельницею приозерской.
Только отрок наш мистерский
Феодосий не таков -
Терпит суд ея клошмерский.
Та ж, срываясь с воротков,
Знай кричит ему: Каков!
Настоятель мне Печерской!
Настоятель мне Печерский, -
Так, пороча по всему,
Напророчила ему
Лавру в тще немилосердской.
Памятуя ж о Вечерской
Жертве роду своему
Иисуса, он к тому
Притерпелся, магистерский.
И частенько за порог
Побегал от ней - подводом
Иль паломническим ходом.
Вдруг какой-нибудь гостек,
Видевший его с народом,
Сообщает под шумок...
Сообщает под шумок,
Где он, боговдохновенный,ng28
Обретется безнадменный, -
Гость какой. Таков итог.
Мать - из рукава платок -
Плачет в муке откровенной,
Нудит бранью дерзновенной:
Приди, ясный мой сынок.
На помин он нелегок,
У пустынника в пещере
Укрепляющийся в вере.
Твердоуст, сердцеглубок -
Созерцает возле двери
В келию подчас комок.
В келию подчас комок
Явится соблазнов диких:
Девушек смиренноликих,
Гномов ростом с ноготок.
То она ... ну, мать. Жесток
Взгляд бездонностью антиких
Двух очей разновеликих
В гневе жалком, видит Бог...
Матерь черноты берберской,
Почерневшая от мук -
За него на ней испуг.
- Сыне мой! - в тоске гаерской.
А за ней и вовсе цуг
Бесов вкатится предерзкий.
Бесов вкатится предерзкий
И юлящийся хаос,
Вроде жужелиц и ос
Под окном какой кухмерской.
То Аполло Бельведерский,
Музыку бурча под нос,
Внидет, учинит понос,
Проскакав рысцой карьерской,
То, как казачина терский,
На коне большом, чинясь,
Въедет сам бесовский Князь.
Шушеры же министерской
Пруд пруди, юрки что язь -
В красных ртах с крысиной шерсткой.
В красных ртах с крысиной шерсткой
Вьются, пакостят, гудят,
До того им насмердят,
Что повесь топор жолнерский.
Схватывает дух аэрский
И слизистые зудят -
Тако в Дантов город Дят
Обратят весь мир пещерский.
После входит напрямок
Мать - и в отрочи бух ноги, -
Извиняй, мол, прям с дороги.
А от глаз - серной дымок...
И опять - бесовски дроги...
Тако выбьют вдруг замок...
Тако выбьют вдруг замок -
Влезут, пристают, нет силы:
Браться надобно за вилы,
За глядишь какой псалмок.
Дивий терем-теремок
Давишь, сокрушая крилы.
Кровь дымит, как в полдень илы,
А ушми хрусток, гремок.
Всех размелешь без аванса,
Размельчишь промеж колес
Для полнейшего плезанса.
Глянь - опять бредет Раблез...
Чюден ночью Божий лес,
Страшны бесы Ренессанса...
Страшны бесы Ренессанса:
Маккьявелли, Борджа, Рабль...
Хоть и глинян их дюрабль,
Но изгадят все пред шманса.
Не утратил бы баланса
Леонардов неглижабль...
Малатеста кажет шнабль...
Движет брюхом Санчо Панса...
Духи просятся: Привещь
Нас Титанами какими...
Словом бисерка помещь...
Торгнут пальцами мягкими, -
Жмуришься тут обоими:
Злобный вид их так зловещ!
Злобный вид их так зловещ,
Что безбровой Монализы
Предпейзажные капризы
Можно б смело пренебрещь.
Словно прыщ какой иль клещ,
Отнесенный за карнизы
Сфорцовой миланской мызы,
Эта дама кажет хещь.
От такого согляданса
Вас невольно кинет дрожь
В за плечами бездорожь.
И другие с преферанса
Вам изъявят столько рож,
Что согнать их вон - без шанса.
 
12. Что согнать их? Вон - без шанса.
У "крестителей", "святых"
И их девок повитых
Капитал из апробанса.
Скажем, Капитул Прованса
3авсегда в церквах своих
Вешает одних лишь их -
Преисполненных жеманса.
И начать попробуй жещь
"Катерину" ль, "Севастьяна", -
Не дадут в огонь воврещь.
Вот художество каянно!
Что нам в том, что без изъяна! -
Злобный вид их так зловещ!
Злобный вид их так зловещ,
Клеопатр, Венер и Марсов,
А у Иисусов - фарсов:
Затрактованный как вещь.
Примоделивали тещ,
Жен своих, шутов и гарсов.
Сворой челядин, джульбарсов
Тщилися предмет облещь.
На лицах "мадонн" - капризы,
А не святость без прикрас,
Плотские верхи и низы.
Суд Отца - что твой Парнас,
Сикстой Приснодевы фас -
Что безбровой Монализы...
Что безбровой Монализы
Думал автор, как втворил
Вечери беззлобный пыл
В косметически сюрпризы?
Герцогские блюдолизы
Восседают меж стропил
Вкруг того, кто их купил
Для полночной антрепризы.
А ужасный "Иоанн",
Тычущий в Крест персты сизы,
Точно бесом обуян.
Их напитанные визы -
Это те же все мирян
Предпейзажные капризы.
Предпейзажные капризы
С шумною гоньбой ловитв
Не оставит для молитв
Начертающий эскизы.
Что ему на стогнах Пизы
Ужасы кровопролитв.
Равнодушен к виду битв
Он средь кровяной раздрызы.
Герцогские псы разврещь
Ищут плоть миланским детям,
Лютый враг ввергает мещ, -
Не торопится поспеть им:
По его понятьям, этим
Можно б смело пренебрещь.
Можно б смело пренебрещь,
На его на взгляд особый,
Всем, не связанным с особой
Собственной - не ввергнут в пещь.
Он себя спешит развлещь
Дел разнообразной пробой:
Режет скошенные злобой,
Чтоб урок какой извлещь.
Меряет расправу плещ,
С высотой сопоставляет,
Карандашком кренделяет.
Истину торчит изврещь
И на теле шкондыбает
Словно прыщ какой иль клещ.
Словно прыщ какой иль клещ
Мысль сосет его о славе
Скверной, Господи избави,
Словно корабельна тещь.
Нудит эта мысль извлещь
Сны подкорочьи для яви,
Делу миг, часы забаве
Развлекательной обрещь.
И действительно - бетизы:
Аппарат иль инструмент -
Публику смешат в момент.
Как бы положенье ризы...
Как художества фрагмент,
Отнесенный за карнизы...
Отнесенный за карнизы
Куст, пучок волос иль дом
Постигается с трудом
Частью той же все девизы.
Как объект для эспертизы
Выпуклы, творят содом.
Насекомые - с гудом,
Часто вопреки зализы.
Эти заячьи ремизы
Полагает Изограф
Все неполными, и прав.
Оттого все дали, близы
Им размыты днесь средь трав
Сфорцовой миланской мызы.
Сфорцовой миланской мызы
Не узнать теперь никак:
В первом плане - кавардак,
В контурах - вода и склизы.
Все "сакральные" маркизы
И "христов" их молодняк
Расползлись кто так, кто сяк,
Испрокаженные в кризы.
Но особо дурновещ
Взгляд у этой, у безбровой -
Так что хощется оттещь.
Перед местностью садовой
Анакондою кондовой
Эта дама кажет хещь.
Эта дама кажет хещь
Родом некакой улыбки,
Но глаза хладны и зыбки,
Как в помойной яме лещ.
Взгляд-извода, взгляд-затрещь
Сунувшемуся с ошибки:
Кости всякой жертвы хлипки
Поспешившей ся обрещь.
Говорят - для назиданса
Тем, кто падок на жены,
Козни их обнажены.
Многие ж нейдут из транса
И становятся нежны
От такого согляданса.
От такого согладанса
Праведника бросит в пот,
Но число глядел растет,
А равно цена гварданса.
По прошествии сеанса
Деньги вкладывает тот,
Кто писать себя дает,
А не пентр-искатель шанса.
Случай этот не похож
На подобные другие -
Сходные в драматургии.
Если невзначай зайдешь
В их покои дорогие -
Вас невольно кинет в дрожь.
Вас невольно кинет дрожь
К дрожи неизмерно большей.
Жен оравы еще гольшей
Вам нигде не встретить все ж.
Все мужи под тяжбой нош
Сабинянок, Дьянок, Тролльшей -
Шеей в лебедя и ноль шей -
В вас произведут раскрошь.
Выписанная подвздошь
Поразит вас анатомно
Всем особо, что нескромно.
Но мужи все хошь-нехошь
Подглядают подъяремно
В за плечами бездорожь.
В за плечами бездорожь
Подглядев, прут ношу велью,
Прямо так и внидут в келью,
Вывернув изнанку рож.
Отрок думает: Добро ж,
Стало быть тут быть веселью, -
Воздымая встречь застрелью
Псалмопевческую строжь.
Этакий наплыв миманса!
Но конечно, вне визы...
Точками над и без и...
Лезут как из дилижанса:
Дамы, короли, тузы
И другие... с преферанса...
 
13. И другие с преферанса,
С шахматы, с зерцало, с зернь, -
Мелкотравчатая чернь,
Холопье волянс-нолянса.
Мать войди без реверанса,
За власы его повернь:
Здравствуй, свете невечернь,
Удается ль резистанса?
И другою - вскуль и врожь.
Первою же - вон из скиту -
За власы все - в озимь, в рожь.
Заради Христа быть биту
Сладостно - иль оземь влиту,
В за плечами бездорожь.
В за плечами бездорожь
Втоптанный игрой бесовской,
До подмоги соотцовской
Он лежит вне сил, невсхож.
Подойдет соинок Бож,
Дланью вытащит сноровской,
Грязи оберет петровской...
На кого теперь похож...
И бредут тотчас артелью
Черноризцы строем в строй
В церковь Божию под елью.
Служат в церкви несырой,
Ну а беси той порой,
Подглядев, прут ношу велью.
Подглядев, прут ношу велью,
Содержаньем коей - он.
Враг хоть мелок, но силен,
Особливо коль с похмелью.
Хоть кряхтят - иные трелью -
Как с котовых похорон,
Но за ними не в угон
По проселок чертомелью.
Загради попробуй зелью
Все пути - пропащий труд:
Прободят, пройдут, проврут.
Не петитом - нонпарелью
Как-нибудь себя вотрут -
Прямо так и внидут в келью.
Прямо так и внидут в келью
И, что агнца волк - за хив,
Да и ходу - чрез Архив,
За реку по мелкомелью.
Тут терпенью и викжелью
Форменный идет зашив.
Обретут его. Ты жив?
Жив пока что! - глас капелью.
Пальцы разожмут - там брошь
Материна с сердоликом,
В тряпку обернутый грош.
Пуговица. Грош с антиком.
Гай и Юлий - к заду ликом,
Вывернув изнанку рож.
Вывернув изнанку рож
Все на пуговице Кесарь,
А не то заходит слесарь
Видом больно нехорош.
Пальцем ткнет на водосброшь,
Перекрутит струесмесарь.
Очевидный неотесарь
Да к тому ж - беспрок, бесспрош.
И опять на нем пальто ж
Материно - навыворот
С обувью и кичкой тож.
Лик же некоторых пор от
В женчулок одет-опорот...
Отрок думает: Добро ж...
Отрок думает: Добро ж, -
Да и говорит вдруг: Мати,
Как вошла меня имати,
Как посмела - в скит наш строж? -
Отвещает, глас бездрож:
Думала тебя пымати...
Но в молебствий аромате
Не потщуся в запорожь...
Сыне, под твоей шинелью
Ты лицом копченым сер,
Точно лист по первопрелью.
Если посередь холер
Будешь впредь единовер...
Стало быть тут быть веселью...
Стало быть тут быть веселью, -
Отвещает муж смирен. -
Мне оно как горький хрен,
Как фуражка с канителью. -
И завихрится метелью,
Подхвативши в руки трен,
Мать, завыв как сто сирен,
Угрожающих постелью.
И гони как хошь отсель ю,
Долго не оставит и,
Раззудевшись по отселью,
Муж спешит принять бои,
Руки тощие свои
Воздымая встречь застрелью...
Воздымая встречь застрелью
Крест дрожащий двуперстой,
Инок бедный и простой
Населял когда-то келью.
В хижину его скуделью
Приходила с простотой
Матерь Божья со святой
Меж перстами иммортелью.
Сядет, говорит, не строжь
Мать свою родную взглядом, -
Обрати ее, сил я дам.
Лишь с дурной дороги строжь.
Не струи столь сильным ядом
Псалмопевческую строжь.
Псалмопевческую строжь
Не струи ей боле, сыне... -
Лишь тебя люблю я ныне, -
Говорит он к ней сквозь дрожь.
Усмехается: Хорош...
Ведай боле благостыни,
Ко Кресту тесней прирыни, -
Будет и меж нас апрош. -
Жалуется ей: Гуманса
Очень уж велик приступ -
Для молитвы диссонанса.
Он мол ведь не то чтоб скуп -
Но на всех не хватит суп:
Этакий наплыв миманса.
Этакий наплыв миманса,
Знаю, - говорит Она. -
Но теперь придет одна
И смирна для конферанса.
В курс такого вот нюанса
Я тебя ввожу сполна.
Объяснишься с ней: должна
С Богом встать на путь альянса.
Пробовалось в те разы, -
Говорит с сумненьем инок, -
Встретил в ней самой зупинок.
Кой-какие дал азы:
Очерки с крестин, поминок,
Но, конечно, вне визы.
Но конечно вне визы -
И не можно, а c визою -
В монастырь, что под горою,
Пусть пойдет, твово вблизи.
И вподобие грезы
Вдруг истаяла собою
И пропала голубою
Дымкой посреди грязи.
Точно бедуин Газы,
Взыщущий ледок намеден,
Он стоит иссиня-бледен.
Два зрачка, как две розы,
Светят из глубоких въедин
Точками над и без и.
Точками над и без и
Два горят глубоких зрака.
Инок говорит: Однако.
И "однако" - без связы.
Думы кротки, неборзы:
Он уверен в смысле знака,
Как Сезанн в горе Эстака -
Без тоски, без гомозы.
Вовсе не из эксцитанса
И молитву он творит, -
Но для энергобаланса.
А глаза чуть отворит:
Малахит из них, пирит -
Лезут, как из дилижанса.
Лезут, как из дилижанса, -
Разумеется, не в лоб, -
Это лишь сравненье, троп,
Функция арккосеканса.
Да и не было и сшанца
Приснодевы в наших троп:
Просто света был потоп,
Общий вид протуберанца.
Но поскольку мы фазы
Разной с Божьим и небесным, -
Света не вместят азы.
Оттого-то о чудесном
Баю вам, как об известном,
Дамы, короли, тузы...
 
14. Дамы, короли, тузы...
Слух ваш боле напрягите...
Речью сей не небрегите,
Наподобье Дерезы.
Значит не пройдя в пазы
Двери при Федосьем ските,
Шушера бесов в лески те
Кинулась, точа слезы.
Падая с изнемоганса,
К италийским берегам
Полетела для ваканса.
Неглижабль парит, в нем гам.
Прибывают в Рим и там
Лезут как из дилижанса.
Лезут как из дилижанса
По стелам и куполам,
В стенах расписным хулам
Разместились для скажанса.
В Риме, в центре обожанса
Правил, разделив бедлам,
Папа Борджа, по делам
Мощный Тетан Возрожданса.
Грудь широкая, не жлоб
И искусствам покровитель,
Просвещенный был правитель.
Ватикан держал как клоб.
Вор, садист и отравитель...
Разумеется, не в лоб...
Разумеется, не в лоб
Брал и взятки, брал их в руки,
Покупал на них кунштюки
У художников-холоп.8
Был и сын его не сноб,
Но прекрасный док в науке,
Братьев-герцогов со скуки
За столом сводивший в гроб.
В этом смысле землероб
Цезарь был, глинокопатель,
Мэтр гастрических хвороб.
Двоедушный он кропатель,
Как иной теперь клепатель.
Это лишь сравненье, троп.
Это лишь сравненье, троп,
Что нисколько не обидно.
Да и взятки брать не стыдно,
Если ты не мизантроп.
Вздорожал вельми укроп,
Мясо ж прячется ехидно.
А пойдем еще ль аидно -
Это все из агитпроп.
Словно лютый тигр Гирканса,
Эконом и эрудит,
Маркс за нами не следит.
Приустав от понуканса,
Новой в нас душой сидит
Функция арккосеканса.
Функция арккосеканса
Нашей съеженной души
Проживает на гроши
Безналичного аванса.
Из рафаэлева станса
Часто слышится: Души.
Так и душат за гроши,
Без какого регварданса.
Прощевай, до увиданца! -
И тотчас спускают в Тибр.
Через месяц вышел в Гибр
Алтари, седой от глянца.
Рифмы ж нет тебе - верлибр.
Да и не было и сшанца.
Да и не было и сшанца,
Так как не было тебя.
Впрочем, правду возлюбя,
Лжи не вытрясем из ранца.
В Ватикане Винчианца
Придержали, не гнобя,
Он же, спину не горбя,
Мало походил в спартанца.
Там же делатели роб:
Золотошвеи, модисты
Возводили гардероб.
На стенах отцы-нудисты...
Никакие талмудисты
Приснодевы в наших троп.
Приснодевы в наших троп
Нет, а есть непресно-девы -
Дочери кромешной Евы,
Если кто не женофоб.
Маккьявелли средь особ
Взращивал свои посевы,
Восклицая: Где вы, где вы,
Князи будущих Европ?
Пьяный мык и толпий топ, -
Сладостную невязыку,
Некто приводил в музыку.
Аверроэса Китоб
Некто преводил с языку...
Просто света был потоп...
Просто света был потоп:
Образованность без счета.
Делает всяк что охота -
Таковой там хронотоп.
Бонз, мулла и ихний поп
В теннис режутся до пота.
А под липками хохота -
Матовые пятна поп.
Все здесь - поводом для танца,
Даже уж чума, уж хворбь,
А не то что смех иль скорбь.
Замуж - хоть за иностранца!
И как нос тут свой ни горбь -
Общий вид протуберанца.
Общий вид протуберанца
Беси подлезая зрят:
Это Божеский заряд
Кинул папу-самозванца.
Тело сына-ницшеанца
Вовсе уж пустой снаряд:
Бесов целый мириад
Разместит такая станца.
Бесы юркнули в лазы
Как повапленые гробы
Папы с Цезарем утробы.
С шипом, что змеи-гюрзы,
Излезают вон для пробы,
Раз они такой фазы.
Но поскольку мы фазы
Несколько иной - не видно.
Оттого тут надо гидно
Их очерчивать бузы.
Входит девица - глазы
У нее сверкут болидно.
И подкована солидно -
Как Никола из Кузы.
И с лицом вельми непресным
Папе говорит: Отец,
Не пойду с ним под венец.
А иначе всем конец нам.
Да и мне один конец -
Разной с Божьим и небесным.
Разной с Божьим и небесным
Ты тропиной нас ведешь.
Он ей говорит: Пойдешь,
В муже этом интерес нам.
Да и хвать ее ложеснам!
А она ему сквозь дрожь:
Отче, ты ж меня ***
В положении отвесном!
Господи, Твои стезы
Подлинно ль исповедимы
Как пути купцов Ганзы?
Но доколь, планетой зримы,
Первые и третьи Римы
Света не вместят азы?
Света не вместят азы
Ни душийный мрак, ни сон чел.
Папа говорит: Я кончил,
Кто-нибудь идет в друзы? -
И подшел тут к ней: Аз и... -
Цезарь. Брат мой, ты закон чел...
Он невнятицу пробрончел
И схватил ю за низы.
Дале же никак уместным
Не сочтем мы продолжать,
Дабы не смущать прелестным.
Срок той девице рожать...
Стала тут соображать
Оттого-то о чудесном...
Оттого-то о чудесном
Избежании родов
От физических трудов
Думала, как об известном,
Но все пухнула в телесном
И с висячих-то садов
Кинулася с воем вдов
С прочертанием отвесным.
Тако в теле, ставшем тесным,
Забродил унылый дух.
Да земля ей будет пух!
О погрязших в зле нечестном
Я о супостатах двух
Баю вам, как об известном.
Баю вам, как об известном,
О духах или бесах -
Сих бесчинствующих псах
В виде противоестесном.
Попустил Господь с тех мест нам
Этот раж и этот страх.
Как в себе ни дыбься - прах
Праха есмь, хоть в виде лестном.
Возрожденческой розы
Ведомы нам всяки виды:
Лиц смертельные обиды,
Сталью пороты пузы
И утратившие стыды
Дамы, короли, тузы.
 
15. Дамы, короли, тузы! -
Возглашалась эта дама. -
Феодосию я мама,
Лью без сына днесь слезы.
Не видали ль егозы
Семо вы или овамо
Где моей - в награду вама
Отгрузила б я грузы.
Но никто в миру окрестном
Феодосья не видал
И вестей о нем не дал,
Он же во скиту жил тесном,
Знать не зная, что скандал...
Баю вам, как об известном.
Баю вам, как об известном,
И о том, что весть дошла
И ревнивица пошла
В город тот, где был он вместным.
По монастырям поместным,
Вопрошая, обошла,
Наконец его нашла
Тут в обличии телесном.
Келью обрела в лесах
Меж извивистых тропинок
С древней елью на часах.
Постучалась без запинок,
Вышел к ней его соинок
О Духах или бесах.
О Духах или бесах,
Говорит, пришла ты, дщерю?
Отче, тут она, не верю,
Расскажи о небесах.
Лишь прилягу в дольних снах -
Сердце обрекаю зверю.
Понапрасну очи вперю
И лежу в слезах, в потьмах.
Он сказал ей: В сех сенях
Сын твой ныне обретеся -
Не тоскуй о нем в инях.
Жив и здрав. Главы не веся,
Позабудь о скорбях беся -
Сих бесчинствующих псах.
Сих бесчинствующих псах
О, - она, - никак забуду.
Не проведав и, как буду
Отходить я прочь в лесах.
Как дорогу я в слезах
Разыщу, коли не с чуду -
На ногах теперь по пуду...
Приведи его, монах...
Не могу: такой вишь крест нам -
Не видать своих кровей...
Ну она молить живей.
И его на слове честном
Отпускает, данном ей
В виде противоестесном.
В виде противоестесном
Возвращается он вспять:
"Ся не захотел изъять.
Опечален ликом пресным".
Одержима ражем бесным,
Матерь стала вопиять:
Ты не смей его скрывать
В капище своем аскесном!
В безувиденье очесном
Здесь же на твоем юру
Страшной смертию помру.
Тот идет к себе. То жест нам
Господа. Привел дуру.
Попустил Господь с тех мест нам.
Попустил Господь с тех мест нам
Столь мучений на роду.
Уж иди! И тот: Иду!
Вышел к ней и стал воскресным.
Увидав его болезным
В скорби суща и в труду,
Матерь залилась в рыду
Горьком и многословесном:
Возвратись домой, сирах,
И твори в дому что хощешь -
То же, что и в сих горах.
Полунощь как полунощишь,
Да с души моей совлощешь
Этот раж и этот страх.
Этот раж и этот страх
Нету сил вместить мне боле -
Одаль ти быть не неволи,
Дондеже рассыплюсь в крах.
Упокоишь мя в одрах -
Семо внидешь вновь для боли,
Да вкусишь без яди соли
На молитвенных пирах.
Ношу мне умерь в плечах:
Не терплю бо жива быти
Ти не видещи в очах.
Он ей: Матушка, вонмите:
Человек, коль он не в ските,
Как в себе ни дыбься - прах!
Как в себе ни дыбься - прах,
Пустота, мозгов сухотца -
Ветер дунь, и не спасется
Деревце не при корах.
Бают днесь в иных мирах:
Нам поколевать придется,
Бо живем мы как живется,
Все в женах, как при ребрах.
В воровстве слышь повсеместном,
В расчесании корост
Да в художестве невместном.
Я же до седмицы звезд
Не могу покинуть пост, -
Прах и есмь, хоть в виде лестном.
Праха есмь, хоть в виде лестном,
Прах и боле ничего.
Но отмаливать всего
Человечества здесь перст нам.
Ты ж ступай с крестом наперсным
В монастырь - вон вишь его,
И, смиривши естество,
Постригись путем известным.
Это нам придаст базы
Для дальнейших многолоквий -
Будем видеться в глазы.
Там ты святости венок вей
Хоть докуда ветерок вей
Возрожденческой розы.
Возрожденческой розы
Гнусный запах тем безвредишь.
А иначе меня сведишь
Тут в последние разы.
Кинулась она в низы:
Монастырь, ты с ним соседишь,
Если мной не привиредишь,
Налагай свои узы,
Ладно, буду есть акриды,
Как честнейший Иоанн,
Что от родников был пьян.
Распущу рабы, мюриды,
Не увижу дальних стран.
Ведомы нам всяки виды.
Ведомы нам всяки виды
В нашем временном миру.
Бог даст, в Боге и помру,
Перебьются, знать, Аиды.
С тем и вниде в светлы гриды
Той обители в юру
И однажды ввечеру
Вновь пришед в сыновни виды.
Возблагодарить эгиды,
Сыне, я твои пришла
За покров мой - хризалиды.
Непонятно, как жила!
Непонятно, как несла
Лиц смертельные обиды!
Лиц смертельные обиды
Ныне Господу несу.
Вобрази - теперь в лесу!
Сосны как кариатиды!
Выкинула вон бромиды:
В должном сходит сон часу
Развернуть свою красу
Трепетной эфемериды.
Птицы крик, что визг фрезы,
Краткий сон с вежд не отымет -
Разве... долгий плеск грозы.
Пусть Исус хоть грех мой сымет:
Пусть в свою обитель примет
Сталью пороты пузы!
Сталью пороты пузы,
Плетью сеченные спины
Часто обстают из глины
Сон мой - рамена, тазы...
И молюсь, и дох бизы
Их свевает в палестины
И приятные картины
Насылает мне в грезы.
Вкруг горящих солнц планиды
Льют сентябрьские тепла
В наши мартовские иды.
В них толкутся без числа
Бестелесные тела
И утратившие стыды.
И утратившие стыды,
Обретоша жизнь чисту,
Предстоят они Христу
В снеге кипельной хламиды.
Помнишь подписи абсиды
Церковки, что за версту
Там, у нас, - на церковь ту
Часто я кидала виды.
По-над жизненной прозы
Рассиял там лик Спаситель -
Наш пред Вышним Искупитель.
И взирает без дерзы
На него у ног проситель:
Дамы, короли, тузы.
 
13. Дамы, короли, тузы!
Речи те с их упованьем
Инок встретил ликованьем,
В радости пролив слезы.
Он благодарил стезы
Се молитвенным стояньем
И душевных глаз сияньем
Несмутимой бирюзы.
Между тем после сеанса
Кинозал срыгнул толпу
Под ноги гиперстолпу.
Бормоча: до угляданса!
Шли одни от кипапу
И другие с преферанса.
 
12. И другие с преферанса,
Ну а третьи - чтоб в экран
Вздеться на Альдебаран
Пенья или конферанса.
В вихре телемельтешанса
Речи говорил тиран,
Бороду жевал баран,
Ныл оркестр Клюитанса.
Брехт с мамашею Курож
Изъяснялся по-немецки,
Улыбаясь сан репрош.
Словом, дернь ее за цецки,
Эта жопа по-простецки
Вам изъявит столько рож.
Вам изъявит столько рож,
Что в кабак идти не нужно.
У б** их лыбь - жемчужна,
Туалет - фурор, фурож.
Хоть с Еленою Гурож
Самое преспи супружно,
В этот срам вперясь недужно,
Хоть с Мерлиною Монрож.
А волчанса, а кишанса,
А телесного потка,
А душевна нагишанса!
Жаль иного лишь шутка...
Да программка так сходка,
Что согнать их вон - без шанса.
 
11. Что согнать их вон - без шанса, -
Ляжек скоропись-то вот
До чего нас доведет:
До полнейшего куканса.
Не позволит отсыпанса
Даже полночи приход:
Ручку крутишь - обдает
Тя волнами Мичиганса.
В США рекомендует сбещь
Нам высоких правд поборник -
Бывый стихотворец-дворник.
Слышно только частью рещь:
Дергает глушилкой шорник,
Пышет огненная пещь.
Пышет огненная пещь
Всяких бывых тут убожеств:
Пошленьких социоложеств
Пахнет гробовая дещь.
Ничего нельзя извлещь
В этой плесени для множеств,
Кроме разве мужеложеств
Или социальных хещ.
Сквозь эфировую трещь,
В деле адовом забойник,
Чешет орган свой покойник,
И торчишь бельмом как лещ,
Влипнувший в водоотстойник -
Не укрыться, не избещь.
Не укрыться, не избещь:
Всюду липкий голос "друга"
Подает из-за яруга
Ослепительную вещь.
Задницу бежишь зажещь,
Чтоб во ртути телекруга
Скоротати среди руга
Восхитительную нещь.
Доглядишь до деграданса
И ныряешь с головой
В серый ксерокс Самизданса.
Ловишь смысл подчас живой
В этой гуще мировой
В роде рашен Диссиданса.
 
10. В роде рашен Диссиданса
Не было мечты и нет -
Самонаводной лорнет
С веером самооханса,
Вспоминается Ноланца
Поразительный сонет.
Актеон его сюжет
С псами в роще померанца.
Злая ведмь Артемиданса
В роще той и в те ж часы
Мыла ветхия красы.
Ничего для угляданса...
Зада и титей висы
Да одна игра каданса.
Да одна игра каданса
Скрипки случая, что он
Оказался вовлечен
В ситуацию романса.
Видит он ее средь глянца
И прекраснейшею жен
Мнит, уже преображен
В еленя - лесов спартанца.
Се сообразив, он в лог
От своих же псов и кинься,
Да в гоньбе и сбейся с ног...
Приаминься и прокинься...
Так другой поди-продвинься...
Ну а он всех больше смог.
Ну а он всех больше смог
В приближенье к идеалу:
В ярость мох облек не смалу,
Сразу алым мох-то смок.
Серых уст парной дымок
Наша жизнь и дар Ваалу.
Не по зелену, по алу
Мы гуляем под шумок.
Стало быть, не в том и станса.
В том же, что в свои часы
Нас разверзнут наши ж псы.
Эта фабула Ноланса
Удивительной красы,
Ибо стоит Ренессанса.
Ибо стоит Ренессанса
Этот в меру честный крик.
Брат мой, ты прорек блицкриг
С нашей плотью густопсанса.
Но пока - до раздербанса -
Свору псов средь наших риг
Кормим - мнишков и расстриг,
Не соблюдши альтернанса.
И разверзнут, видит Бог,
Наши плоти вочебесо,
И не скажем: это - рок.
В гуще суицидов леса
Встретит нас, хваля Зевеса,
Дант, терциною стреног.
 
9. Дант, терциною стреног,
Ветвь сухую тощим перстом
Обломит, в суке отверстом
Он услышит голосок.
Кто ты, смертный, так жесток,
Нас казнящий сердцем черстым,
В жизни грешных лишь позерстом
Смазавшим ружья курок.
И замрет Дант ошарашен
И Вергилью своему
Ткнет на древо - почему.
И увидит псов средь брашен,
И уйдет с Вергильем в тьму,
И молчаньем преукрашен.
И, молчаньем преукрашен,
Он подвигнется еще
В кругах, где гудит нище
Воздух сер и карандашен.
Вспомнит флорентийских Кашин,
Поступивших с ним реще,
И, Гигантов встрев веще,
Всуе примет их за башен.
Крик Немврода неукрашен:
В Вечном Граде втируши!
Вызовет в нем шок души.
Что Вергилью? Пропоташен
Плесенью так, что пиши -
Червю тем одним и страшен.
Червю тем одним и страшен
Данта трепетного вождь,
Что скучищею извощ
И для тварей зрячих - зряшен.
Слог его тебе сумашен,
Как при ясном небе дождь, -
Скажет Данту он, - всенощ
И тоскливо прособашен.
Дант ответствует: Что слог?
То ведь мы чрез столько милей
Вторглись в мир его вигилий.
Правда здесь? Или подлог?
И с сумнением Вергилий:
Что есть истина, сынок?
В чем есть истина, сынок?
Ты в Христа-то, стало, веришь?
Да людское все ж не херишь...
Значит: вера вам не в прок...
Ну а он себе - сам бог.
Никого с ним соразмеришь.
И его не перезверишь.
Он велик. Таков итог.
Да чего ж он так взъерашен?
Да и взгляд в нем не людской... -
Замечает Дант с тоской. -
Может, смысл ему погашен?
Да и смысл ему какой
В том, во что он тще втормашен?
В том, что тще пока встормашен,
Мой родной, есть редкий смысл:
После неких круглых числ
Станет жив в живых и ваш он.
Чрез него же одурашен
Зевс не раз бывал и кисл.
Не смотри, что ухом висл -
Завтрашен, а не вчерашен.
Да и ты не тонконог
Человеческой породой -
Вдарь и ты, твори, немродай,
Быть не хощешь одинок -
Запусти эклогой, одой
Ты в негодный твой станок.
 
8. Ты в негодный твой станок
Можешь вдвинуть хоть терциной.
Дант же отвещал: Картиной
Ты зело меня развлек.
Лариной, чей пугь пролег
Вкруг Онегина с куртиной,
Стало томно в миг единый,
Цвет ланит ее вдруг сблек.
Не о том, чтобы не сбег
От нее внезап Евгений,
Рой в нее влетел сомнений.
Шепчет: Женечка, мой бог,
Ныне спел ты для свершений,
Ты созрел для Оринок.
Ты созрел для Оринок
Как Андрей Андреич Чацкий:
Лучше в них станок печацкий
И с икоркою гренок.
От собак, не взвидя ног,
Волки мчат, но страх волчацкий
Пред тряпичной красной цацкой
С молоком всосал щенок.
Но иной - не на натуре
Вскормленный, пусть молоком, -
Глянь-ка, лезет под флажком.
Братья, стыньте в окачуре.
Он ушел, сачок сачком
Даже для кантона Ури.
Даже для кантона Ури
Поразительно здоров...
Родина шлет киллеров.
Не найдут. Сменился в шкуре.
В эйфорическом окуре
Сразу наломает дров,
Перекличку двух миров
Сгадит, пищу даст цензуре.
После весь век в синекуре
Тамошней, молчать горазд,
Строчки даром не издаст.
На чужой аппаратуре
Сеятель таких-то бразд...
Гражданин бессмертной дури.
Гражданин бессмертной дури,
Герценовский оскомелк.
Брат тебе не серый волк -
Черный кобель в префектуре.
Так, гуляя по лазури,
Нечто уясняю в толк,
Пропуская мимо полк
Или дом в архитектуре.
Если бы и мне чинок,
Хоть лядащенький, в тех святцах,
Где о них, шестидесятцах...
Не Исайя... Не Енок...
Даже хоть бы в святотатцах...
Господи, как одинок!
Господи, как одинок...
Но и в этом есть мне маза:
Не хулю в стихах Камаза
Просто так без обинок.
В полдень ем мой опреснок
Не от слез пока чумазо.
Верно мне не за бельмаза
Б получить теперь пинок.
В Долоресы Ибаррури
Подаваться данлегзиль
Не хочу: не нужен в Руре.
Но и страшно: со стези ль
Вдруг сойдешь, падешь грязи ль,
Полный терниев деюри.
Полный терниев деюри,
То мне тот, то этот брат
Кинет Лар, а то Пенат
Для палат в Эстремадуре.
Может, мы в каком зачуре
Все здесь? Может, кто-то рад
Видеть нас в глуши Канад,
А не в Волжской верхотуре?
Чур нас, чур, сей жребий мног.
Мы покамест все поэты,
Не извензетели ног.
Вновь спустился до анкеты...
Уплывай с волнами Леты,
Суемыслия Венок!
 
7. Суемыслия Венок,
Прочь катись водой Летийной!
Тихой повести житийной,
Развивайся, черенок!
Среди мнишек и инок
Муж оливковый, миртийный,
Феодосий непартийной
Верой и силен и мног.
Вдолге ль, вкоротке ль он сведал
О кончине той жены,
Коей дни его должны
Были, и ее наведал
Смертный одр и там, где ны
Не у ног, нет, но в Отце дол.
Не у ног, нет, но в Отце дол,
Мать, тебе днесь, - молвит он. -
Вишь как лик твой просветлен:
Видно, ум блаженств изведал.
Сколь блажен кто дух свой предал
Вечности, взойдя пред трон
Божия в синклит имен
Славных и не надоедал.
Что тому, чья жизнь длинней,
А проведена не с Богом
В сумасшествии убогом.
Мысль одна другой странней -
Голова и пухнет стогом
О собранье ахиней.
О собранье ахиней
В доме ты пеклась недолго,
С пассами невропатолга
Став нисколько не сильней.
Дюжину загнав коней,
Здесь из материнска долга
Ты явилась, словно Волга-
Корчевательница пней.
Сыне, говоришь, хотели
Очи видети тебе
Схизнувшего в худобе.
Тихий твой упадок в теле
Чем же лучше по себе
Громких подвигов в постели?
Громких подвигов в постели,
Шумных по лесам ловитв
Лучше ль тихий звук молитв
В глубине угрюмой кели?
Света побегая веле
Средь ухабинов и рытв,
Для каких Россий и Литв
В море намываешь мели?
Из дому мово видней
Лес и луг и край сугора -
Да и небеса синей.
Маккьявелли "Мандрагора"
В доме есть и Кьеркегора
Справочник, распутств Линней.
Справочник распутств, Линней,
Да и суесофья всяка.
А тебя вот нет для зрака,
И томлюсь зело средь дней.
Молвлю матери моей:
То, что свет тебе, суть рака
Поползни, светлей однако
Морок мой в тени келей.
Не для воровской картели
В иночество муж идет
В токи зноя и метели.
Ибо всяк, кто не уйдет,
В ваших книгах наблюдет
Стольких пакостей о теле.
Стольких пакостей о теле,
Матерь, знаю, что дрожу. -
А она: Ну, не скажу -
Прав ли, нет ты в самом деле.
А тебя мы проглядели
На каком-то виражу -
Ясно уж не мне, ежу, -
Вышние ль того хотели?
Он: Что толку в канители,
Ибо вашей жизни суть -
Только б как-нибудь тянуть.
Да не возражай - недели,
Месяцы глядите спнуть
В одиночку и в артели.
В одиночку и в артели
Лены вы и аки тать,
То бороться, то мечтать
Любите и стигнуть цели.
Но в самих себе нецели,
У себя вас не застать.
Книг успели начитать,
Да осмыслить не успели.
Сути взыщете вещей,
Улучшаясь в институте
Средь Платоновых Идей.
Ваше знанье - волны мути,
Ваших томов всех по сути
Лучше книжица Миней.
 
6. Лучше книжица Миней,
Нежли что? И то и это.
Неужели труд аскета
Прочего труда важней?
Поясню тебе ясней:
Нету на земле предмета,
Вещи, чтоб анахорета
Ум не пекся бы о ней.
Что для смертного больней
Боли, паче злой коритвы,
Перехода в мир теней?
И тогда идете в скит вы...
Ты о сладостях молитвы...
Но что толку толпам в ней?
Но что толку толпам в ней,
В глуби леса сотворимой?
Мир, присущий ей, - незримый,
Листопада не слышней.
Так-то так, да все от ней,
В горних удесятеримой,
Меньше боли обостримой
В дольних, да и скорбь нежней.
Множество народ избедал
Оттого, что в ражий час
Старцев лютой казни предал.
Массам выпал тут экстаз.
Старчий свет им не указ
Знающим толк лишь в свинце дул.
Знающим толк лишь в свинце дул
Холопьям - к чему им Бог?
Им не нужен педагог,
Но кобенящийся педел.
Вновь Восток залюдоедал,
Подпирая наш восток.
Этот не суров - жесток
К умной гнили душеведал.
Как бы он нам не навредал,
Сыне... Как не навредит:
Все огню и стали предал.
Воин он, не эрудит,
Стало быть, ему смердит
Все что выше век наследал.
Все, что выше век наследал,
Кончится с приходом гунн.
Надо б, сыне, лить чугун,
Чтобы сил нам больше предал.
Если бы монгол пригредал,
С чугуном нам карачун,
Ибо не один тиун
Пришлецу б заверигледал.
Тут в другом искать опор
Надобно - в народном духе,
Ныне мрущем с голодухи.
Ан, над головой топор
Нестроенья и разрухи
С самых ренессансных пор.
С самых ренессансных пор,
Говоришь, так как осилить?
Так: народа не бессилить,
Дать вздохнуть ему из пор.
Осиявшего Фавор
Света не застить, не илить,
Вслух пустых речей не нилить,
Перевесть в верхах фавор.
Чтоб никто не пил, не бледал
И не пел какой бледни
Буде видный кифаредал.
Да никто не чтит родни,
Да переведутся дни,
В кои крал всяк иль аэдал.
В кои крал всяк иль аэдал,
Дни возможно ли пресечь?
Ключ Петра и Павла меч,
Дверь скрежещуща и след ал!
Поняла уж, ум мой сведал
Языка прямую речь.
Днесь в монашество облечь
Ся иду, как заповедал.
Господи, что за разор
Жить в миру - овчарня, дворня,
Девки, ткущие узор.
Из хрена, к засолке корня,
Вас изводит живодерня,
Волочася без зазор.
Волочася без зазор
Боле жить уже не буду -
Из прямой охоты к чуду
Взыду в монастырский двор.
Злато, сребро, мельхиор
И кобеднишну посуду
Распродав, отдам все люду.
Ну, пошла я под сугор. -
Вскорости же без укор
Сделала, как говорила,
В шепоток сменила ор.
Всех несчастных одарила,
Ничесоже сотворила
На публичности позор.
На публичности позор
Наплевав, взяла же схиму,
Как ее дитю любиму
Помянулось в разговор.
В рубище, в чете опор
Хаживала в лето, в зиму.
Днесь Господь сказал: Прииму!
С Ним вступать не стала в спор.
Со отцы святыя предал
Купно прах ея земле
И над гробом отобедал.
Тот, кто черен в зла золе,
Тот прочтет сие во зле -
Ну а тот, кто грех свой ведал?
 
5. Ну а тот, кто грех свой ведал
Среди отческих святынь,
Господи прости, аминь, -
Молвил и добро изведал.
Коль он лопствовал, кеведал
В странном обществе богинь -
Сих рассерженных гусынь -
И тогда б он дров молве дал.
Впрочем, "отобедал" он
Тем, что отстоял молебен,
В землю устремив поклон.
Тут другой словарь потребен:
Смысл, что, от слова отщебен,
Все ему не отчужден.
Все ему не отчужден
Смыслу первородна слова,
С наущенья Боянова
Смысл инакий изведен.
Протекло немало ден
Возле келии святого,
Искушенья бесовского
Мучил труд его поден.
Часто ими пригвожден
Яко ко кресту и распят
Он бывал с плевком (У, аспид!).
Словно некто, порожден
В Риме и с панталыка сбит,
Пребыл вскоре осужден.
Пребыл вскоре осужден
На повешенье со древа,
Ради татьбы иль издева,
Римский не один колон.
Бесами зело кален,
Исходил он кровью зева
Псалмопевческого пева,
Горней верой укреплен.
Господи, почто так предал
Буйству пакостному их, -
Он, гнетомый болью, бредал.
Исходя гортанью стих
Повисал в пещере, тих
И свое паденье ведал.
И свое паденье ведал
Инок в Божью пустоту,
Ощущая высоту,
Где далекий свет проредал.
Этот свет далекий средал
С погруженным в черноту
Глазом в слезовом поту,
Коий на зрачке наледал.
Где-то там был Божий трон.
Но его стерег здесь демон,
Тщетен нанести урон.
И кидал тот зрак недреман
В пальцы скорбные Дездемон
Он из нежных рук Юнон.
Он из нежных рук Юнон
Глазом вел в иные руки,
Полны ренессансной скуки,
Голы, как велел сезон.
Полной Леды дивный стон
Сквозь Юпитера кунштюки
Возносился в виадуки,
Полня сизый небосклон.
По Электре ностальгия,
Брата взведшая на крест
Дивная драматургия.
Что тебе сестра, Орест -
Только чтоб от этих мест
Скоро поступал в другие?
Скоро поступал в другие,
Дабы получить досуг
От Эринний, этих сук,
Чьи намеренья - благие,
Ты, Орест, края. Стигия
Рядом - лишь покрепче сук:
Эта пара сильных рук -
Сладостная анальгия.
Боже мой, превозмоги я, -
Думалось ему тогда,
Вспятому в ремни тугие...
Под стопой была вода,
И из ней лишь иногда -
Руки мене дорогия.
Руки мене дорогия
Материных тут и там
Шли ладонно к высотам,
Лица иль черты какие.
И как если б литургия
Поверялась шепотам, -
Парусили по пятам
Песнопенья ветеркие.
На ветру так анемон
Облетает желтобелый -
Обносился этот звон.
Лоно, анус, рот преспелый
Раскрывали в кочке мшелой
И ему свой Трианон.
И ему свой Трианон
Обнажался в этом адов:
Тысяча бордель-парадов,
Притязаний миллион.
Локонов Лаокоон,
Вереница вертоградов,
Острый блеск боезарядов
С туловищ бессчетных жен.
Сколько их, зачем нагие,
Отчего так весела
Всяшняя их панагия?
Даже Вечность не прочла
Боли их, что без числа
В них писала ностальгия.
В них писала ностальгия
Долгий перечень утрат:
Ратуй за Атрида, брат,
Нашей матери отмстия.
Так сплетают, шелестия,
Тихий шум, глухой стократ,
В палевом плену оград,
Где их держит летаргия.
Но спешит поверх их он...
Отстают чтоб отрешиться...
Лишь одной за ним в угон.
Лишь одна за ним тащится
Как подраненная птица,
Как Превостова Манон.
 
4. Как Превостова Манон
Ни спеши - а все отстанет:
Он гораздо веле тянет
В пекле сем любой из жен.
Огонек их, приближен,
Удален, - его не взманит:
Инок на нь смиренно взглянет,
В бессуетность погружен.
На телегу погружен,
Так он ехал в скит от князя,
Конным отроком снабжен.
И, телегой в гущу влазя,
Спрыгнул в борозду средь грязя
Косидовский же Зенон...
Косидовский же Зенон,
Во многом хоть прав, но эту
Частность опустил - и нету,
Будто не было спокон.
Ход дальнейшего смещен:
Феодосий шед до свету
Рядом с лошадью к повету,
Сном слегка отягощен.
Отрок, в тачке спав, не ведал,
Каковому чернецу,
Как успе, вручил уздцу.
Конь ушми легонько предал,
Теплым ртом суясь к отцу,
Что Евангелием ведал.
Что Евангелием ведал
Точно так и лошадьми
Да и встречными людьми
Привечался, кем - не ведал.
Всякий, с коня слезши, следал
Встречь ему, честя вельми.
Отрок, встав со сна, очми
Пучился, как въяве бредал.
Отрок вскоре кашеедал,
А игумен этих стен
Прислужал ему смирен.
Кто делами точемедал
Так вот, боговдохновен,
Тот, видать, что деет, ведал.
Тот, видать, что деет, ведал,
Кто всю жизнь вот так живет,
Есть такой, а не слывет
Таковым среди соедал.
Кто-нибудь нередко следал
Этому и из господ,
Вскоре выяснялось: ход
Как потрафить массе сведал.
Мне он не смирен - смышлен.
Для других, по виду, скромен,
Постник, но внутрях - скоромен.
Видно, замышляет он
Не по чину стать огромен,
Свой смышляя органон.
Свой смышляя органон,
Таковой всегда лгунишка.
Задняя его мыслишка
Будто сам себе резон.
Он и подстрижет газон,
И с просил не взымет лишка, -
Но все это лишь кинишко
И разборный павильон.
Хочешь быть себе закон -
С Феодосием похоже
Не рядись: не больно гоже,
Дуй иначе в геликон.
Будь себе и Цезарь тоже,
Преступая Рубикон.
Преступая Рубикон,
Помышляй, что есть расплата:
Брут тебя найдет когда-то,
Он на тот же ставит кон.
Шах в игре соотнесен
Будь с последствиями мата -
Кто б достоинством солдата
Был когда-нибудь смущен.
Воин Господа чудесный,
Феодосий никогда
Не брал руку власти местной.
Всяческая их еда
Для него была чужда
Метафизики небесной.
Метафизики небесной
Диалектика их нужд
Зачуралась так, что чужд
Стал им он, прямой и пресный.
Изяслав, наш князь наместный,
Христолюбец неосужд,
Младшим братом стал отчужд
От престола в тще бесчесной.
Этот волк был обличен
Феодосием предстадно
В общем ряде и изрядно.
Благодати приобщен,
Всем, кому в сем мире хладно,
Он разлил ея флакон.
Он разлил ея флакон
Всем, себе оставив мало,
Но и этого хватало
Инокам до схода ден.
Что ж теперь он, низведен
В преисподню без забрала
Тьмой бесовского кагала,
Мчался, к доскам пригвожден.
И взмолился сердцем тесный
Духом праведный монах:
Из глубин к Тебе воззвах.
Кинуть разреши, Небесный,
Плоть неясную во прах,
Но войти в чертог известный!
Но войти в чертог известный,
В сонмы славящих Тебя
Допусти, не истребя
Душу в тесноте естесной.
В стороне Тебя одесной
Имя Божие любя,
Не тобой ли жил, скорбя
Ныне скорбию невместной.
Есмь как есть безинтересный -
Ни детей лишусь, ни сел, -
Токмо что нужды телесной.
Потеснясь отдам обол,
Но никто туда вошел
Иначе чем дверью тесной.
Иначе чем дверью тесной
Не пройдешь в Твои врата.
Ныне ж все мне теснота -
Давят дни пятой увесной.
Словно тучею навесной
Местность духа заперта:
Ягниц белого гурта
Перевел князь мракобесный.
Понимаю: не резон
Мне теперь бросать и стадо -
Помогать им не мощен.
Мне б приятностей не надо,
Но глядеть, как гибнут чада, -
Невозможно испокон.
 
3. Невозможно испокон
Чад лишаясь быть веселым.
Сам же жил и умру голым
В белой гридне без икон.
И, страданьем взвеселен,
Так беседуя с Глаголом,
Стал всходить светлопрестолым
Горним легким миром он.
Воля вышняя творится!
В радости он закричал. -
Дух парит мой яко птица!
В круге адовых мрачал
Словно двигатель взжурчал...
Да он в сердце воцарится!
Да он в сердце воцарится,
Этот Господа движок!
Каждая звезда - кружок
Без лучей: пожалте бриться!
Сладостно в высях периться
Выпившим на посошок
Скорби иль чего лишок,
Чтоб в пути не зажуриться.
Где Ерусалим, столица
Всей блаженной стороне,
Где одна душа жилица,
Всех забот и тягот вне,
Мне б туда... Но трудно мне
Неученому молиться.
Неученому молиться -
Только глупому пропасть.
Господи, твоя ли власть
Чтобы так божбой хилитъся?
Так чулок нырнет из шлица,
Только никогда не всласть.
Шеи малая лишь часть
Ослепит вподобье блица.
Только все то вскуй и вскон:
Благодати нет досыта,
Как в гляденье из окон.
И мечтать об этом - пыта...
И переступать копыта -
Только преступать закон.
Только преступать закон
Воря или пия зелье -
Весело, но то веселье
Миг тебе, а после - вон.
Как бы погрузиться в сон,
Чтобы жизни чертомелье
И скрыпелье и сопелье -
Слышалось как лютный звон.
Чтоб кто в музыке мудрен
О любви великой нам бы
В слух влагал приятны ямбы.
О труде ж и прочем - нон,
Па, не надо петь и дамбы
Кто в строенье не силен.
Кто в строенье не силен
Боле, нежли я немочный,
Пишущий порой полночной
Летопись своих времен?
Предположим, я влюблен
В князя, но любви заочной
От него не жду - точь-в-точь Ной,
Коий был в потоп спасен.
Буде днесь потоп - залиться
С прочими моя судьба,
И не мне на это злиться.
Впрочем, ихня хвороба -
Нам во здравие, хиба
Не к лицу тому хвалиться.
Не к лицу тому хвалиться,
Кто днесь жив, а завтра мертв,
Катом будучи приперт в...
Ну а в чем - подскажут лица.
Скуль злодейской крови литься
От руки невинных жертв?
Пусть пока слыву увертв,
Но доколе слыву длиться?
Мнится мне, что я по ту
Сторону сего: писатель,
Хоть талант еще - па ту.
Да хорош еще касатель
Истин: друг ему издатель...
Ну а тот, кому в поту?
Ну а тот, кому в поту
Не до всяческого зова
Хлебна мякиша иль крова -
Как с ним, мать его в пяту?
Он, другим не вмогуту,
Но как белая корова
Индусу - не скинуть с брова,
Лишь объехать за версту.
Теребить не надо - свянет
Сам, сопьется, изблядет,
Станет слеп что твой Дай Канет.
Это ничаво, что дед,
Может, и сляпому где-т
Истина сквозь слез проглянет.
Истина сквозь слез проглянет -
В смехе спрячется она.
Кровь ей красная цена,
Если все вокруг - обманет.
Не всегда и взор нам ранит
Вышняя голубизна -
Тучка, вставшая со дна,
Солнушко что крепом стянет.
И тотчас грядущим грянет
Человечества. Когда
Всяк рыбарь весло табанит.
Бабой бешеной вода
Прянет. Шкипер никогда
Ею хвастаться не станет.
Ею хвастаться не станет
Некий муж, как и любой:
Если хороша собой,
То не одного приглянет.
Коль постели не поганит
Чересчур изящна, бой
Баба, всякий не с рябой
За милую душу станет.
Некая жена на ту
Пору обо мне случилась,
Вызвав в сердце духоту.
Вызнала, пришла, влюбилась
О время, как я, случилось,
С истиной дружил в скиту.
Дружен с истиной в скиту
Был, затем и одарила.
Здравствуй, отче, - дверь створила,
Села краешком в тахту.
Не красна совсем в виду,
Так лицом не покорила,
Но с умом все говорила
И явила доброту.
Хоть наперсного креста нет,
Но, смиренная душой,
Сразу стала нечужой.
Из скиту нет-нет и манит -
Головой махнет, рукой,
Придет день иль ночь настанет.
Придет день иль ночь настанет,
И она, глядь, тут как тут -
Ноги, говорит, ведут, -
И во мгле глазами ланит.
Так комично балаганит,
Слов содеивая блуд.
Иногда ж сочтет за труд
Молвить и два слова: да, нет...
В той поре же быть коту
У меня в пещере сталось:
Мне от отрока осталось.
Мыши не держал во рту,
Видом всем являл усталость,
Дух, поправший суету.

 

2. Дух, поправший суету, -
Так коту определенье
Присобачила в мгновенье
За его взгляд на тщету.
Да и мне в моем поту
За молитвенное рвенье
Равно поименовенье
Вынесла тогда ж в посту.
Бает: Над собой расту,
Слушая, как ты читаешь -
Затаишь дыханье, таешь.
Точь-в-точь юнош во флирту.
Объясни-ка, возлетаешь
Если в горних ко кресту?
Если в горних ко кресту, -
Объясню ей, - возлетаю.
А она: Чрез то питаю
Я к тебе неравноту.
В своре мне, видать, ату
Кто-то крикнул, и летаю
Как на серых утиц стаю
На твою молитву ту.
И заслушаюсь, мириться
Стану вдруг со всем в душе,
Слезы задрожат с дроже.
И тогда не сука - жрица
В сем печальном неглиже
Из юдоли сей воззрится.
Из юдоли сей воззрится
На твой сладостный псалом
Слезно - ей и поделом,
Баба - ей не укорится.
Хочется от бурь укрыться,
Отче, за твоим столом,
Жалуется, полно злом
Напитаться у корытца.
Правда, говорит, мне мнится,
Место что твое не здесь,
А среди людей - сам взвесь.
И ввернет такое льстица,
А не то в псалом и влезь:
Рифмой нужно ли яриться?
Рифмой нужно ли яриться?
Нужно говорю, зане
Се епитимьею мне
Помогло постом открыться.
Я не сам де тщуся врыться
В рифму, мне без ней вполне
Хватит розог на спине -
Рифмы без - вольней лириться.
И сказал же так! А чту
Крест Его и губку даже...
Да нечистый путал в раже...
Сталбыть: впал я в нищету
Духа... Надо быть на страже
Нам, наследуя Христу,
Нам, наследуя Христу,
В прелести впадать негоже.
Говорит мне: Чту я тоже
В точном слоге остроту.
Надо ж такову киту
Вылезть вдруг, где мелковоже... -
Словом, взял ее ничтоже
Усумняшеся, просту.
В жизнь мою досель чисту
Летописца-еремита
Ввел жену, завел чету.
Был пиит, а стал наймита
И не вхож стал не с лимита
В жизнь единственную ту.
В жизнь единственную ту
Сам себе порвал дороги.
Всшел в синклит наш: Будьте строги,
Окажите правоту.
Говорят начистоту:
Не потерпим и в пороге.
Мнишские уставы строги -
Убирай нечистоту.
Если хочешь покориться,
То бери епитимью
Новую, а нет - адью.
Мне бы с ними помириться,
Чтоб остаться в том краю,
Где бедняк не укорится.
Где бедняк не укорится
Ныне мне уже не быть:
Ввел жену - прошу любить,
Жаловать и не гневиться.
Смотрят, видят, что не львица
Светская - не по что бить.
Ликом: плюнуть и забыть.
И решили не яриться.
А она - рука в бочке -
С выражением и в понте
Говорит им видом: троньте!
Словом, к ним рука в руке
Вышли мы в едином фронте,
Но немножко налегке.
Ах, туда лишь налегке,
То есть без жены, возможно...
Так же вточь, пустопорожно
Вышли скрыться вдалеке...
Одаль скита в городке
Та жена жила вельможно,
В ейные палаты вхожно
Было дверью на снурке.
Камора в одном этаже.
С кухней, лоджией и проч.,
За окном - жасмин в плюмаже.
В летний день в палатах ночь,
В город кто когда охоч
Нас пускают без поклажи.
Нас пускают без поклажи,
Чтоб чего не унести
С дома, Господи прости,
Чтобы легче счесть пропажи.
Надобно сказать, что кражи
Редки здесь и не в чести,
И домашний мир блюсти
Должны посаженны стражи.
Окна забраны, в прутке
Лучиком, хоть с хрусталями,
Оттого весь вид как в яме.
Много средств быть вдалеке
И не семенить ногами
Без возка при облучке.
Без возка при облучке
Способов переместиться
Множество, и всяк крутится
Времени на волоске.
Нищих нет, все при куске
Хлеба, хоть иной шерстится
Супротив властей и льстится
Мыслью - строить не в песке.
Нынче в моде эпатажи
Половитостъю в строфах,
К фрязям и на полюс хажи.
Разговоры о правах.
И пестрят во всех графах
Титлы, царствия, плюмажи.
Титлы, царствия, плюмажи
Пуще, чем лет сто назад,
Приводимые в попад,
Значат для людской уважи.
Виллы, лавки и гаражи
Всякому милей стократ
Родичей, любой Сократ
Скажет, нет чего-то гаже.
Как-то мне ничто вояжи...
Не люблю интриговать...
И на быт скорей плевать.
Заберу в охапку пажи
И бегу скорей в кровать -
В стихотворческие ражи.
Стихотворческие ражи
Суть профессия моя.
Специальность - жития
И святительские стажи.
Клеет так иной коллажи,
Страсти целый век тая,
Как иной же, страсть лия,
Лазит дамам за корсажи.
Я ж держу себя в замке:
Хоть не отбито охоты -
Не люблю себя в грешке.
Так вот все мои плохоты,
Страсть и снасть моей охоты,
Господи, в Твоей руке.
 
1. Господи, в Твоей руке
Все написанное мною:
Нечто ль из грехов укрою
Горних гневов вдалеке.
Феодосья ли в строке
Прохваляю и покою
С поступью его святою
В Печерском монастырке.
Иль возьмусь за обоженье
Князя муромска Петра,
Господу его служенье, -
И Феврония, остра
Смыслом, даст мне для пера
Всякое души движенье.
Всякое души движенье
Ты мне, Господи, открыл:
Дал мне ум от Сил, от Крыл
Как вошедший в положенье.
Говорят, что достиженье
Все мое, мол, сам нарыл -
Где нам со свиных-то рыл
Ведать лавы изверженье.
Не мое и сердца жженье,
Но Твое, огня небес
Мочного воспродолженье.
Дарен я, не то, не без -
Мне вручил небось не бес
Все душою постиженье.
Все душою постиженье,
Отобрав другой доход,
Выдал мне не доброхот
В социума достиженье.
Это легкое служенье,
Составленье пчельных сот
Тех порядков и высот,
Что и хлебов умноженье.
Некто не глазком в волчке
На меня глядит с отмыкой -
Вижу Лик в Любви великой.
В семени Любовь, в ростке,
Близь оплетшем повиликой
Как и что ей вдалеке.
Как и что ей вдалеке
Этой вот любви безбрежной,
Столь взыскательной и нежной,
Сколько ни одна в мирке.
Право, в красном уголке
Поселил Отец прилежный
Чад Своих среди побежной
Ветки в молоке, в желтке.
А в сиреневом цветке
Сколько света, писка, гула
Твоего, пусть смотрит снуло!
Даже этот в лепестке
Сон, за коим Мариула, -
Дай познать накоротке.
Дай познать накоротке
Мне хотя б себя, о Боже!
Сколь под кожей и на коже
Есть волшебств - не счесть в листке.
Ногу оттяну в носке,
И душа вдруг стала тоже
На пуанты - и без дрожи
Девочкой на волоске.
Сам же - ветошка и бренье,
Ветром дунь - и нет меня:
В полыми страшусь огня.
Но при этом изостренье
В слухе! Даже применя
Тайно звуков сопряженье!
Тайно звуков сопряженье
Ведает гортань почто?
Кто-то значит вызвал? Кто
Глину взял в соображенье?
Кто, замыслив отторженье
У приречного плато,
Вдунул дух мне свой и то,
Что теперь его движенье?
Где найти мне выраженье
Слову, что во мне не-я,
Звонов тонкое гуженье?
Как зачистить мне края
Звонов, дабы узрел я
Слов в строку соположенье?
Слов в строку соположенье
Кто подскажет? Чья рука
Отведет наверняка
Смыслов ширь иль их суженье?
Господи, я отраженье
Ликов в толще родника,
Коий, не иссяк пока,
Все ликует в воскруженье.
В грохоте иль шепотке,
В пригоршне или щепоти
Боле сын я Твой во плоти?
Может, Твой я лишь в значке
В точечном, в веселья ноте,
Смыслом явленной в листке?
Смыслом явленный в листке,
Нежли жив, счастлив не мене:
Те же скулы и колени,
Та же живость в говорке.
Как рисунок на песке
Исчезает в моря пене,
Подлежу Твоей отмене,
И счастлив как не в тоске.
А истомою сморится
Дух во мне - опять я рад:
Не терплю в себе парад.
Значит, не всегда парится,
Значит, тут минута, брат,
Гордым помыслом смириться!
Гордым помыслам смириться -
Это хорошо! Вот так-
То по-нашему, пустяк,
А приятно так взбодриться.
Пережду - и отдарится
Вдруг полушкой на пятак,
Да ведь ни за что, за так,
На мизерный вклад - сторица.
В чем бы - в том иным кранты -
А тебе... ты боле скромен...
Изведенье всех оскомин
В том, что ты - уже не ты:
Просто стилевой феномен
В духозренье высоты.
В духозренье высоты
Сладко жить и, тратя бденье,
Вдруг почувствовать паденье
Сладко, впрочем - все торты…
Но от духа полноты
Мне такое поведенье
Сладостно, и что ни день я
Славлю Тройцу, с Ней на Ты.
И Небесная Царица,
И синклит блаженных душ
Возле Ней - устам как душ.
С миром позовет проститься,
И отвечу: Уж иду ж
Где любовь Твоя творится!
Где любовь Твоя творится -
Там восстанет Твой поэт,
В горле придержа сонет
Иже кровию багрится.
Как же страсть моя, тигрица,
Тоже в Твой-то внидет свет?
Может, в том и нужды нет?
Может, прежде откострится?
Захочу ль небесноты
Без моей накожной боли,
Без сердечной тесноты?
И не ведаю николи,
Как приму покоя в воле
Простоту без пестроты?
Простоту без пестроты
В пестроте моей я жажду.
Исполняется - и стражду
И бегу от простоты.
Мне утяжели пяты:
По пять гирь навесь на кажду -
Да возвеселюсь, восжажду
Духом прежней восхоты.
В окияна так Киты
Не играют, Бегемоты
Так не замесят шамоты, -
Как стремлюсь честной меты,
Отверзаяся дремоты
Да отринувши мечты.
Да, отринувши мечты,
Стану я ко Богу ближе -
Праведные возмогли же
Да бессловные скоты.
В радости, средь маяты,
В суховее, в снежной жиже
Не утрачу светоч иже
Оку моему лишь Ты.
Претворяться, претвориться
Не строкою, но в строку
Полностью пресуществиться...
Господи, в моем веку
Можно ли не дураку
В честной правде исхищриться?
 
 

Tags: 

Project: 

Год выпуска: 

2003

Выпуск: 

4