Я знаю, что ничего не знаю,
но многие не знают и этого.
Приписывается Сократу.
Существует легенда, согласно которой верховные жрецы, хранившие и передававшие свои знания только посвящённым ученикам, и только из уст в уста, были обеспокоены новым изобретением, появившимся в соседней стране. Изобретение называлось «Алфавит». Оно позволяло записывать любую информацию и передавать её кому угодно. Жрецы признали это изобретение самым опасным из всех тех трудностей, которыми изобиловало то время. Знания о законах мира, попавшие в руки простых людей, могут быть использованы только во вред. Их будут использовать, прежде всего, для войны и управления, и жрецы потеряют свою власть. Но остановить распространение алфавита уже было невозможно, и тогда, было решено противодействовать этому следующим образом. Создать везде, где это только было возможно учебные центры, в которых обучали бы людей этому новшеству, но разбить цельные знания о мире так, чтобы человек, понимающий один предмет знаний, ничего не понимал в другом. Главная задача состояла в том, чтобы у человека не было общего видения мира.
Не известно, правдива эта легенда или нет, но надо признать, что жрецам, похоже, удалось осуществить задуманное. Мы живём в мире узкой специализации и узких специалистов, особо не задумываясь, чем это может грозить для всех нас и того мира, в котором мы живём. Задумываемся мы над этим лишь тогда, когда это касается лично нас, к примеру, на приёме у врача. Когда узкий специалист от медицины лечит не вас, как человека, а только болезнь, которую обнаруживает. Последствия часто бывают плачевны, и с этим в жизни приходилось сталкиваться каждому из нас.
Так же разрушительно воздействие человека любой специальности на планету Земля, если он не умеет видеть ситуацию во всём её объёме и не обладает обширными познаниями в разных направлениях, которые соединены у него в одно целое.
Единственная из наук, которая даёт нам возможность противостоять этому, является философия. Именно она передаёт нам знания о мире и о человеке, живущего в нём, в полном единстве. Необходимо ясно понять, что философия и её устремления направлены на целостное восприятие жизни, а наука - на её частности. При этом сама философия оказывается в чрезвычайно сложной ситуации, так как люди, приходящие в класс, неизменно несут в своём сознании все те основы раздробленного миропонимания, которые сложились у каждого из нас за время изучения других дисциплин. Поэтому и этот предмет наше сознание воспринимает, зачастую, как отдельно стоящий, иногда мёртвый объект.
Вторая трудность, с которой приходится сталкиваться при понимании этой науки состоит в том, что многие ученики от философии, со временем получают учёные степени и звания и, сами того не осознавая, переписывают философию под себя, под своё, понятное им мировозрение. В связи с этим, вопрос об искажении, дошедшей до нас через века философской информации, как самой важной из наук, становится во главу угла, и не только для учеников, но и для их преподавателей, так как от ошибок не застрахован никто.
Итак, как и в каком виде дошла до нас та информация, которую мы считаем философской? На сколько мы можем утвердительно говорить, что Платон говорил так, а Аристотель утверждал по-другому, Иоанн Златоуст говорил правильно, а Маркс ошибался? На сколько подлинники, дошедшие до нас через века, поняты нами в том же контексте, что и их авторами и современниками?
Ни для кого не секрет, что понятийные категории разных народов крайне различны. Для болгар утвердительный кивок головы это отрицание, для китайцев траурный цвет это ярко белый, для японцев удивлённо поднятые брови это выражение крайнего недовольства и агрессии, но никак не недопонимания чего-то и т.д.
Окружающий мир, безусловно, формирует сознание людей, которые в нём живут. Сегодня наше мировозрение создаётся на 90% за счёт средств массовой информации, которой, раньше не было и в помине. Сейчас, по оценкам американских экспертов, эффект целевого, правильно продуманного информационного воздействия на противника, сравним с применением оружия массового поражения.
А теперь вспомним классический пример маленького предложения, где, поменяв местами всего лишь одну запятую, мы полностью меняем смысл сказанного: “Казнить нельзя, помиловать!” - “Казнить, нельзя помиловать!”. Или изменение ударения с полной потерей смысла: «Разбитый замо`к» или «Разбитый за`мок», или потеря одной буквы в слове, например - «низвести» и «извести». А сколько подобных изменений было сделано в трудах древних мыслителей? Сделано умышленно и ненароком переписчиками, переводчиками, издателями и историками. И речь идёт не только о переносе знаков препинания, удалялись главы, страницы, писались собственные толкования, внедрялись новые идеи и идеологии, созвучные с определённой эпохой.
Максимально разрушительные периоды истории, когда гибли подлинники не только на кострах святой инквизиции или нацистов, но и под цензурой любого тоталитарного режима, который не только уничтожал подлинники, но и переписывал их, сознательно искажая так, чтобы люди были уверенны, что развитие тоталитаризма в данной стране обусловлен ходом истории и это подтверждается работами не только современных учёных, но и древними философами. Святая инквизиция переделывала историю в течение 7 веков (с 13 по 19)! Официальный перечень сочинений, чтение которых католическая церковь запрещала верующим под угрозой отлучения, знаменитый “Индекс запрещённых книг” издавался Ватиканом с 1559 по 9 апреля 1966 года! Первый индекс был издан в 16 веке по инициативе Папы Римского Павла 4, который до этого занимал пост Верховного инквизитора. Последнее переиздание Индекса произошло в 1948 году и состояло из 4000 наименований различных произведений. Среди полностью запрещённых авторов были: Джордано Бруно, Спиноза, Оноре де Бальзак, Жорж Санд, Декарт, Дени Дидро, Эмиль Золя и др. Времена советской цензуры и целенаправленного искажения информации по результативности ни как не меньше, а на порядок больше, чем всё то, с чем сталкивалось человечество в прошлом!
Большой энциклопедический словарь сообщает, что Аристотель, будучи учеником Платона, долгое время колебался между материализмом и идеализмом. В тоже время, тот же самый словарь сообщает, что материализм, как термин возник на планете Земля только в 17 веке и употреблялся не в философии, а в смысле физических представлений о материи, и лишь в 18 веке стал использоваться в философском смысле для противопоставления материализма идеализму.
Задумайтесь, термина и понятия на планете Земля не было, а философы уже про это писали и даже спорили друг с другом. Парадокс! Можно, конечно, предположить, что, наверное, термин был, но назывался как-то по-другому. Тогда закономерно спросить, - почему работы философов до нас дошли, а термин или подобное понятие в их работах отсутствует? Опять парадокс! Тогда, может быть, была сама проблема, которая, будучи обсуждаемой, вообще никак не называлась? Попробуйте сами взять любую, простую тему и обсудить её не определяя названия.
Можно придумать ещё много абсолютно пустых и досужих рассуждений по этому поводу, уводя своё сознание в дебри очевидной безграмотности. Однако, при этом, нельзя отрицать, что люди во все времена ставили перед собой одинаковые вопросы, касающиеся их существования. Кто мы? Что есть мысль? Где начало жизни? Но, насколько мы в праве утвердительно говорить о выводах тех людей, которые отделены от нас эпохами? Этот вопрос не только сложный, но и самый главный.
Любое явление среди людей древности, любое осмысление их мировоззрений и взглядов, у современного человека всегда будет натыкаться на огромное количество противоречий, уже в самом начале его логических построений, по отношению к прочитанному первоисточнику. Причина этого крайне проста и в тоже время чрезвычайно сложна.
Она кроется в том, что, к примеру, до появления материализма и атеизма, как таковых, не было на Земле народа, который не верил бы в Бога или богов. Все спорили, какой Бог истинен, но никто не мог удумать, что Его нет. Человек, заявлявший, что Бога нет, побивался камнями или изгонялся из того города, деревни или села, где жил. На Руси, самое негативное выражение по отношению к плохому человеку: - «Креста на тебе нет!». Даже, если человек рассуждал о тайнах природы, бытия, внутреннем устройстве чего бы то ни было, основа и причина происходящего всегда находилась в Божественном. Любая причинно-следственная связь любого явления рассматривалась только в этом контексте. Правильно такое мировозрение или нет, не относится к теме этой работы. Каждый имеет свободу совести и может верить или не верить, во что хочет. Но не понимать, что именно на таких позициях стояло воззрение древних, означает полный уход от объективного восприятия, прочитанной в старинных манускриптах, информации.
Заметьте, когда нами была обсуждаема тема “Причино-следственной связи”, то никто из нас - ни докладчик, ни мы, ни наш преподаватель, даже, и не затронули этот вопрос со стороны вышесказанного. Это является прекрасным примером, практически, полного изменения нашего мировосприятия по отношению к прошлому. Неправильно будет рассуждать хорошо это или плохо, правильно суметь понять, что с изменением времени люди мыслят абсолютно по разному. Каждый век, каждая эпоха, каждая культура это новое понимание. Поэтому на одно из первых мест при серьёзном, а не поверхностном изучении философии, выходит такая наука, как история.
Один из самых выдающихся историков и философов современности, Лев Николаевич Гумилёв, в одной из своих лекций, даёт нам яркий пример неадекватности восприятия исторической ситуации в её материалистическом контексте и полной ясности той же ситуации, при подходе духовном.
Итак, 13 сентября 1380 года, между реками Непрядва и Дон князь Дмитрий выводит свои войска на Куликово поле против полчищ хана Мамая. Перед этим он приезжает в Сергиев Посад, в Троицкую Лавру и берёт благословение на битву у Святого Сергия Радонежского. Святой Сергий не только благословляет его, но и даёт с собой двух монахов - богатырей Ослябю и Пересвета. Последний из них участвует и побеждает в поединке с могучим татаро-монгольским воином Кочубеем, чем по преданию, предопределяет победу русских войск. Так и происходит. После жаркого побоища татары разбиты, и Дмитрий возвращается в Москву победителем. Историки говорят, что тем самым Русь начинает выходить из-под гнёта татаро-монгольского ига. Да, это так. Победа имела наиважнейшее значение для истории всей страны. Но дальше учебники очень коротко сообщают, что ровно через два года, в 1382 году хан Тохтамыш подходит к Москве. Дмитрий Донской бежит и прячется в Угличе, жители, кто может, оставляют город, и Москва подвергается опустошительному набегу татар. Всё, что могло сгореть, сгорело, кого могли увести в плен, увели. Этому событию всегда уделяется минимум внимания, и оно остаётся практически не понятым.
Действительно, если представить себе аллегорическую ситуацию и спроецировать, для лучшего понимания, на наши дни, то представьте. В 1945 году наша страна выиграла войну, чем изменила всю мировую систему. А теперь, можем ли мы себе вообразить, что если через два года на нашу страну напал бы, какой-нибудь другой враг, например, Англичане или Американцы, то наши победоносные войска, вместе с полководцами, дружно разбежались и попрятались, кто куда. Такая же нелогичная ситуация видна нам и с ханом Тохтамышем, кстати не являвшимся великим стратегом. Надо отметить, что Золотая орда была полностью разгромлена Тамерланом именно при его правлении.
Отгадка кроется только в христианском мировоззрении людей тех лет. Россия была составной частью Золотой Орды, которую возглавлял хан Тахтомыш. По заповеди Божьей: «вся власть от Бога». Приход на Русь татар воспринимался только, как кара Божия за грехи, и, прежде всего, за постоянные междоусобицы. Дмитрий Донской был удельным князем Московским и Владимирским, хан Мамай удельным князем Рязанским, т.е. равным по званию и должности Дмитрию Донскому. Практически он занимался по отношению к нему, выражаясь современным языком, рэкетом, требуя платить дань на том основании, что этот русский, а он татаро-монгол. Именно по этой причине Святой Дмитрий и обратился за советом и благословением к святому Сергию Радонежскому, и тот поддержал его решение на противоборство. Идти же войной против главного хана, против власти данной от Бога было безумием. На это не согласился бы не только полководец, но и любой рядовой витязь у которго на шее был крест.
Подобных примеров можно привести множество. На Земле не было ни одной культуры и цивилизации, которая не основывалась бы на религии. Внутренний взгляд людей, исповедовавщих эти религиозные убеждения, проецируясь на события, происходившие вовне, всегда преломлялся через призму догм и положений, существовавшего вероучения.
Теперь, я бы хотел рассказать одну интересную историю, которая произошла со мной в 1996 году в Греции, на Святой горе Афон. Находясь в одном из монастырей, я обратил внимание, что на стенах храма были изображены не только прославленные святые, но и лица, у которых не было изображения нимба над головой. Когда я разглядел написанные имена, то был удивлён, узнав, что это были древние философы: Протагор, Платон, Демокрит, Аристотель и т. д. Я обратился за разъяснением к одному из священников, который находился рядом со мной, с просьбой объяснить ситуацию. Как могут изображаться в храме люди, не причисленные к лику святых, и которые жили задолго до времён Христа? Священник ответил, что православная церковь, особенно греческая, имеет традицию изображать на стенах храмов тех философов, которые в своих учениях предвосхитили те истины, которые впоследствии принёс Христос. Тех философов, которые являются предтечами христианских учений. Я удивился ещё больше, так как со школьной скамьи знал, что Платон являлся основателем школы идеализма, а Аристотель выразил основы материалистического понимания мира. Каким образом он оказался предвестником христианства? На что священник заметил, что это полная чушь. Никогда Аристотель и никто из древних материалистами не был. Аристотель был учеником Платона и был идеалистом от идеалиста. Я продолжил настаивать, пытаясь выяснить, где правда, и стал сыпать вопросами. На что священник поинтересовался, читал ли я Аристотеля в подлиннике?
Что, на древне греческом? - переспросил я.
Да.
- Нет, ни читал.
Когда прочтёте, приходите подискутируем, - ответил он.
Действительно, перед нами встаёт необходимость, чтобы знать начала, владеть хотя бы одним из древних языков. По-другому, обсуждение чего бы то ни было, теряет смысл. Надо отметить, что древне греческий язык является крайне популярным у специалистов, он хорошо изучен и его можно выучить в Москве. Сейчас в Свято Тихоновском богословском институте, что на м. Третьяковская, есть двух годичные курсы по изучению этого языка. Ими может воспользоваться каждый.
Кстати сказать, Л.Н. Толстой, уже, будучи автором “Войны и мира”, настолько увлёкся греческой литературой, что стал изучать древнегреческий язык, для того чтобы иметь возможность читать в подлиннике Гомера, Геродота, Ксенофонта и других интересовавших его авторов.
Теперь посмотрим, как люди более позднего времени, отталкиваясь от взглядов древних, пытались выстроить своё собственное миропонимание.
В своей книге “История античной литературы”, один из выдающихся исследователей древней литературы проф. Тронский И.М. пишет: “Писатели 17 - 18 веков, т. е. времён нарождающегося классицизма искали в античных трудах (особым вниманием тогда пользовалась “Поэтика” Аристотеля) такие моменты, которые были бы родственны задачам их собственного времени, и старались извлечь оттуда “правила”, не останавливаясь зачастую и перед насильственным истолкованием античности во всех её проявлениях”.
Маркс в “Восемнадцатом брюмера Луи Бонапарта” дал блестящую характеристику этого ложного использования античных форм в буржуазной революции и вскрыл его смысл. “…Как раз тогда, когда люди как будто тем и заняты, что переделывают себя и окружающее и создают ещё нечто небывалое, как раз в эпохи революционных кризисов они боязливо прибегают к заклинаниям, вызывая к себе на помощь духов прошлого, заимствуют у них имена, боевые лозунги, костюмы, чтобы в этом освящённом древностью наряде, на этом заимствованном языке разыгрывать новую сцену всемирной истории. Так революция 1789 - 1814 годов драпировалась поочерёдно то в костюм Римской республики, то в костюм Римской империи… Камиль Демулен, Дантон, Робеспьер, Сен-Жюст, Наполеон, как герои, так и партии и народные массы старой французской революции осуществляли в римском костюме и с римскими фразами на устах задачу своего времени…”.
Итак, продолжает проф. Тронский, совершенно очевидно, что неоднократные воскрешения древнего мира, предпринимавшееся в разное время и с разными задачами, создавали ложный, идеализированный образ античности, которые представители этих течений односторонне истолковывали и дополняли своим собственным идеологическим содержанием. Но не менее очевидно и то, что античность не могла бы сыграть такой исключительной роли в истории европейской культуры, если бы в её наследии действительно не содержалось огромного идеологического и философского богатства, которые могли представить значительный интерес и быть использованы в дальнейшие времена.
Теперь, перенесёмся во времена Реформации. В 1517 году Мартин Лютер выступает в Виттенберге с 95 тезисами против индульгенции (грамоты отпускавшие грехи за деньги), отвергавшими основные догматы католицизма. Тем самым полагает начало такого явления, как протестантизм. Он берётся за перевод с латинского языка на немецкий Библии и утверждает нормы общенемецкого литературного языка. Надо отметить, что в те времена основным официальным языком в Европе была латынь. Изменять же, хоть одну строчку в Святом Писании было недопустимо во все времена и у всех христианских народов, так как считалось, что эти тексты даны через пророков и Евангелистов Святым Духом и они, воспринимая Божественные откровения, ничего не привносили от себя лично. Приведу несколько примеров перевода Лютером священных текстов.
Екклесиаст 10, 19:
Синодальный перевод 19 в.:
Пиры устраиваются для удовольствия, и вино веселит жизнь, а за всё отвечает серебро.
Библия Лютера 1534 г.: Пиры устраиваются для радости, и всё движимо бывает деньгами.
Согласитесь, фраза - за всё отвечает серебро, и фраза - всё движимо бывает деньгами не одно и тоже.
Екклесиаст 1, 15:
Синодальный перевод:
Кривое не может сделаться прямым…
Перевод Лютера:
Кривое плохим не станет…
Смысл фразы получился прямо противоположным.
Притчи 12, 15:
Синодальный перевод:
Путь глупого прямой в его глазах…
Библия Лютера: Dem Narren gefellt seine Weise wohl.
Дурак собой доволен.
Притчи 10, 2:
Синодальный перевод: Не доставляют пищи сокровища неправедные.
Библия Лютера: Не праведное добро не в помощь.
Псалтырь 118, 19:
Синодальный перевод: Странник я на Земле.
Библия Лютера: Я гость на Земле.
На этой фразе имеет смысл задержаться, так как она вошла в современный немецкий язык, как пословица - Ich bin ein Gast auf Erden. Дословно переводится: «Я гость на Земле», но имеет значение “Живём только раз” или “После нас хоть потоп”. Перевод Лютера заставляет понять странника как гостя. Это отчасти ясно так как латинское hostis от которого произошло немецкое Gast - гость, первоначально (ещё задолго до так называемой “золотой латыни”) означало “пришлый враг”. Так и получилось, что в современном немецком значение фразы перевернулось с точностью наоборот.
А теперь взгляните, какой смысл понимали под этой же самой фразой люди 4-го века нашей эры. Один из выдающихся богословов и философов того времени Святой Иоанн Златоуст архиепископ Константинопольский оставил нам толкование на каждую строчку всех 150 псалмов Давида. Будучи одним из самых образованных людей своего времени он прекрасно понимал, что изменение информации с ходом истории неизбежно, и оставил нам большое количество работ, где дословно передал, какой смысл вкладывали его современники в Библейские тексты, многие из которых дошли до него самого из глубины веков. (Псалмы Давида это 9 век до нашей эры).
На церковнославянском фраза Странник я на Земле звучит - Пришлец аз есьм на земли: и дальше идет продолжение, как обращение к Богу - не скрой от меня заповеди Твоя.
Златоуст в пояснениях пишет:
«Вот голос праведника, живущего по Богу и не помышляющего о делах мира. Поэтому он и называет себя пришельцем, как и Авраам, и все святые - пришельцы в этой жизни, имеющие своё жительство в Царстве Небесном. В самом деле, на этой земле все мы являемся не постоянными жителями, а только пришельцами: прожив здесь короткое время, мы переходим в другую жизнь. Не все, однако, признают это, привязываются к настоящим благам, как к единственным и постоянным. Только воспитанный в законе Господнем знает, что настоящая жизнь преходяща. Поэтому-то он (т.е. пророк Давид, прим. автора) и называет себя пришельцем и просит не оставлять его в неведении о заповедях Божьих». (Творения Иоанна Златоуста и в патрологии Миня отнесённые к разряду Spuria стр. 789).
Итак, второй вывод, который можно сделать, ознакомившись с предложенным материалом это, чтобы понимать, дошедшую до нас из глубины веков информацию, необходимо знать мировозрение людей тех лет, к которым относится текст, и знать язык самого подлинника.
О самих подлинниках известно, что основным писчим материалом служил, начиная с 7 века до н. э., египетский папирус - тростниковое растение, из волокна которого изготовлялись листы и широкие полосы, свёртывавшиеся затем в виде свитка. Внутренняя часть тростника разрезалась в длину на довольно узкие полосы. Затем эти полосы складывались в два слоя, одни вертикально, другие горизонтально. После этого, пропитав их водою Нила, их подвергали сильному давлению. Получался лист, который оставалось высушить, отполировать и смазать клейким составом. Однако, папирусные листы, способные тысячелетиями сохраняться в сухом климате Египта, сравнительно быстро приходят в негодность в климатических условиях Европы.
Ко 2 -1 векам до н. э. с папирусом стал конкурировать пергамент из кожи животных. Но пергаментная книга (так называемый “кодекс” привычной нам книжной формы) вытеснила папирусный свиток лишь в эпоху перехода к средним векам. Античный текст, записанный на папирусе, мог сохраняться лишь в том случае, если его время от времени переписывали. Произведения, утратившие интерес для потомства, неизбежно погибали. Количество утерянного возрастало с веками.
Надо понимать, что книжная речь тех времён имела архаичный уклон и во многом отличалась от живого языка. Ей надо было специально обучаться на старинных памятниках, греческих - в восточной половине Римской империи, латинских - в западной. Каждая последующая эпоха в своих интересах отбирала наиболее выдающихся авторов прошлого и сохраняла их сочинения, но обычно не в виде полного собрания, а только отдельные произведения, образцы. При этом отборе отдельные отрасли и даже целые эпохи могли выпадать из сферы интересов людей данного времени, и этим обстоятельством в значительной мере определяется состав дошедших до нас памятников. Среди папирусов очень мало есть свитков с законченными произведениями, и обычно они представляют собой незначительные лоскутки. Эти фрагменты дошли до нас в огромном количестве и от очень многих авторов; благодаря ним можно представить, а иногда даже восстановить, но только в самых общих чертах, содержание не дошедших до нас памятников.
Зададимся вопросом. А что же до нас дошло в более или менее полном варианте? Здесь опять возникает проблема очевидности информации. Так вышеупомянутый исследователь античной литературы проф. И.М. Тронский сообщает, что из Эсхила полностью сохранилось 7 пьес, а французский историк библейской археологии проф. Анри Дюппон-Соммер утверждает, что 50. По И.М. Тронскому до нас дошло из 123 драм Софокла только 7, по Дюппону около сотни. Из 92 произведений Эврипида по И.М. Тронскому сохранилось 19 произведений, а по Дюппону только 2. Оба сходятся на Платоне. Дошло всего 11 экземпляров. Один единственный манускрипт большей части “Анналов” Тацита. Кстати, по поводу папируса, Дюппон пишет, что уже в 3 тысячелетии до нашей эры египтяне пользовались им как материалом для писания в то время, как уже было сказано выше, И.М. Тронский называет всего лишь 7 век до н. э.
Заметьте, оба эти профессора являлись крупнейшими учёными и исследователями поднимаемого нами вопроса в 50 -60 годах. Один выпускник Сорбонны, другой МГУ, оба в совершенстве владели древнегреческим и латынью. Но насколько разнятся их данные! Кому верить? Но даже если предположить невероятное, что все учёные на Земле договорились в правоте кого-то одного, и на самом деле доказали, что подлинников такого-то автора ровно столько, а всё остальное фальшивки, то и это научное доказательство не приведёт нас к истине. Всё дело в том, что то, что в науке называется подлинником, на самом деле таковым не является. Это известно абсолютно всем учёным, хоть немного занимавшимся подобными исследованиями. Мы имеем дело лишь с переписью средневековых монахов, дошедших до нас из разных веков. Если же спросить, какой отрезок времени отделяет древнейший из дошедших до нас манускриптов от оригинала, то оказывается:
для Вергилия 400 лет
для Горация 700 лет
для Юлия Цезаря 900 лет
для Корнелия Непота 1200 лет
для Платона 1300 лет
для Аристотеля 1300 лет
для Софокла 1400 лет
для Эсхила 1500 лет
для Еврипида 1600 лет
для Гомера 2000 лет
В итоге мы имеем от 1 до 250 манускриптов, отделённых от их авторов периодом от 400 до 2000 лет. За исключением нескольких отрывков, от греческих классиков не сохранилось рукописей древнее 9 века и из них очень немногие древнее 12 века.
У выдающегося исследователя античности А.Ф. Лосева, в его труде «История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика», в библиографическом разделе можно найти ссылку на наиболее древний текст, который он использовал для своей работы - это толкование на Аристотелевскую «Поэтику», напечатанную в 1555 г. в Basilea автором Robortellus. А также комментарии на Аристотеля 1573 г. напечатанный во Флоренции автором Victorius. (Лосев А.Ф. «История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика». - Изд. «Фолио», Москва, 2000г., стр. 853).
Сам А.Ф. Лосев беспристрастно указывает на туже проблему. Он пишет: “Тексты Аристотеля дошли до нас в таком плохом виде, что среди учёных последнего века уже давно возник вопрос, не является ли этот текст небрежной записью слушателей Аристотеля…”(Там же стр.7). В другом месте, ссылаясь на другого известного учёного, изучавшего Аристотеля В. Йегера, А.Ф.Лосев замечает: “Рассуждения В. Йегера являются результатом его огромной учёности и многолетнего, самого кропотливого труда над текстами Аристотеля. В настоящее время мы не распологаем ничем более обстоятельным и более надёжным и должны принять большинство догадок и суждений В. Йегера. Тем не менее текст Аристотеля дошёл до нас в таком плохом виде и содержит такую массу противоречий, что даже учёности В. Йегера оказывается мало для того, чтобы представить себе творческое развитие Аристотеля в ясном виде”. (Там же стр. 27).
Время средневековья, также, не оставляет нам иллюзий. До появления инкунабул тексты переписывались, в основном, монахами. Инкунабулы (от лат. Encunabula - колыбель) - это печатные издания в Европе, вышедшие с момента изобретения книгопечатания (сер.15 века) до 1 января 1501 года. Их известно около 40 тысяч наименований. До нас дошло около 500 тысяч экземпляров инкунабул. Массовое же печатание литературы началось на Западе в 16 веке.
До этого времени, как уже было отмечено, надо отдать должное христианским монастырям. Именно они, являлись культурными ценрами, хранителями и переписчиками, как духовной, так филосовской и художественной литературы, дошедшей до нас из разных эпох. Не трудно догадаться, что особобенно трепетно и наиболее тщательно монахи должны были хранить и переписывать именно святоотеческие предания. Пример, который описывает выдающийся богослов 20 века Иоанн Мейендорф в книге «Введение в святоотеческое предание», красноречиво показывает нам, что и там было не всё слава Богу.
«…Отцы церкви писали в основном по-гречески, по-латыни, а также на сирийском языке. Восточная часть христианского мира в эпоху изобретения Гутенбергом книгопечатания была завоёвана турками, и это не позволило издавать рукописи. На Западе, большинство рукописей, было издано мавринианами, - так называлось учёное сообщество бенедиктинских монахов во Франции, живших в пригороде Парижа в монастыре святого Мавра, одного из учеников святого Бенедикта. На своё издание они получили крупную субсидию от короля Людовика 14.
Людовик заинтересовался греческими отцами, узнав, что они жили в эпоху, когда не существовало папского абсолютизма. Король стоял за свою независимость от папы и поэтому покровительствовал деятельности мавриниан. Монахами были собраны и изданы рукописи сочинений святителей Афанасия Великого, Григория Назианзина, Кирилла Иерусалимского, Иоанна Златоуста, блаженного Августина и многих других. И по сей день почти вся доступная нам святоотеческая литература существует благодоря их очень полным, хотя и абсолютно некритическим, изданиям.
В 19 веке французский священник Минь (1800 - 1875) предпринял грандиозное издание святоотеческих творений. Толчком к этому, как и в эпоху Людовика 14, послужило неудовольствие французских католиков догматом о непогрешимости папы. Для работы над изданием Минь нанимал всех, кто только соглашался помогать ему: среди его «сотрудников» были попы-растриги, бродячие монахи и прочий странный люд. Издание Миня не было ни критическим, ни научным. Помимо впервые публикуемых материалов в нём перепечатывались многие произведения, уже изданные мавринианами. Результатом усилий Миня явились две монументальные серии: 217-томная «Латинская патрология», охватывавшая период до папы Иннокентия 3 (12 - 13 вв.), и 162-томная «Греческая патрология», охватывающая период до 1453 года. ( По БЭС, Патрология - раздел христианского богословия, посвящённый изучению биографий и произведений отцев церкви; своды их сочинений. Наиболее обширный - ок. 400 томов у Ж..П. Миня 19 век).
В наше время мы ещё пользуемся изданиями Миня. В результате деятельности так называемого «Оксфордского движения» вышли в свет две серии переводов «Доникейские отцы» в 10 томах и «Никейские и посленикейские отцы» в 28 томах.
Возникает закономерный вопрос, - где остальные сотни томов? Или, - зачем издавать то, что наспех и за заработок писали попы растриги и бродячие монахи?
Критические же издания текстов, продолжает И. Мейендорф, отличаются тем, что в них используется не одна рукопись, а по возможности все рукописи, содержащие данный памятник, то есть, устанавливается наиболее надёжный текст, близкий к авторскому оригиналу».
Заметьте, речь совсем не идёт о подлиннике или об оригинале, а о том, что современные учёные, со своим личным мировозрением, которое никак не совпадает со средневековым, и уж тем более с древним, пытаются установить текст близкий к авторскому оригиналу. Что же мы можем говорить об изменениях в филосовских и художественных произведениях, которые волновали, единственных средневековых хранителей литературы куда меньше!
Есть старое доброе правило: когда всё кажется безнадёжным, надо взглянуть на проблему со стороны, и желательно творчески. Давайте зададимся вопросом: Какую из цивилизаций можно назвать древнейшей из ныне продолжающих своё существование на Земле? Это, безусловно, Китай и его древняя культура. Давайте, обратим взгляд именно туда, хотя может первоначально показаться, что это слишком далеко отстоящий от нас мир.
Надо признать, что китайцы изобрели не только порох, шёлк, фарфор и бумагу. Печатать книги они начали на 400 лет раньше европейцев. Первые опыты книгопечатания предприняты в Китае Би-Шеном в 1041 - 48 годах. Также, и по сохранению любых научных, философских, исторических, литературных источников они впереди планеты всей. Самый древний в мире университет это не Сорбонна и не Оксфорд, не Пражский и не Берлинский им. Гумбольта, а Пекинский университет, которому более 2000 лет. Он был основан до рождества Христова. На его территории по сей день, высятся 300 колонн, на которых выгравировываются имена всех выпускников от времени его основания. Этот факт, прежде всего, показывает нам, что здесь сохранилась преемственность поколений, и менее искаженная во времени информация может быть именно там.
Нам, надо сказать, в этом вопросе крупно повезло. Именно в нашей стране в 30-50 годах трудились два выдающихся учёных китаеведа, которые признаны самими китайцами, как наиболее серьёзные исследователи этой культуры за последние несколько веков.
Итак, первый исследователь, о котором я хочу рассказать, это замечательный востоковед академик Н. И. Конрад.
Среди огромной и разнообразной литературы старого Китая, особое место занимает литература по военному искусству. При этом подобно широко известным классикам философии, эта литература имеет своих классиков. Наибольшее значение из них имеет Сунь-Цзы и его «Трактат о военном искусстве». Надо сразу оговориться, что эта книга не имеет никакого отношения к восточным единоборствам, а является учением о тактическом и стратегическом искусстве ведения крупномасштабной войны. Сунь-Цзы был полководец, и время его деятельности падает на конец 6 и начало 5 века до нашей эры. То есть, он был современником Платона.
Этот трактат создал основы военной науки Китая. Сегодня он не утратил своего значения и преподаётся на уроках тактики, практически во всех военных академиях крупных держав, включая Россию, США и бывший СССР.
Есть ещё одна специфическая сторона этого трактата, которой он в значительной мере обязан своей широкой известностью. Многие из его положений всегда легко переносились из области войны в область политики и дипломатии. Поэтому он имеет известное значение для понимания поступков не только военных деятелей, но и политиков. Эта была настольная книжка Алена Далеса первого директора ЦРУ. Именно по 13 главе этого трактата, которая называется «Использование шпионов» он создал, в конце 40-х годов, Центральное Разведывательное Управление. Также, важнейшее значение имеет тот факт, что Сунь-Цзы наиболее древний из военных писателей мира, мысли которого дошли до нас в форме более или менее законченного трактата.
Академик Николай Конрад пишет «…Перевод трактата, предназначенный для современного читателя, неминуемо должен сопровождаться комментарием. Это необходимо, чтобы вскрыть мысль Сунь-Цзы, часто облечённую в такую форму, которая делает её малопонятной для современного человека. Не нужно забывать, что манера, в которой Сунь-Цзы излагает свои мысли, отличается от стиля, которым пишутся, привычные нам, теоретические работы. Сунь-Цзы не доказывает, не разъясняет. Он только высказывает свои положения в сжатой афористичной форме. Все эти причины привели к тому, что к русскому переводу оказался присоединённым обширный комментарий, поясняющий фразу за фразой весь текст трактата.
Как известно, комментарии на трактат стали появляться уже в древности; есть сведения о существовании таких комментариев уже в эпоху Хань (206 - 220 гг. до н.э.). Они не дошли до нас, и наиболее ранний из известных нам - комментарий Цао-гуна относится к началу 3 века н.э. Со временем список комментариев рос и в 11 веке был окончательно установлен список наиболее важных и авторитетных толкователей этой книги. Таких оказалось 11. Ценность их труда огромна. Авторы их - знатоки военного дела - дают богатейший материал для понимания той или иной мысли Сунь-Цзы. Как уже было сказано, продолжает академик Н.И. Конрад, многие слова и выражения трактата очень трудны для понимания, и не только для современного читателя. Уже в 3 веке понадобился комментарий, без которого эта книга, бала мало понятна даже тогда. При этом самое беглое знакомство с комментаторской литературой убеждает нас в том, что различные авторы по-разному, иногда прямо противоположно понимали те или иные слова и выражения трактата, по-своему истолковывали смысл многих фраз, часто не соглашаясь, друг с другом. Надо отметить, что западноевропейские специалисты-китаеведы, обращавшиеся к Сунь-Цзы, ограничивались обычно простым переводом, да и то сделанным на основе одного какого-либо популярного китайского комментария.
Составляя русский перевод трактата, автор ни в коем случае не исходил из какого-нибудь одного из этих комментаторов. Исходить из одного значило бы подчиниться его концепции. Автор стремился понять мысль Сунь-Цзы адекватно эпохе, в которую жил и действовал этот выдающийся полководец и той социальной среде, интересы и чаяния которой он представлял.
Основным методом проверки правильности перевода того или иного места трактата был метод сопоставления этого перевода с переводом других мест. Каждое установленное таким путём понимание переводчик сопоставлял с данными различных китайских комментаторов разных эпох, стремясь проверить допустимость данного им лексического и грамматического толкования вообще.
Чтобы реально осознать, какой титанический труд выпал на долю академика Н. Конрада, я приведу один абзац из начала 13 главы «Об использовании шпионов», а потом изложу авторский комментарий всего на одну строчку.
Использование шпионов.
1. Сунь-Цзы сказал: вообще, когда поднимают стотысячную армию, выступают в поход за тысячу миль, издержки крестьян, расходы правителя составляют в день тысячу золотых. Внутри и вовне - волнения; изнемогают от дороги и не могут приняться за работу семьсот тысяч семейств.
2. Защищаются друг от друга несколько лет, а победу решают в один день. И в этих условиях жалеть титулы, награды, деньги и не знать положения противника - это верх негуманности. Тот, кто это жалеет, не полководец для людей, не помощник своему государю, не хозяин победы.
3. Поэтому просвещенные государи и мудрые полководцы двигались и побеждали, совершали подвиги, превосходя всех других, потому, что всё знали наперёд.
4. Знание наперёд нельзя получить от богов и демонов, нельзя получить и путём всяких вычислений. Знание положения противника можно получить только от людей.
5. Поэтому пользование шпионами бывает пяти видов: бывают шпионы местные, бывают шпионы внутренние, бывают шпионы обратные, бывают шпионы смерти, бывают шпионы жизни.
6. Все пять разрядов шпионов работают, и нельзя знать их путей. Это называется непостижимой тайной. Они - сокровище государя.
На предпоследнюю строку - «Это называется непостижимой тайной», Н. И.Конрад даёт следующее толкование:
Трудное выражение шень цзи толкуется различно. Слово шень - «Бог», «Божество» - понятно; его обычное значение равнозначно русскому «сверхъестественный», «непостижимый», «таинственный». Различному толкованию поддаётся слово цзи. Одни толкуют его как синоним фа - «закон», «способ». В таком случае, фраза Сунь-Цзы принимает приблизительно такой смысл: умение пользоваться шпионами - это замечательный способ действий. Другие комментаторы придают слову цзи смысл «признак», «проявление», и тогда это будет означать характеристику шпионской работы, как какого-то чуда. Цзя Линь считает цзи синонимом ли, т. е. «закон», «принцип», что означает в целом определение законов шпионажа как каких-то сверхъестественных, непостижимых. В одном из древних изданий слово цзи толкуется, как тяоли, т. е. «правило», «установление», и тогда смысл сочетания шень цзи получается иной: в деятельности шпионов нет ничего сверхъестественного и поразительного; она руководствуется строго определёнными, точными правилами.
Трудно отрицать целиком какое-либо из этих толкований - продолжает Н.И. Конрад. Ввиду неопределённости понятия цзи вполне допустимо каждое из них. При переводе остаётся только выбирать. Я выбрал слово «непостижимая тайна». Сделано это потому, что, как мне кажется, вся эта фраза Сунь-Цзы есть восклицание, несколько аффектированная характеристика шпионской работы. Ведь, заканчивая эту фразу, он говорит: «они (шпионы) - сокровище для государя». Поэтому мне и показалось более совпадающими с общим тоном изложения слова «непостижимая тайна». (Сунь-Цзы и У-Цзи «Трактаты о военном искусстве» стр. 441, изд. Терра Фантастика, 2001 г.)
Обратите внимание, при полном противоречии переводов разных комментаторов, Н.И. Конрад дает трактовку основываясь, буквально, на своих внутренних ощущениях. И ещё раз хочу подчеркнуть, что речь шла о трактовании всего одной строчки!
Второй блестящий востоковед, о котором необходимо рассказать в контексте рассматриваемого вопроса, это ученик академика Н.И. Конрада, доктор наук Ю.К. Шуцкий (1897 - 1938). Его докторская диссертация, посвящённая переводу знаменитой китайской «Книге перемен» стала уникальной не только у нас, но и непревзойдённой на Западе. Сами китайцы называют «Книгу перемен» книгой книг, духовным чудом света, запечатлевшего в особых символах и знаках тайну мироздания. Это главная книга любой китайской библиотеки. Практически сразу после опубликования она была признана классикой отечественного китаеведения. Первый раз, в 1960 году, книга Ю.К. Шуцкого была издана ничтожно малым тиражом - 1400 экземпляров, благодаря чему уже много лет она является одним из чрезвычайно дорогостоящих раритетов книжного рынка. Уникально также и то, что эта книга стала единственным эзотерическим учением, вошедшим в официальную науку и защищённая диссертационной работой, писавшейся с 1928 по 1935 гг.
Известно изречение Конфуция по поводу «Книги перемен». Он сказал: «Продлись мои лета, я бы пятьдесят из них отдал изучению «Книги перемен» и смог бы избежать больших ошибок» (трактат «Лунь юй», 7, 16).
На западноевропейских языках существует обширнейшая литература об этом памятнике. В недавно вышедшем специально посвящённом «Книге перемен» номере американского «Журнала по китайской философии» была опубликована библиография, в которую вошло 2355 работ. Количество соответствующих китайских публикаций вообще трудно поддаётся учёту.
В 40-е годы нашего столетия, один из выдающихся европейских мыслителей К. Юнг (1875 - 1961) писал об этом великом и уникальном произведении: «Подобно части природы, оно ждёт, пока будет открыто. Оно не предлагает ни фактов, ни власти, но для любителей самопознания, мудрости - если таковые найдутся - может представиться правильной книгой. Для одного его (трактата) дух покажется ясным, как день, для другого смутным, как сумерки, для третьего тёмным, как ночь». Первая фраза этого трактата - «то Инь, то Ян - это и зовётся Путём» - стала исходным положением, пожалуй, самой мощной линии китайской философии.
Действительно, осмысление этого труда, дело крайне трудное и требует серьёзной философской подготовки. Библиографы старого Китая непоколебимо верили традиции, относившей создание «Книги перемен» в такую глубокую древность, что никакая другая классическая книга не могла с ней конкурировать в хронологическом первенстве, хотя фактически - это вовсе не самый древний из памятников китайской письменности, и это установила китайская же филология. Предположительно, первая, меньшая часть книги написана Вэнь-ваном в 1143 или 1142 г. до н.э., а вторая, большая, написана Чжоу-гуном, умершим в 1105 г. до н.э. (Легг, стр. 101).
Мы должны предоставить «Книге перемен» безусловно, первое место среди остальных классических книг, как труднейшей и для понимания, и для перевода. Понимание некоторых мест до сих пор представляет непреодолимые трудности, столь непривычны и чужды нам те образы, в которых выражены её концепции.
Ю.К. Шуцкий, занимаясь переводом, подметил в тексте наличие нескольких пластов, отличающихся по образу мышления, и по языку, и по содержанию, что позволило ему предположить гипотезу о трёх слоях основного текста, возникших в разное время. Каждый слой он переводил отдельно, считая, что приёмы перевода в каждом случае должны отражать языковую и смысловую особенности каждого слоя. Создав буквальный, или, как он его назвал, «филологический» перевод текста, Ю.К. Шуцкий понял, что без особого объяснения смысл переведённого может оказаться непонятым. Ввиду этого он решил филологический перевод подкрепить интерпретирующим. Можно принять такой способ работы автора, можно и не принимать его. Но нельзя не признать: для того чтобы сделать такой интерпретирующий перевод, нужно было не только вдуматься в «Книгу перемен», но и вчувствоваться в неё. Заметьте, мы опять приходим к чувственному мировосприятию текста. При том, что логическое исследование трактата Ю.К. Шуцким не только не вызывает ни малейшего сомнения, но, наоборот, убеждает в самом высоком научно - философском подходе этого выдающегося учёного.
Знание обширной китайской литературы о «Книге перемен» позволило Ю.К. Шуцкому избежать обычного пути европейских переводчиков, да и вообще китайской классической литературы. Переводы этих классиков появились в 18 - 19 веках. Лучшие из переводчиков подготавливали свои переводы в Китае. Это был тогда феодальный Китай абсолютистского маньчжурского режима. Известно, каково было состояние классической филологии в Китае того времени. Маньчжурское правительство, особенно в годы царствования Кан-си и Цянь-луна, превосходно учло значение идеологии и поняло, что традиционное конфуцианство может стать серьёзной идеологической основой абсолютистского режима, если классическую конфуцианскую мысль направить в соответствующее русло, необходимое режиму, и обставить её разъяснительной литературой. Поэтому европейские учёные 18 - 19 веков, работая в Китае, имели дело главным образом с той литературой, через которую и предлагалось подходить к классикам. Тем самым они подпадали под влияние определённой, во всяком случае, ограниченной, линии философской мысли. Совершенно другим путём пошёл Ю.К. Шуцкий. Он выделил в ходе истории трёх основных комментаторов, которые рассматривали «Книгу перемен» через призму религий тех эпох, в которых писались комментарии. Этот отбор заслуживает особого внимания, так как именно религиозные взгляды оказывали определяющее влияние на мировоззрение людей прошлого. Исследователь Ван Би (226-249 г.), как известно, искал ключ к пониманию «Книги перемен» в даосской философской мысли, Оу-и (1598-1654) стремился осмыслить понятия и концепции «Книги перемен» с помощью понятий и идей буддийской философии, Ито Тогай (1670-1736) подходил к этому трактату с позиций конфуцианства. Выбор этих авторов понятен, так как самого Ю.К. Шуцкого привело к изучению «Книги перемен» глубокое знание конфуцианства, даосизма и буддизма. Далее, им было проведено сравнительное сопоставление, сравнительное изучение и сравнительный анализ этих источников. Но это не означает, что его интерпретация представляет соединение взятых из разных источников мыслей, какое-то соединение даосизма, буддизма и конфуцианства. Ю.К. Шуцкий осмыслил трактат по- своему, при этом, не допуская ничего такого, что вообще не допускалось выбранными им мыслителями. Он не позволил себе ступить на путь безответственного сочинительства, что является главным для любого учёного.
В заключение этой части необходимо добавить, что двум учёным, академику Н.И. Конраду и доктору наук Ю.К. Шуцкому, мы обязаны очень многим в деле исследования древних памятников - их подлинности в целом, степени и границ подлинности их отдельных частей или мест, а равно и раскрытия первоначального содержания многих понятий и идей древности. Китайская культура дала нам «Трактат о военном искусстве» и «Книгу перемен» эти два памятника философской мысли, которые мы можем сейчас читать, благодаря трудам наших соотечественников, в очень близком смысловом контексте, по отношению к первоначальным оригиналам.
Опять возникает простой вопрос, на который трудно найти ответ. Неужели, в западной, богатейшей мировой культуре, не дошло до нас ничего из философских или литературных произведений, что не было бы оторвано временным отрезком в тысячу и более лет от их оригиналов? Неужели, только Восток имеет подобные произведения?
И здесь, мы сталкиваемся с чудом, о котором имеет смысл рассказать более подробно.
Палестина, сентябрь 1947 года. Объединённые Нации проголосовали за раздел между Израилем и арабами. Через две недели вспыхивает война. Дорога из Иерусалима в Иерехон, спускающаяся с Запада на Восток, пересекает дикую и знойную местность. Это знаменитая Иудейская пустыня, которая в истории Палестины испокон веков служила убежищем для разбойников, всевозможных людей, подвергавшимся преследованиям и людям, скрывающимся от войны. Один из бедуинов племени Таамира, благодаря счастливому случаю, когда он бродил в поисках пропавшей козы, открыл древнюю пещеру, содержавшую рукописи, отныне известные всему миру. Из пещеры бедуин извлёк три кожаных свёртка, завёрнутых в материю. Эти свёртки были ничто иное, как «тома», древние рукописные книги, на которых, колонка за колонкой, посредством изумительно прочных чернил, переписывались священные еврейские книги. Это были знаменитые Кумранские рукописи.
Бедуин не имел ни малейшего представления о содержании этих странных свёртков и не знал, что с ними делать. Посоветовавшись с людьми своего племени, он решил их продать, и отнёс их в Вифлеем к антиквару. Осенью того же года бедуины и антиквары стали производить в Иерусалиме обход научных учреждений, предлагая им манускрипты. Еврейский университет в Иерусалиме вскоре купил из них три, и проф. Сукеник, работающий в этом университете, первый установил очень большую древность этих свёртков. Сирийский митрополит монастыря Святого Марка в свою очередь купил четыре рукописи и в феврале 1948 года показал их сотрудникам американской Школы восточных изысканий в Иерусалиме, Дж. Треверу и У. Броунли. Они тоже дали себе отчёт в исключительном значении открытия и получили разрешение сфотографировать свёртки.
В 1950 году, уже упоминавшийся мною в этой работе, парижский профессор А. Дюппон-Соммер писал:
«За последние лет сто, наше знание древней истории расширилось необычайно. Древние культуры, о которых имелись только самые смутные представления, или даже не было известно вообще ничего, выступили из окутавшей их тьмы… Повсеместно, год за годом, открытия документов проливают свет, порою даже очень яркий, на великие страницы человеческого прошлого, остававшиеся ещё весьма тёмными.
…Как и со многими другими, дело обстоит именно так с еврейскими рукописями, найденными в районе Мёртвого моря… Эти документы - самые сенсационные из всех, какие за долгий срок попадали в руки учёных, наиболее достойные интереса всех тех, кто любит размышлять о крупнейших исторических фактах!».
С тех пор, как были написаны эти строки, поток публикаций, посвящённых манускриптам Иудейской пустыни, ширится беспрерывно, настолько, что в нём можно потеряться.
Еврейский университет сумел осуществить, меньше чем за год, издание части рукописей, оказавшихся в его распоряжении. Уже в сентябре 1948 года, он издал - не перевод, не толкование, а нечто гораздо более ценное: тринадцать фотографий воспроизводивших некоторые места манускриптов. Специалисты получили возможность видеть текст и судить о степени его древности. Когда израильско-арабская война закончилась перемирием, археологи получили возможность обследовать район Кумрана, оказавшийся включённым в новое Иорданское государство, и разыскивать тайник, в котором были найдены рукописи: дело в том, что бедуины, не желали ни под каким видом сообщить его местонахождение. Найти его удалось в январе 1949 года. Иорданский Департамент древностей, французская библейская и археологическая школа в Иерусалиме и Палестинский археологический музей приступили тогда к систематическому исследованию пещеры. Всего были собраны обломки приблизительно 50 сосудов и около 600 отрывков рукописей.
За этим первым открытием последовал целый ряд других. В феврале 1952 года неутомимые бедуины вернулись в район Кумрана и здесь открыли вторую пещеру с рукописями. Археологи лихорадочно продолжали поиски. За три недели, перечисленные выше научные учреждения, тщательно изучили всю местность, радиусом в 8 километров. Было изучено ещё 40 пещер, но там была только керамика. Надо было спешить, так как бедуины искали теперь по всей пустыне. Они знали, что учёные интересуются малейшими отрывками рукописей. Для живущих в постоянной бедности бедуинов пришло «время Клондайка» и манускрипты продавались учёным по цене в десятки, а иногда и сотни долларов за квадратный сантиметр!
Исследователем предстояло неожиданное открытие: третьей пещеры с рукописями. Два текста оказались уникальны и по форме и по содержанию! Они представляли собой свёртки из меди. Текст был выгравирован квадратными еврейскими буквами, выпукло выделявшимися на свёрнутом металле. Он является перечислением всех мест в Палестине, где находились якобы скрытые сказочные сокровища. Учёным всегда присущ консерватизм и они, не поверив информации, решили, что эти указания, лишь фольклорного свойства. В 1987 году выяснилось, что зря. Два клада было найдено, но не учёными, а любителями французами. Но, не будем увлекаться ветром авантюрных приключений, и вернёмся к текстам.
В 14 километрах на юг от Иерусалима, в месте, называемом Хирбет Мирд (Хирбет значит развалины), бедуины нашли отрывки манускриптов, весьма отличных от тех, которые были открыты ранее. Это были остатки христианского монастыря, существовавшего на этом месте с 5 по 8 века. Оказалось, что найденные отрывки содержали тексты из Евангелия, из Деяний Апостолов, из послания апостола Павла Колоссянам и … из «Андромахи» Еврипида.
Но, и эти открытия не были самыми удивительными! Открытие самое сенсационное, после обнаружения первой пещеры, состоялось в сентябре 1952 года, благодаря необыкновенному случаю. За вечерней беседой несколько бедуинов обсуждали новейшие находки, когда один старик, слушая их, вспомнил случай из своей далёкой молодости. Однажды охотясь в районе Кумрана, он погнался за раненой куропаткой. Она скрылась в углублении скалы. Преследуя её, он с большим трудом проник внутрь пещеры. К своему удивлению, он увидал тут на земле древний глиняный светильник среди всяких черепков и обломков. Бедуины навострили уши; отправившись в поход, они, благодаря топографическим указаниям, данным стариком, отождествили пещеру и, покопавшись в земле, открыли тысячи отрывков рукописей. Ещё раз бедуины попытались продать свою добычу, сообщая при этом ложные сведения о месте находки, чтобы сохранить за собой монопольное право на неё, но хитрость не удалась, и учёные скоро добрались до этого места. В итоге, найденные рукописи из «пещеры куропатки», столь многочисленны и такого качества, что это открытие, по представляемому им интересу, превзошло даже великое открытие 1947 года.
Было собрано около 10.000 отрывков, происходящих из не менее чем четырёхсот различных произведений. Кусочки рукописей, подобранные ранее бедуинами, удалось выкупить лишь постепенно. Требовалось значительное количество денег, и за ними обратились к научным учреждениям всего мира.
Кроме иорданского правительства, подписавшегося на 15.000 фунтов стерлингов, покупщиками выступили Монреальский, Манчестерский и Гейдельбергский университеты в Чикаго, а также Ватиканская библиотека. Весь этот материал, за исключением нескольких отрывков, оставшихся в руках частных лиц, в настоящее время собран в Палестинском музее в Иерусалиме.
К концу 1952 года, оказавшегося исключительно плодотворным, масса собранных документов была уже настолько значительной, что для их классификации, группировки и перевода понадобилось образовать особую научную организацию. Её составили сознательно из учёных разных стран, принадлежащих к различным вероисповеданиям. Членами её состоят: проф. П.У. Скеган (Католический университет в Вашингтоне), Ф.М. Кросс Младший (Богословская семинария в Чикаго), Дж.М. Аллегро (Манчестерский университет), Ж.. Старкки (парижский Национальный центр научных изысканий), Дж. Страгнелл (Иисусов колледж в Оксфорде), Ц.Г. Гунцингер (Геттингенский университет) и Ж..Т. Милик (сотрудник парижского Национального центра научных изысканий), многие из сведений которого приводятся в этой работе.
Исследования показали, что найденные в Кумране рукописи, монеты, керамика, ткани указывают все на один и тот же период от 150 года до н.э. до 70 г. н.э. Всё, что известно об истории Палестины в ту эпоху, полностью совпадает с этими данными.
У Плиния Старшего, латинского автора, занимавшегося естествознанием и погибшего при извержении Везувия в 79 г., существует текст, который уже даёт нам некоторые сведения о группе людей, живших в то время довольно странною жизнью на северо-западном берегу Мёртвого моря, которым, в древности, принадлежали эти тексты.
Знаменитый автор «Естественной истории» услыхал о них, когда, путешествуя по Востоку, посетил Палестину. Речь шла о ессеях.
«На запад от Мёртвого моря, на некотором расстоянии от вредоносной прибрежной зоны и вне её, обитают ессеи, народ уединённый и самый удивительный из всех, без женщин, без любви, без денег, живущий в обществе пальм. Однако они обновляются всё время, и к ним во множестве приходят новобранцы, люди, уставшие от жизни или побуждаемые превратностями судьбы избрать их образ жизни. Таким образом. Уже тысячи веков существует, сколь это не невероятно, вечный народ, в котором никто не рождается. Так, благодаря им, приносит свои плоды раскаяние, которая их жизнь возбуждает у других».
Археологические исследования показали, ессеи, о которых говорит Плиний, были жителями Кумрана, и что открытые теперь свёртки составляли часть их библиотеки. Ессеи представляли собой религиозную общину, стремившуюся вне рамок официального иудаизма, жить в присутствии Бога, которому они посвящали свою жизнь. В Кумране находился их главный центр с обширной библиотекой. Четверть найденных книг составляют библейские тексты Ветхого Завета, причём некоторые тексты были написаны задолго до того, как их спрятали. Так, например, один экземпляр книги пророка Даниила, не более чем 50 годами отделён от оригинала; один отрывок Премудрости Соломоновой был написан лет через сто после составления оригинального текста.
Манускрипты Кумрана, были спрятаны в пещерах в эпоху, когда только начиналось составление Нового Завета. Поэтому не приходится удивляться тому, что от них не обнаруживается ни малейших следов в этих рукописях.
До нас дошло множество манускриптов Нового Завета, полных или в отрывках. Можно сказать, что с конца 19 века не проходит года без открытия новых библейских манускриптов. Ранее, самые древние известные манускрипты относились к 4 - 5 векам, что уже казалось неплохо. Но вот, начиная с 1931 года, стали находить целые собрания значительных текстов, относящихся к 3 веку, а вслед затем и 2 веку нашей эры.
По сравнению с любым древним автором, наш современный, печатный - греческий текст Нового Завета, находится в совершенно исключительном положении. И по количеству манускриптов, и по краткости времени, отделяющего древнейшие из них от оригинала, и по числу переводов и их древности, и по серьёзности и объёму проведённых работ, - никакая конкуренция не оказывается возможной.
В области изучения классической литературы и философии, главная трудность, на которую наталкивается критика текстов, это редкость документов. При изучении Евангелия возникает трудность прямо противоположная: в массе материала можно потеряться.
Мы имеем 5237 кодексов Нового Завета. Из них 53 содержат всю совокупность книг Нового Завета. Одних только Евангелий существует 2500 греческих манускриптов. Уже в глубокой древности текст был переведён на целый ряд языков: сирийский, латинский, коптский, готский, армянский, грузинский, эфиопский. В общей сложности переводы тех лет дошли до нас в 30.000 экземпляров!
Сохранившиеся в сухом климате Египта папирусы, которых дошло до нас 76, большею частью представляют собою отрывки, но, в виду их древности, их значение огромно. Так, например, «папирус Райланда 457» (библиотека Джона Райленда в Манчестере) представляет исключительный интерес тем, что он доказывает существование Евангелия от Иоанна в том виде, в каком оно известно теперь, уже в первой половине 2 века; он написан в 120 - 130 г.г. нашей эры, тогда как его автор Святой апостол Иоанн Богослов ушёл из жизни в самом начале второго века в г. Эфес.
Широко распространён перечень мест, где хранится каждый из найденных и пронумерованных по порядку манускриптов. К примеру, папирус «Р 29», написанный в 3 веке, хранится в Оксфорде, «Р 40» тоже 3 века, в Гейдельберге, «Р 75» второго века, в Женеве и так далее. Интересен папирус “Р 66”, который даёт, в исключительно хорошей сохранности, значительную часть Евангелия от Иоанна. Он происходит из Синайского монастыря и был куплен исследователем М. Бодмером для его библиотеки им. Колиньи, близ Женевы. Его исключительная ценность заключается в том, что он был написан около 200 года, т.е. в эпоху, ещё очень близкою той, в которой апостол Иоанн писал своё Евангелие. Этот “манускрипт Бодмер 2”, как его теперь называют, представляет собой папирусный кодекс из 108 страниц. Формат его небольшой, почти квадратный. Написан манускрипт красивыми заглавными буквами, ясными и очень чётко отдельными одна от другой. Этот характер письма, с присущими ему особенностями, и позволил отнести манускрипт к концу 2 века. Это как раз - эпоха великих преследований христианства при императоре Септимии Севере и при Максимине. Церкви подвергаются опасности, но христианство распространяется беспрерывно. Совокупностью этих обстоятельств и объясняется, вероятно, малый формат этого кодекса. Уже недалеко то время, когда римская власть сочтёт нужным принять особые меры против христианских священных книг. Интересен тот факт, что многие из лиц, упоминаемых в Евангелиях или в деяниях Апостолов, известны нам также и по светским источникам, подтверждающим данные писания.
Иосиф Флавий рассказывает о проповеди Иоанна Крестителя. Обстановка, в которой согласно Евангелиям жил Иисус Христос, представляется вполне исторической. Тексты не относят его к мифическим сказаниям, как о Митре, Орфее или Осирисе. Свидетельство римских историков, по своей сухости и по своему презрению, подтверждающими их не заинтересованность, заслуживает внимания. Светоний упоминает христианство и, почти бесспорно, его Основателя. Излагая со своей обычной бесстрастностью внешнюю политику императора Клавдия, он отмечает, что тот изгнал из Рима иудеев, ставшим поводом для беспорядков под влиянием “Хрестус”-а. В другом месте он мельком упоминает о казнях, которым подвергались христиане, - люди, предающиеся новому и зловредному суеверию. О тех же фактах Тацит говорит в своих «Анналах», написанных около 116 г. Он знает о существовании этих христиан, всем ненавистных, которых Нерон подверг очень суровым наказаниям. В своей краткости и в своей чисто римской предвзятой враждебности по отношению к иностранным суевериям, заметка Тацита содержит пять фактических справок, притом весьма точных. Христиане, казнённые в Риме при Нероне в 64 г., здесь поставлены в связь с Христом, Который Сам был казнён в Иудее при Тиберии, по приказу прокуратора Понтия Пилата.
Другой документ это письмо Плиния Младшего Траяну, говорящее о христианах, написанное между 111 и 113 г.г., интересно и как бесспорный подлинник, и как непосредственная запись впечатления, полученного крупным чиновником, который был в то же время человеком в высшей степени образованным. Никогда ещё не имев случая вести следствие против христиан, которых он, по-видимому, знал только по имени, Плиний, попав легатом в Вифинию, оказался вынужденным производить дознание, вследствие поступивших к нему повторных доносов. Своему другу - императору он высказывает свои сомнения: нужно ли преследовать самый факт исповедания христианства? В своём ответе, сохранившимся в собрании писем Плиния, Траян предписывает общее расследование; в случае доноса, следует наказывать упорствующих. Но не тех, кто соглашается отречься от Христа. Недопустимы также анонимные доносы, - “варварский способ действия, которому нет больше места в наше время”. Спустя несколько лет, около 125 г., император Адриан давал такие же инструкции проконсулу Азии, Минуцию Фундату.
По своему происхождению, по ясности изложения фактов и обстановки, все эти известия, исходящие от язычников, заслуживают в нашем исследовании, серьёзного внимания, знакомя нас с исторической средой, в которой возникли христианские первоисточники. Что касается европейской культуры, можно сделать вывод о том, что согласны мы с этим или нет, но единственным, поистине безупречным первоисточником, дошедшим до нас из глубины веков, является Библия.
Известно скептическое отношение многих людей к этой Книге. Это факт. Содержание постоянно подвергается сомнению. Здесь надо обратить внимание на такие стороны человеческого сознания, как психологию восприятия и консерватизм мировоззрения. Никто из таких людей не сомневается, к примеру, в подлинности «Андромахи» Еврипида, дошедшей до нас, всего, в 2-х экземплярах, а также в словах Платона и Аристотеля, подлинников, которых, вообще сегодня не существуют. При этом идёт отрицание истинности десятков тысяч Библейских манускриптов, совпадающих слово в слово по содержанию, и подтверждённых многочисленными исследованиями учёных разных стран. Обилие материала по тексту Библии превышает по значению то, что имеется в распоряжении науки для установления и уточнения текста классических авторов античного мира (Гомера, Еврипида, Эсхила, Софокла, Платона, Аристотеля, Юлия Цезаря, Горация, Вергилия и других). Таким образом, текст Библии в целом зафиксирован совершенно неопровержимо. Разночтения текста, являющиеся предметом научных исследований учёных и критиков, можно считать совершенно второстепенными.
Но надо отдать должное нашему Миру. В нём живут не только не согласные, но и согласные с этим текстом люди. Как показывает социология, их намного больше. За всё время существования «Книги рекордов Гиннеса», самая издаваемая, самая продаваемая и самая читаемая книга мира - это Библия! По раскупаемости и тиражам ей нет равных, хотя, для сравнения, цитатники Мао печатались миллиардными тиражами, чтобы обеспечить всё население Китая.
Короткий объём данной работы не позволяет затронуть такие аспекты поднятой темы, как изменение дошедших до нас художественных произведений искусства, а также изменение календаря, которые являются серьёзнейшей частью обсуждаемого вопроса. Хочется только отметить, что такой шедевр мирового искусства, как «Троица» Рублева, закрашивалась 20 раз. А все астрономические события, такие, как рождения сверхновых звёзд, появления комет и другие, вычисляются и фиксируются, только по старому календарному стилю, как математически верному. Этот календарь сделал с помощью известного александрийского астронома Созигена Юлий Цезарь в 46 г. до н.э., когда Рим со всеми своими имперскими владениями перешёл на новый юлианский счёт. Сейчас, как известно, мы живём по изменённому Григорианскому новому стилю.
Итак, дотронувшись до нескольких исторических эпох разных стран и выделив основные памятники, дошедшие до нас в наиболее сохранном виде, представляется возможным сделать выводы, которые вкратце, уже были описаны выше.
Для понимания философии, как подлинной науки и осознания её первоисточников, требуются подлинные знания, которые не ограничиваются изучением одного предмета. Необходимо знать один или несколько древних языков, необходимо знать историю, необходимо понимать мировоззрение и психологию людей тех лет. Необходимо умение использовать и сопоставлять независимые источники информации, не подчиняясь приоритету одного из них. Необходимо быть культурным человеком не в бытовом смысле этого слова, а в умении понимать культуру другой страны и народов её населяющих. При этом надо давать себе отчёт, что, обладая вышеописанным, достаточно громоздким багажом знаний, мы сможем, только едва приблизится к тому, что в действительности происходило в умах и душах тех людей, которых мы сегодня называем столпами мировой философской мысли.
Чтобы данная работа не выглядела однообразной, я бы хотел подняться с уровня философии текстов, на уровень философии жизни. Этот поможет взглянуть на сугубо научные изыскания с общечеловеческой и личностной точек зрения. Дело в том, что осознаём мы это или нет, но любой человек воспринимает окружающий мир не только через сознание, но и через душу, которая часто, становится единственным критерием поступка. Поступка доброго или злого, высокого или низкого. Изменять под своё мировоззрение знания, которые дошли до нас из глубины веков, хотя бы одним словом, преступно. Так как на этом будут учиться другие поколения. В этом смысле, ответственность любого человека, занимающегося философией, как главной из наук, огромна. После каждого, случайно или нарочно изменённого слова, единственное цельное знание о мире, становится, шаг за шагом, обычной, никому не нужной, школьной дисциплиной. Избежать этого можно только одним путём - не идти против своей совести.
В 1985 году журнал «Ровесник» опубликовал несколько последних писем французского писателя Антуана де Сент-Экзюпери, автора знаменитого «Маленького принца». В одном из них, отправленного с фронта незадолго до своей гибели, он пишет:
- Я знаю, почему я ненавижу нацизм. Прежде всего, потому, что он унижает смысл человеческих связей…
Я отказываюсь признавать стадное состояние души, корановые упрощения, я отказываюсь выдумывать виноватых без вины. Я отказываю в чистоте помыслов святой инквизиции. Я отказываюсь признавать пустословие, из-за которого потоками льётся невинная людская кровь.
Я мало ценю физическое мужество. Жизнь научила меня, что настоящее мужество - сопротивляться, если мир враждебен. Я знаю, что имел мужество не сойти с пути, указанного моей совестью. (8 декабря 1942 г.).