Валерий СКОБЛО. Ступив на берег тот…

***

Ты думал, пространство тебя не обманет,

Но был очевиден лишь первый твой шаг,

А все остальное повисло в тумане,

И гулко вибрировал воздух в ушах.

И робким твоим любопытством согреты,

Все двери и окна, чердак и подвал,

К тебе наклоняясь, шептали ответы,

Хотя ты вопросов им не задавал.

Случайности были еще не готовы,

Чтоб ты погрузился в событий тщету,

И ты повторял удивленное "Что вы?.."

Предметам, меняющим суть на лету.

Еще ты запомнил, что день был тревожен,

Но к вечеру найдены пища и кров.

А впрочем, покой непременно возможен

В счастливейшем из всевозможных миров.

1972

* * *

Ты вслух еще не повторяешь

Той мысли, к которой пришел,

И нить рассуждений теряешь,

Садясь за обшарпанный стол.

Но в поисках нужного слова,

Отвлекшись, ты смотришь в упор

На отблеск окна углового

И солнцу подставленный двор,

Где голуби с крыши сарая

Срываются шумной гурьбой,

Устои пространства взрывая

Полетом своим и собой.

И это свободное чудо,

Прочерченный в воздухе путь,

Почувствовать можно отсюда,

Но в стих невозможно замкнуть.

А ты засмотрелся и злишься,

Хотя согласился давно,

Что даже удача излишня,

Когда тебе больше дано.

1972

* * *

А еще вам поможет судьбу превозмочь

Это утро, сменившее снежную ночь,

Это утро промозглое, тающий снег,

На ходу прикуривший у вас человек,

Прикуривший, забывший о вас навсегда,

Эти лужи, покрытые коркою льда.

Неудачу свою проклянете вы, но

Вам помогут забыться афиши кино,

Чашка кофе, чужой разговор за спиной,

Полувнятный обрывок из жизни иной,

Эта девушка в "макси", патлатый юнец

И надежда на лучший исход, наконец.

1973

* * *

Все снился город, круговерть

Холодных улиц...

Под утро начало светлеть,

И мы проснулись.

Приморский город на ветру

Знобило. Вторя,

Тебя знобило. Лишь к утру

Стих ветер с моря.

Продрогший камень поглощал

Тепло и грелся.

Пустынный в этот час причал

В окно виднелся.

Был солон поцелуй и чист,

И нескончаем.

В окно влетал протяжный свист

И крики чаек.

...Любили как в последний раз –

И мир распался...

Но свет за окнами не гас,

А разгорался.

1974

* * *

Вжимаясь в железо дверей –

Так тесно в вагоне, -

Ты видишь десант тополей

В глухой обороне.

Прекрасен их горестный круг

Зимою и летом,

Но строчки, пришедшие вдруг,

Не только об этом.

Литейный скользит за стеклом

С прохожими рядом,

Когда сто раз виденный дом

Проводишь ты взглядом.

"ХИМЧИСТКА", "ЛЕКТОРИЙ", "ЦВЕТЫ",

"КОНТОРА СТРОЙТРЕСТА"...

О, сколько же здесь тесноты

И давки за место.

Ты мог бы продолжить про "ТЮЛЬ"

И "ПИВО" – не жалко,

Да где там в толкучке... Июль,

И в городе жарко...

За вход и посадку борьба.

Вглядись в эти лица...

И лишь тополям – не судьба

К успеху стремиться.

Поэтому так обречен

Их бой и напрасен,

И ты вроде здесь ни при чем

И все же причастен.

Мелькнули... Уже не видны...

Прощайте! До встречи!

...Но горькое чувство вины

Ложится на плечи.

1975

* * *

Над трубой заводской

подымается дым,

ветерок чуть заметен.

Мы не слышим

рассказанных рядом с собой

анекдотов и сплетен.

Все детали в толпе,

кроме пристальных глаз,

мы едва замечаем.

Моросящее утро

врезается в шум

тишиной и молчаньем.

Точно мы на краю –

улыбнусь, но скажу –

приоткрывшейся бездны.

Мы глядим друг на друга

и молчим потому,

что слова бесполезны.

Доставалось не больше

тепла и любви

мне с тобой от романа,

чем от вечной

супружеской жизни с другой,

но зато – без обмана.

Где-то рядом мычит

ТЭЦ-17 во мгле,

мы не слышим, конечно.

Над трубой заводской

подымается дым,

завиваясь в колечко.

Так легко протолкаться

друг к другу в толпе,

но и так безнадежно...

Мы отводим глаза,

и такая тоска,

что сказать невозможно.

1975

* * *

Смотрю – и мне уже не горько.

Я улыбаюсь. Разве только

В душе саднит слегка.

Чуть слышно тарахтит моторка.

С холма любого и пригорка

Видна река.

Причин отчаиваться нету.

Я улыбаюсь. Сигарету

Держу в руке.

Любовь мелькнет, как свет в тоннеле.

Как славно жить без всякой цели,

Под стать реке.

Жить без иллюзий, только честно...

Мне и в любой толпе не тесно,

А одному

И безнадежнее, и легче

Принять любой удар на плечи.

И я приму.

А миг – в другое измеренье

Шагнуть, оставив слух, и зренье,

И жизнь в придачу, -

Я угадаю без ошибки.

Мне скулы сводит от улыбки...

Я слез не прячу.

1975

* * *

Потому что судьба

не способна на жалость и милость,

никогда не проси,

чтобы что-то назад возвратилось.

Догорая вдали,

осыпаясь на землю золою,

чем становится –

спросишь ты – то, что случилось с тобою?

Даже если твой голос

сорвет меня с вечного круга,

только тенью вернусь,

только так и возможно, подруга.

Не зови – только тенью,

и палец у губ, и – молчанье,

подгоняемый ветром...

И не повторится прощанье.

Только так и сумею

припасть к твоему изголовью.

Ты за мною

прошепчешь со страхом: "Конечно, любовью..."

Никогда, никогда

ничего не дается нам дважды...

Только может ли быть,

чтобы все не вернулось однажды?..

1975

* * *

На остановке встретились случайно,

Пять лет не виделись, но и не то

печально,

А то, что нить меж нами порвалась.

Так всё хитро устроено на свете –

Мы говорили о проблеме SETI,

А не о том, что жизнь не удалась.

То есть о связи, я не буду точен,

С коллегами по разуму, но, впрочем,

Мы шлем сигналы – где на них ответ?

Так тонут и, кругом не видя суши,

Шлют ЭС-О-ЭС – спасите наши души!

Спасенья нет, ответа тоже нет.

Я верю слабо и в сигнал ответный,

И в разум, как его? – инопланетный, –

И на Земле пока негусто с ним.

Но я отвлекся... Шла беседа туго:

О чем спросить? Какого вспомнить друга?

И разговор прервался. Мы молчим.

Чего-чего – а наша жизнь не ребус.

Мы будем ждать, придет и мой троллейбус,

И, если честно, каждый будет рад.

Но если Бог не позабыл о чадах

Своих, мы встретимся на баррикадах,

Как и мечтали – столько лет назад.

1976

СТИХИ ПРОЩАНИЯ

Боре и Алле

Под медный шум листвы

И яблонь блеск зеленый,

Где мы с тобой теперь

Не встретимся вовек,

Ни здесь, ни там, нигде...

И, временем сожженный,

Ненужный никому,

Истлеет наш ковчег.

Ступив на берег тот

И прах земли суровой

На землю отряхнув

И слезы отерев,

Ты встретишь тот же шум

И блеск, и в жизни новой

Нет ни других плодов,

Ни трав и ни дерев.

И только тишина,

Что свыше нам дается,

Связует нас, пока

Продлятся в тишине

Два голоса, и тот,

Кто с нами расстается,

Останется на той –

На этой стороне.

И в предвкушенье дня

Во мраке ветвь лепечет –

Мне б только повторить,

Когда бы мог посметь, –

О том, что многих нет

И многие далече,

Но всех и так и сяк

Уравнивает жизнь.

Пройдя и этот путь

До некой середины

И ощутив вполне

Бессмысленность его,

Что видишь впереди?

Ты видишь только спины

Стоящих впереди

И больше ничего.

Тоска, что каждый день

Высасывает душу,

И ночью не оставь,

Но лишь даруй взамен

Клочок земли родной,

Спасительную сушу,

Где в скалы бьют прибой

И ветер перемен.

...Полоска синевы

Становится все уже,

Сливается совсем

С поверхностью морской...

Ковчег не может плыть:

Он тяжко перегружен

Любовью и тоской...

Любовью и тоской.

С грустью и нежностью...

Ибо не может быть речи о встрече,

И расставанье ложится навечно,

Как камень, на плечи,

Я обращаюсь к тебе

Не за помощью, но за советом.

Ты промолчишь, ибо знаешь,

Что надо помедлить с ответом.

Время имея,

С отказом на выдачу визы,

Запоминал, как толпятся на Невском

Балконы, лепные карнизы.

Запоминал – мы живем с тобой

В мире жестоком –

Всякое в жизни бывает,

Но нет возвращенья к истокам.

В утлой ладье,

Что прапрадед назвал бы ковчегом,

Ты увезешь этот город

Под солнцем, дождем или снегом.

Город, что мы с тобой

В юности так исходили,

Что набрались, пригодились теперь

Эти дюймы, и футы, и мили.

С грустью и нежностью

Шепчешь прощанья, прощения слово...

С частью жизни своей расстаемся,

Частью сердца живого.

1978

* * *

Чему душа нас учит,

Приобретая опыт, -

Тому, что этот опыт

Совсем напрасно добыт –

Не стоило стараться,

И все это пустое –

Он ничего не стоит,

А мудрость изначальна,

Как это ни печально.

...Как гусеница грушу,

Высасывают душу

Тоска и дождь осенний,

И нет от них спасенья.

А потому и встречи,

И расставанья наши

Немного прибавляют

И убавляют мало

К тому, что изначала

Душа о мире знала.

...Но обнажится ясно

Никем не нанесенный,

До времени и срока

Таившийся узор...

И путь наш одинокий

Пойдет все круче, круче

Туда, где только тучи

Приковывают взор.

1978

* * *

Все я пытаюсь взглянуть сквозь года,

Сквозь эти дали...

Счастья не было и тогда,

Но ожидали.

Что вспоминается? – пустяки,

Вроде обоев в старой квартире...

Видимо, привкус утрат и тоски –

Самое стойкое в мире.

1980

* * *

В железной двери электрички

Прорезано окно.

Влетает ветер, задувая спички,

И в тамбуре темно.

В ночи огни, как искры в саже,

Как дальние костры.

Я чувствую плечо твое –

и не подруги даже,

Скорей – сестры.

Все то, что было между нами,

отлетело,

Куда – невесть.

Но может, то, что остается,

как душа от тела,

Любовь и есть?..

1982

* * *

Прилипла к нёбу и горчит

фруктовая ириска...

Мне ведом гибельный восторг

отчаянья и риска,

Когда в толпе, плечом к плечу –

день светел, дали чисты –

Кричим омоновцам в лицо

короткое: фашисты!

Я знаю: правды в этом нет,

и даже больше –

Передо мной иной пример:

и Венгрии, и Польши.

И тот февральский ветерок

и холодок по коже

Могли, казалось, подсказать,

на что это похоже.

Но ты пойди – скажи теперь

вскипевшему народу,

Что сжатою в кулак рукой

не удержать свободу,

И лишь божественный глагол

и сладостные звуки...

Но в многом знанье счастья нет,

и мы сцепляем руки.

1989 – 1991

* * *

Я скоро уйду в другие края,

За тонкую складочку бытия,

И не оглянусь назад.

Надеюсь увидеть тот берег реки,

Где нету страданья, шаги легки,

И дивный эфирный сад.

Я прожил столько напрасных лет,

Что мне уже в тягость весь этот свет

И не страшит переход.

Предателей видел без счета здесь,

Я предан стократно и продан весь...

Наверное, я – урод.

Ведь те, кто назвали юдолью слез,

Делали это, поди, не всерьез,

Не стоит им верить, сынок...

Зачем я стану тревожить вас,

Я для себя другое припас:

Легкий, утлый челнок.

Его оттолкну в тугую струю,

Сам примощусь на самом краю,

Прощай же, земля утрат.

Весло надежно, крепка рука,

Река глубока, и боль глубока,

И я не смотрю назад.

2010

Из цикла "ВОКРУГ ДХАММАПАДЫ"

На участке сарай полусгнил,

Дыры в крыше, прорехи в ограде...

Сколько было оставшихся сил,

Я их все посвятил Дхаммападе.

Мерз в июне, в июле потел,

Но в стихи перекладывал дхаммы,

Отрешившись от всяческих дел,

Как я понял слова Гаутамы.

Если б знал... (но заранее знай!):

Непосильна такая мне ноша.

Починил бы я лучше сарай –

Ну какой из меня Буддхагхоша?

Дом, где родился, стоял у леса,

Этот пышный дворец для меня был дом,

Но скоро он стал мне без интереса.

Я дорогу к нему находил с трудом,

Когда уходил в сердцевину чащи.

Там я был и творение и творец.

Лес становился моим настоящим,

А дворец?.. Ну что же – дворец и дворец...

Тропы в лесу – звериная книга,

Там вовек не ступала ничья стопа.

Там вечность неотличима от мига.

Вот там и нашла меня моя тропа.

Я отдал столько всякого хлама

За бесстрастно-настойчивый взгляд небес.

В чаще заглохло: О, принц Гаутама!..

И меня окончательно принял лес.

2010

ДХАММАПАДА – знаменитый буддийский сборник изречений,

составленный на пали (III-IV вв. до н.э.), составная, но вполне

самостоятельная часть буддийского Канона. Название ”Дхаммапады”

определяется всеми возможностями сочетания составляющих его двух

слов: дхамма (добродетель, закон, учение) и пада (стезя, основа,

слово, стихи).

ГАУТАМА, Сиддхартха Гаутама (623-544 до н. э.) – основатель

буддизма, происходивший, по преданию, из царского рода племени

шакьев в Северной Индии.

БУДДХАГХОША (V в. н. э.) – непререкаемый авторитет в области

буддизма, написавший ”Висуддхимаггу” ("Путь очищения"),

энциклопедию буддийского учения, и составивший многочисленные

комментарии на канонические тексты.

"Очень вольные вариации по отдаленным мотивам Дхаммапады" были напечатаны в журнале "Крещатик", №№ 2-3 (52-53) за 2011 г.

* * *

Я лет двадцать пять – как сирота.

Как и большинство людей на белом свете.

Мысль увидеть мать с отцом проста

И наивна. Мы уже не дети.

Как я есть – признаюсь – атеист,

Не питаю я надежд на встречу.

Господи, я Твой покорный лист –

(Думаешь, себе противоречу?).

Перед тем как выбросить и смять,

Испиши Своими письменами,

Чтоб хоть на мгновение сиять

Тайными Твоими именами.

Мать с отцом не поняли б меня,

Как и я не понял их когда-то.

Сознаю, что встреча "там" – фигня,

Дважды в год... когда их смерти дата.

Дай им тайный знак, о Боже мой!

Чтоб не ждали... хоть ударом грома.

Мне заказан путь к Тебе домой...

Для меня, я знаю, нету дома.

2010

* * *

...Кошелев, пиши стихи!..

Из письма И.В. Киреевского

А. И. Кошелеву от 1.10.1828

Посв. Володе Родионову

Вовка, Кошелев будет стремиться

Написать десять тысяч стишков,

Всю слезами закапав страницу...

Нелегко нас пронять – стариков.

Ах, Володя! И дни он, и ночи

Так и будет строчить напролет.

Испытанье любое упрочит...

Если только в момент не прибьет.

Позабудет душевные раны,

В бесконечность свой взор устремив...

Но за графом из Ясной Поляны

"Если будет, - добавлю я, - жив..."

2011

МЕНЯЮ КВАРТИРУ

(Из цикла "Объявления")

Меняю квартиру в кирпичной хрущевке:

Жилой – 42 и два метра в кладовке,

Три комнаты, светлые... тамбур, балкон,

Санузел с ванной не совмещен,

Четвертый без лифта в пятиэтажке.

Приватизация... все бумажки.

Кухня – 8, большой коридор,

Оставлю и мебель – о чем разговор?

Нужно укромное место на свете –

Не в этой стране, не на этой планете,

И лучше вне Солнечной даже системы.

С пропиской, я знаю, возможны проблемы.

И даже – пусть холодок по коже –

Согласен в другой Галактике тоже.

Я сильно придирчив, поверьте, не буду,

Но только... но только – подальше отсюда.

И повторяю устало я миру:

Меняю квартиру... меняю квартиру...

2012

Из цикла "СЕМЬЯ и ШКОЛА"

В альбом мне написала Лиза Быкова:

"...Дитя добра и света..." и так далее.

Здесь нет подтекста явного и скрытого,

Ни нормы нету здесь, ни аномалии.

Двух слов мы не сказали с нею – не о чем.

Горстями доброе и вечное в нас сеяли,

В одном учились классе, были неучи,

Потом матмех... Не знаю, поумнели ли?

Она была всегда немного странная.

По-разному, но странные мы тоже.

Не стану разбирать чужие раны я,

И со своими разобраться дай мне, боже.

На встрече класса (связь уже непрочная,

Но собрались...) сказала без вступления:

"Мне говорят, что я красавица восточная..."

Боюсь, не мог сдержать я изумления.

Недавно умерла. Ну, онкология...

И все такое... Не вникал в подробности.

Стремленье к смерти – нет, не патология,

Свои способности к нему, свои наклонности.

2012

* * *

Какие глупые находят нынче клады:

Посуду разную... две тонны серебра.

Скрадут... сдадут и долго ждут награды.

Потом пропьют. Поганая пора.

Ну хорошо – вот купят джип и дачу.

Там грядки заведут... деревья и кусты...

О бог ты мой... Смотрю на это – плачу.

Какие времена – такие и мечты.

А я представлю клад... Скажу вам откровенно:

Мне сносит крышу... сносит дверь с петель:

Ковер летающий, что унесет мгновенно

За тридевять отсюдова земель.

От утвари богатой мало толку.

Воображенье мне изобразит

Меч-кладенец… сундук, яйцо, иголку...

И всякий прочий чудный реквизит.

Что мне фантазий призрачная дымка? –

Я вижу, как топор рождает миску щей...

Сапожки скорые и шапка-невидимка,

И гибнущий от рук моих Кощей.

Из сказки из другой, сюжет не этой пьесы,

И полная по жизни ерунда...

...А Вася, Маша, прочие принцессы

Нужны не очень... в эти-то года.

2012

* * *

Почему вы все решили, что я стану

Утешать вас, обнадеживать?.. – противно.

Отношусь я к телевизору, экрану

Голубому – чрезвычайно негативно.

Тешат вас на первом пусть канале,

Предлагая сладкую приманку.

Если б вы почувствовали... знали

Жизни этой грустную изнанку.

Вот полнеба молния скосила,

Ливень бьет наотмашь птицу... мошку...

Я не в силах вас спасти, но в силах

Взять вас за руку... за потную ладошку.

Провести сквозь жизнь, грозу ночную,

Сквозь сверкающие огненные нити.

Я не меньше вашего рискую.

Как хотите... Впрочем, как хотите.

Вот опять сверкнула мерой полной

Яростная, грозная, косая...

Мне не привыкать идти сквозь полночь,

Вас от одиночества спасая.

Тьма кромешная... и снова света вспышка.

Снова тьма... Но дело не в погоде.

Это лишь отсрочка... передышка...

Жизнь на донышке, и лето на исходе.

2012

* * *

Древоточец стучит головой,

Призывая на встречу подругу.

Он – жучок, а такой деловой:

Равномерно стучит, не с испугу.

Жук-точильщик мне стены проест,

Вот и рухнет мой дом в одночасье.

Этот самый искатель невест

Принесет непременно несчастье.

Чаще ночью стучит, в тишине –

Ну, по жизни оно и понятно.

Нет, не страшно, конечно же, мне...

Все равно как-то так... неприятно.

Вздрогнешь ночью – точильщик стучит,

И сжимается сердце от боли:

Типа – тикает мина в ночи.

Хоть нашел бы невесту он, что ли!

Ну подумай: какая беда

От такой головы – молоточком?

Утешаешь себя – ерунда!..

Ерунда, а стучит... Это точно.

2012

* * *

Мечты сбываются (наверно, к близкой смерти):

Постригся наголо и крышу починил.

И в ежедневной нашей круговерти

Я ощутил, что больше нету сил.

А надо бы еще покрасить рамы,

Стишки пристроить, пережить владык...

Сбываются они... но как-то слишком странно...

И сроки не совсем... Но к этому привык.

2012

* * *

Помнишь в детстве – средь прочих потех: