ЕГИПЕТ
Остывает задумчивый Нил,
Окаймленный кальяновой бездной.
Я стою у Истока Планет
Молодой, белокурой невестой.
В хороводе горячих песков
Разрастаются корни платана.
Заблудилась ночная Луна
На четвертой странице Корана.
Я стою у Истока Планет,
У персидского рыбьего глаза.
Эвкалипт достает из небес
Драгоценные звездные стразы.
Переписаны все письмена
На червленые солью наречья.
Зеркала голубых миражей
Вознеслись бедуинам на плечи.
Ароматом наполнен Каир –
Надмогильные плиты династий.
Погружаются камни в песок,
Отрекаясь от денег и власти.
Под имбирное пение птиц
Звездочеты писали на свитках.
По поступкам ценили людей,
Но учились мы все на ошибках.
Отнеси меня, Аист, домой,
Где в саду зреют сладкие груши,
Где в бессонные ночи Любви,
Как цветы
Раскрываются Д У Ш И…
РОЖДЕСТВО В ГАННОВЕРЕ
Поцелую чужое дерево.
Подышу ождеством святым..
Рождеством святым...
Галина Данильева
Поцелую чужое дерево,
Снегопадом разлука полнится.
Заметелило, заметелило,
Я всю зиму не сплю – бессонница.
Поцелую чужое дерево,
Подышу Рождеством многоточий.
Заметелило, заметелило,
Все наряднее город к ночи.
Унаследую царским посохом
Прикоснуться к декабрьской ели.
Надышусь рождественским воздухом,
Сине-белым, как глянец гжели.
Поцелую чужое дерево,
Звонким эхом утешусь сладостно.
Заметелило, заметелило,
Так светло на душе, так радостно.
Засмотрюсь на шары стеклянные,
Подышу на чужую ладонь.
Эх вы годы мои окаянные!
...Рождества негасимый огонь...
ЛАНДЫШ
Как ты прекрасно, утро весеннее!
Липкие почки, нежность травы.
Добрыми зернами поле засеяно,
С Ландышем Белым сейчас я на «вы».
Белые шарики мельче, крупнее
На землю кинули мягкие тени.
Чудо лесное, слезы Орфея,
Я пред тобою стою на коленях.
Ландыш мой белый,
Ландыш душистый,
Нежностью белой пропахли леса.
Ты – словно АНГЕЛ –
Небесный и чистый –
Каждому встречному смотришь в глаза…
НИТЬ
Времени круговорот.
Лотоса терпкий сок.
Юности сад позади.
Лист тростника одинок.
Болью древесной листвы
Вздрогнул промерзший камыш.
Мыслей лазурную нить
Тянет сиротская мышь.
Сочная зелень трав.
Свеж молодой бамбук.
Крик петуха в ночи.
Трепет знакомых рук.
Старый ивняк поник –
Время алых цветов.
Лунный ночной окоем
В озеро прыгнуть готов.
МЕСЯЦ ДОЛГИХ ДОЖДЕЙ
Он кончился еще с утра,
Когда все домочадцы спали;
Прорыл канавку во дворе
И к морю стал искать дорогу…
По звонким лужам целый день
Носился сын любимой Йошу-маки.
Ему я смастерил из рисовой бумаги
И первых облетевших листьев клена
Заветный парусник…
Мы бережно доставили его к ручью
И в плаванье пустили.
Мальчишка, стоя на коленях,
Старался пальчиком потрогать
Трубу и мачту, парус и весло…
Смеялся сын любимой Йошу-маки.
И мне привиделось,
Что мы еще втроем – все вместе –
У изголовья твоего луна притихла;
И дождь еще не отхлестал
Цветущих веток хаги1;
Еще циновка помнит
Запах твоего затылка.
И не было еще грозы,
И в жизни – черной полосы.
И молния сверкнула где-то там –
Н е з д е с ь –
И ты еще жива:
Плохую весть
Мне позже принесут
Две бабочки
Из нашего подворья…
И колокол еще молчит,
И я дыханье пью твое ночное…
А ветер гонит обреченно
К печальным берегам
Заветный парусник
Из рисовой бумаги
И первых облетевших
Листьев клена...
1Хага (Lespedeza bicolor) – цветы лилового или розового цвета, являющиеся традиционным символом осени. Японская любовная лирика. М., Худ.литература, 1988, с. 250.
ТЕНЬ
В жемчужине на песке
Отражается тень ладьи.
Плещется Солнце в реке
И кожу твою золотит.
Лодка гниет у ручья.
Мхом заросли рукава.
Блещут камней изразцы.
Плачет тростник Цукива!
Рыбьих чешуек снег
Спит на ресницах твоих.
Брызгами – всплеск весла –
в мой недописанный стих.
ЗЕВС И ЕВРОПА
Фазаньи перья летних пустырей,
Как знаки препинания: шелками.
Бессмертный Бог парил над облаками
И Вечность растворял под толщей дней.
СЛУЧАЙНОСТЬ ПОСТУЧАЛАСЬ В НАШУ ДВЕРЬ:
Не познана никем закономерность.
И только равнодушия неверность,
Как правило, срывается с петель...
Венок из маргариток луговых –
Уединением на лобном всхолмье.
Кругом воды презреннейшие комья
И страха неподвластный воле жмых.
Чужие сердцу руки-берега –
Обид тысячеокие пределы.
...Ладонью провела по снежно-белой
Красивой шерсти статного быка...
И стала пленницей его причуд,
Его иллюзий стала назначеньем,
Барахтаясь в орнаменте течений
Сандаловой загадкой амплитуд...
КОММУНАЛКА БРОДСКОГО…
Полюсом Северным, Полюсом Южным
Ветер скитается страхом Титаника.
Наш коридор до предела был сужен
Грудой висящих простынок, подштанников.
Стонут картонные перегородки...
Жарим картошечку, режем колбаску ли,
Или соседка не влезла в колготки –
Знают об этом в Орле и в Неаполе.
От тяготения не оторвешься,
Здесь выживали и Боги, и «нобели».
Чуть зазеваешься – фыркает осень:
Нищий прыжок в пенсионную оттепель...
Полная стопочка в жабрах блондинки.
Слушаем радио раковин времени.
Челюсть вставная старушки-копилки
Бьет ежедневно жильцов: да по темени.
Легкое хобби – услышать соседа!
В сплетнях – ни-ни – все без имени-отчества.
Руку мне жмет коммунальное гетто:
Мир близорукого цирко-убожества...
Я ВЕРНУСЬ…
Я вернусь стрелкой дикого лука
До отплытия полной Луны.
После долгой, холодной разлуки
Появлюсь у Восточной Стены.
Я вернусь поздней ночью – уставший –
Попрошу родниковой воды.
Бьют часы на фарфоровой башне,
Возрождая былые мечты.
Я вернусь дуновением Ветра,
Звуком лютни, прозрачной смолой.
Серебристою горсточкой пепла
Я присыплю неистовый зной.
Постучу, но никто не ответит.
Дом твой пуст, обветшала стена.
Раскрывается мир пустоцветом,
Отразившись в бокале вина…