Справка
Юрий Нечипоренко родился в г. Ровеньки, который принадлежал некогда Таганрогскому округу войска Донского, потом перешёл к Луганской области. Учился на физическом факультете МГУ и в аспирантуре Института молекулярной биологии РАН, защитил кандидатскую (1992) и докторскую (2005) диссертации по биофизике. Автор книг: «Ярмарочный мальчик (жизнь и творения Николая Гоголя)» - М., Жук, 2009; «Начальник связи» - М., АХМ, 2010; «Помощник царям (жизнь и творения Михаила Ломоносова)» - М., МГУ, 2011 и «Смеяться и свистеть» - М., Жук, 2012. Лауреат премии «Заветная мечта», премий «Живая литература», имени Алексея Толстого и имени Сергея Михалкова. Дважды книги входили в шорт-лист «Книга года», награжден медалью общества «Знание» «Подвижник Просвещения» им. М.В.Ломоносова (2011).
– Начав публиковаться, Вы заменили одну букву в своей фамилии, из Нечипуренко став Нечипоренко. А в чем разница? Понятно, когда человек меняет буквы в фамилии, делая ее более благозвучной. Но какая необходимость была здесь?
– Это знаменовало «возврат к корням», фамилия моя происходит от греческого никифорос, что означает «победоносный», запорожские казаки любили звучные имена… От того же корня и русские Никифоровы. Со временем фамилия эта стала малопонятной и изменилась на Нечипуренко (её можно понять – это тот, кто не чепурится, то есть не украшает себя: почти Некрасов).
– Вас принято относить к детским писателям и детской литературе вообще. Между тем, Вы являетесь исследователем творчества Ломоносова, Гоголя, Газданова…
– Как и многие детские писатели, я начинал писать, не думая о возрасте читателей. Первые рассказы вышли в журналах как для взрослых, так и для детей. По откликам читателей, мои книжки о Гоголе и Ломоносове бывают интересны взрослым и детям. Что касается Газданова, то сейчас на Западе происходит газдановский бум – после выхода книги «Призрак Александра Вольфа» на немецком его хотят издать сразу в Англии, Голландии и Франции.
– Почему именно они Вас заинтересовали?
– В лице Газданова в начале 90-х годов я столкнулся с несправедливо забытым классиком русской литературы, автором из «незамеченного поколения» Русского Зарубежья… Здесь я не одинок, могу опираться на великих предшественников – ценили его, как известно, еще Горький и Бунин. Что же касается Гоголя и Ломоносова, то это два гения русской литературы, и в их произведениях, в их жизни столько смысла, что обращение к ним позволяет многое понять в смутные времена, которые мы сейчас переживаем.
– А как Вы стали Председателем общества друзей Газданова?
– В 1998 году я увидел, что даже выход Собрания Сочинений Газданова не привел к его пониманию на родине – и создал общество, которое составили писатели, критики, художники, литературоведы, все, кому близок этот автор. Мы постарались понять и описать те новации, которые характерны для его творчества, координировать усилия исследователей из разных стран (только я написал десяток статей, сделал ряд докладов в России, Польше и Сербии). Мы провели несколько международных конференций, выпустили ряд книг – и Газданов сейчас уже входит в школьную программу.
– Главной своей книгой считаете…
– «Начальник связи» – это книга об отце, с неё начался мой путь в литературу. Повесть «Мой отец – начальник связи» была написана 25 лет назад, она получила признание, благодаря ей я попал на совещание молодых писателей, вступил в Союз Писателей. Повесть была опубликована в 1990 году в журнале «Пионер», а вот книгу удалось издать только пару лет назад. Я включил в неё рассказы отца о войне, и сейчас её перевели на хорватский, она имеет хорошие отклики в прессе – скажем, в «Книжном обозрении» о ней чудесно написала молодой критик Вера Бройде[1]. К моей глубокой скорби, отец скончался в сентябре этого года, в возрасте 99 лет, он был уникальным человеком: соединял своей жизнью историю России от столыпинских отрубов (он родился на земле, которую дали крестьянам по этой реформе) через войну и до нашего времени. Мне повезло с отцом – я нашёл своего героя с детства и «оседлал» его, да и рассказчик он был прекрасный, один его рассказ опубликовали независимо от меня в детском журнале «Кукумбер»… Так что было с кого брать пример – был он, как говорят в народе, на все руки мастер.
– Исследователю литературы и довольно плодовитому критику, Вам, наверное, есть что сказать о современном литпроцессе? В чем его особенность?
– В отсутствии целостности, раздробленности: есть ощущение, что вавилонская башня советской литературы разрушена, и смешались «все языки», системы критики, всяк тянет в свою сторону, себя хочет номинировать на «мэйнстрим» процессов разрушения и созидания, которые идут одновременно и параллельно. А уж маргиналов развелось – самых разных мастей, словно у нас не литературный процесс, а горячечный бред в стиле модных в математике фрактальных множеств, где весь мир дробится до бесконечности... Слава Богу, в детской литературе, куда направлены сейчас мои усилия, уже наступает какая-то ясность. Можно не только критиковать, но и менять ситуацию к лучшему. Скажем, нам, вместе с Ириной Арзамасцевой и Львом Яковлевым, удалось издать 11 книг – почти всех лучших детских писателей из клуба «Чёрная курица», которых хорошо знаем и любим, в серии «Для взрослых и детей» в издательстве Арт-хаус медиа[2].
– Вот смотрю справку о Вас и вижу, что, оказывается, Вы автор более семидесяти научных работ в области молекулярной биофизики, защитили по ней диссертацию. Что для Вас первично – наука или искусство?
– Для меня примером служит Ломоносов. Что первично у него: наука или литература? Первый поэт России был одновременно первым её учёным!
Нам не следует терять этой целостности сознания: «односторонний специалист флюсу подобен», как говаривал Козьма Прутков.
– А чего Вас потянуло к художникам?
Это как веяние времени, так и взаимное притяжение: когда я начинал сочинять, в моду входил авангард, я писал в альманахе «Кукареку» в 1990 году об Александре Захарове, – а он иллюстрировал мои рассказы. Позже я познакомился с Вадимом Иванюком, Голей Монглиным, Евгением Подколзиным, Алексеем Капнинским, Натальей Салиенко – и эти чудесные художники стали моими друзьями, они иллюстрировали мои вещи. Художник – очень чуткий читатель, от него зависит успех детской книги, он создает иллюстрации - как крылья для книги. Я писал для популярного некогда детского журнала «Трамвай» о Кандинском, Малевиче, Шагале – все это было внове… Позже я стал обозревателем отдела культуры журнала «Москва», насмотрелся акций художников, нашел близкий себе жанр «Искусство как священнодействие» и сам создал арт-группу «Пища богов», устроил несколько перформансов с группой «Слепые» и Германом Виноградовым: мне были интересны истоки культуры, истоки литературы – мы обратились к «Сказанию о Гильгамеше». Этот опыт мне сильно помог, когда я занимался Гоголем – ведь в истоках его рассказов видны древние мифо-ритуалы. И сейчас это взаимное притяжение продолжается – скажем, недавно мои рассказы нашла в сети молодая художница из Одессы Ольга Чернышова и нарисовала чудесные картинки к ним[3].
– Вы и лекции почитать успели в МГУ, и редактором в нескольких изданиях поработали. Что ещё осталось неосуществленным?
– Очень многое: пока не осуществил постановку своей драмы из жизни Тургенева, не поставил оперу и балет в Большом театре по темам «Гильгамеша», не сочинил никакой музыки, не снял ни одного фильма (хотя снимался в разных).
– Не слишком ли много всего для одного человека?
– Это не мне судить. Я старался заниматься только тем, что интересно, любимой работой – и делать только то, что за меня не сделают другие в науке, литературе и искусстве. Сотни статей в области художественной критики были отчасти результатом голодных для учёных 90-х годов: я зарабатывал рецензиями в журнале «Огонёк». Кстати, критика моя тоже началась с «Литературной газеты» – после выхода альманаха «Кукареку» ко мне пришли брать интервью из «ЛГ», а кончилось тем, что там вышли первые публикации о книгах Гайто Газданова и Всеволода Некрасова. Я был редактором в «Весёлых картинках», делал там новый журнал «Пампасы».
Когда жить стало чуть лучше, ушёл оттуда, создал два своих журнала в сети Интернет: «Русская жизнь» на домене «Хронос» и «Электронные пампасы» http://www.epampa.narod.ru/, где стараюсь публиковать стихи, рассказы и статьи своих друзей – и те, что приходят к нам самотёком. В издании журналов мне помогают Игорь Фунт из Вятки, Татьяна Куцубова из Тарусы и Голя Монголин из Томска – без их поддержки я бы не сделал и десятой части: когда работаешь с единомышленниками, возникает не аддитивный, а кумулятивный эффект усиления результата.
Три обязательных вопроса:
– В начале ХХ века критики наперебой говорили, что писатель измельчал. А что можно сказать о нынешнем времени?
– Большое видится на расстоянии: измельчал ли Бунин, когда написал в 70 лет цикл «Темные аллеи», или Газданов, что работал шофером ночного такси и писал изумительные романы? Это мы увидим лет через 10-20, кто тут измельчал… Вообще же, есть проблема личности, мельчает и сереет род людской в обществе потребления, мельчает и читатель, а взамен писателей появляются какие-то производители жвачки для глаз на потребу толпы. Но это вечная тема: мы было дожили до момента, когда «Пушкина и Гоголя с базара понесли», а теперь опять наступила очередь «милорда глупого»…
– Почему писатели перестали быть «властителями дум»? Можете ли вы представить ситуацию «литература без читателя» и будете ли продолжать писать, если это станет явью?
– Литературе не всегда следует нести малоподъёмный груз идеологии, достаточно создавать поле смыслов, в котором читатели будут находить своё. Нужна кодификация новой реальности, описание такого рода, как была с «Тёмными аллеями» Бунина, когда читатели находили близких себе по духу людей, признавались в любви одним и тем же ситуациям и персонажам. Вспомним «Чистый понедельник» – это знак из кода русской культуры. В этом смысле настоящая литература – дело глубоко интимное, отчасти семейное, и никогда не переведутся читатели, как не переведутся слушатели: наши дети и близкие. И главное здесь – не быть занудой, не желать чрезмерной власти, тем более, над их мыслями и чаяниями.
– На какой вопрос вы бы хотели ответить, но я его вам не задал?
– Я хотел бы сказать пару слов о серии «Для тех, кому за 10», которую веду как автор проекта в издательстве «Жук» («Живая и умная книга» – http://bookzhuk.ru/). Здесь мы (вместе с директором издательства Виталием Кивачицким) издаём вещи современных писателей, которые могут быть интересны взрослым и детям, которые позволяют сблизить поколения, понять друг другу детям и родителям, что родились при разном государственном строе, в разной реальности. Вышли уже книги Сергея Георгиева, Ксении Драгунской, Ольги Колпаковой, сейчас готовится книга Александра Дорофеева, о котором Владимир Салимон сказал: «Несправедливо считать Дорофеева только детским писателем, хотя, быть может, нет лучше занятия, чем писать и рисовать для детей, нет выше одобрения, чем быть принятым этой очень непростой читательской аудиторией. Саша быть «детским», кажется, не возражает. А я вот думаю – как же так! А как же мы, взрослые, сильно повзрослевшие дети минувшей эпохи? Разве нам не нужны хорошие, даже очень хорошие книги? Ответ есть, я нахожу его без труда, когда читаю дорофеевские книги вместе со своим внуком Ваней, чувствуя, как его плечо упирается в моё. Мы делим Дорофеева по-братски».
Моя мечта – чтобы это братство читателей соединяло поколения и образовывало незримую «дней связующую нить» и чтобы все книги в нашей серии решали эту непростую задачу легко и непринужденно, каждая по-своему – но с неизменным художественным вкусом.
Беседу вёл Игорь Панин
Примечания
- Вера Бройде. Папам посвящается. http://ruszhizn.ruspole.info/node/2736
- Ссылка: http://www.ahm.ru/category_detskaya_literatura.html
- Ольга Чернышова: http://www.epampa.narod.ru/chernyshova/index.html
Текст был опубликован в ЛГ 28 ноября 2012 года: http://www.lgz.ru/article/20345/. Фотография: Ангел Марин.