Да, это было большой проблемой – найти настоящее гусиное перо. Его отсутствие могло поставить под угрозу всю затею. Всем известно, великие французские писатели пишут свои книги гусиными перьями. Вопрос только в том, где они их берут? Уж точно – не в магазине.

Хорошо ещё, хоть чернила нашлись. В секретере, на нижней полке, в синей чернильнице. Они давно засохли, но немного смекалки и водопроводной воды легко справились с этой проблемой. Собственно говоря, с этой находки-то всё и началось! Тогда и возникла идея…

А вот гусиное перо… Наверное, любой французский писатель давно бы махнул рукой на эти трудности и пошёл в ближайший трактир пить вино со своими друзьями-мушкетёрами. Но ведь он не был ЛЮБЫМ. Он был ВЕЛИКИМ! А потому бросить начатое на полпути ну никак не мог.

Несколько дней пришлось бродить по городским улицам и скверам, выискивая места, где могут водиться гуси. Гусей не было нигде. Во всём городе! Вскоре он сообразил, если нет гусиных перьев, можно будет обойтись и обычными вороньими. Однако и вороньи перья найти было не просто. Как назло ближе к осени вороны никак не хотели расставаться со своим опереньем. И всё же ему повезло! Недалеко от продмага он нашёл то, что искал. Целых два вороньих пера!

В тот же вечер он приступил к исполнению своего замысла. Сначала на обычном листе бумаги – нужно было немного потренироваться. Оказалось, что писать вороньим пером и чернилами совсем нетрудно. Правда, буквы получались очень толстыми и неровными. Почти французскими. Но некрасивыми.

Да, ещё кляксы портили всю картину! К счастью, он догадался взять на кухне нож и аккуратно заострить кончик одного пера – дело сразу пошло на лад!

Но тут выяснилось, что он не знает ни слова по-французски! Нет, конечно же, как и многие из нас, он знал слова «мадам», «се ля ви». И даже слышал про «шерше ля фам»! Но как они пишутся – не имел ни малейшего представления!

Для любого начинающего французского писателя это тоже могло стать неразрешимой проблемой. Но не для ВЕЛИКОГО, который наверняка умел писать по-русски!

Теперь оставалось самое сложное – выбрать нужную книгу. Конечно, самым логичным было взять «Трёх мушкетёров». Толстую книгу, с потёртой обложкой и желтоватыми листами, уже столько времени будоражившую его воображение обещанием дальних странствий, приключений и отваги. Он ещё не прочёл ни страницы этой книги, но уже предчувствовал, какое волшебство скрыто под её обложкой.

Да, это было именно то, что нужно. Именно такая книга была нужна! Но за «Трёх мушкетеров» папка выпорет. Как пить дать, выпорет!

Хотя, если честно, то выпороть отец его не мог. И не потому, что никогда не порол. А потому что два года назад погиб в каком-то далёком Афгане.

Но думать о том, что папка может его выпороть, было приятно. Он часто так думал. Особенно когда делал что-то запретное. Как тогда, когда они с другом Игорьком стащили папироску из пачки, спрятанной одним из пацанов в пустом почтовом ящике. А потом тайком выкурили её в кустах неподалеку от железной дороги. Он и тогда подумал, что если папка их увидит, обязательно выпорет. Мысли эти делали папку живым, а не просто фотографией, что висела на стене в их комнате.

Завтра у него был день рождения. Как назло, Игорёк простудился и прийти не сможет. А других друзей у него не было. Придётся отмечать день рождения с мамкой. В секретере он уже нашёл акварельные краски и альбом для рисования, которые она ему завтра подарит.

Правда, он мечтал о новой удочке. Бамбуковой. Трёхколенке. Как у взрослых рыбаков. Но удочка стоила дорого. Ладно, краски так краски! Не маленький уже, восемь лет завтра стукнет! Он и сам понимал, что с деньгами в доме негусто. Мамка работает целыми днями, по вечерам моет пол в подъезде. А даже новое пальто к зиме себе справить не может. Да ещё за квартиру нужно платить каждый месяц. Съёмная квартира. Своей у них не было.

Ничего. Когда вырастет, сам купит удочку! Будет ходить на рыбалку и каждый день приносить домой улов. Мамка страсть как любит рыбу.

Он слышал, как она плакала по ночам. Часто плакала. Большая, а совсем, как маленькая. И чего плачет? Нужно будет сделать вид, что очень рад её краскам и альбому. Мамке будет приятно.

А ещё он знал, что в холодильнике лежит небольшая круглая дыня-колхозница. Дыня – вкусная. Конечно, не такая вкусная, как та большущая дыня, которую папка привёз три года назад на Новый год. Из какого-то неведомого Ташкента. Он до сих пор помнит, какой она была сочной и необыкновенной. И вся светилась. Словно была насквозь пронизана лучами солнца. А как пахла!!! Эта была не такой. Но всё равно вкусной. Потому что пахла ТОЙ дыней.

Да, плохо, что Игорёк не придёт. Не попробует дыню. К тому же с ним было бы веселее. Хороший он друг. Настоящий! Они даже учились с ним в одной школе. Правда, Игорь на класс младше. Ему несколько раз приходилось разбираться с одноклассниками Игоря, когда те обижали его друга. Тогда он чувствовал себя старшим братом Игорька. И от этого тепло становилось в груди. Жаль, что у него не было такого брата…

Но что-то он отвлекся. «Трёх мушкетеров» пришлось отложить в сторону. Жалко, конечно. Пришлось взять какую-то детскую книжку-раскраску. Со своими пёстрыми картинками выглядела она совсем несолидно. Больно уж по-детски. Но ничего, сойдёт и она!

Усердно сопя, он принялся за дело. На обратной стороне обложки из-под вороньего пера стали появляться первые буквы, складываясь в слова: «Серёже Смирнову, ученику 2-го «А» класса…»

После «класса» рука предательски дрогнула, и там немедленно расплылась большая чернильная клякса. Но она была всего одна, и он продолжил: «… от великого французского писателя АлИксандра Дюма». Задумался. Затем аккуратно зачеркнул букву «И» в слове «АлИксандра» и сверху нарисовал букву «Е». Потом ещё немного подумал. И после слова «Дюма» дописал через запятую слово «графа». Наверняка, Александр Дюма был графом?! Конечно, был!

После этого Серёжка удовлетворённо откинулся на спинку стула. И тяжело вздохнул. Да, нелегко быть великим французским писателем! Семь потов сойдёт, пока напишешь один автограф. Но уже через мгновение он начал усердно дуть на написанное. Очень уж ему хотелось, чтобы чернила высохли поскорее. Чтобы стрелой метнуться во двор – показать книгу пацанам. Вот они обзавидуются!

Ведь ни у кого из них нет книги, подписанной даже обычным французским писателем. А уж тем более, самим графом Дюма! В том, что Дюма был графом, Серёжка почему-то не сомневался.

Наверное, после этого многие пацаны захотят с ним дружить? Серёжка был не  против.

Но потом он вспомнил, как мальчишки дразнились, что у него нет папки. Зато у них не было ТАКОЙ книги. Получается, что он тоже дразнится? Дразниться он не хотел. Он же не маленький!

Серёжка достал из секретера картонную коробку. В ней лежали его сокровища. Благодарность за успешное окончание первого класса. Несколько разноцветных стёклышек, которые он нашёл прошлым летом на улице. Фломастеры, которые подарил ему папка. Они давно уже высохли и не писали, но выбросить их Серёжка не мог. На самом дне коробки лежали: медаль «За Отвагу» и орден «Красной Звезды» – всё, что осталось от папки.

Папку убили душманы. Так сказал военный, что привёз большой «железный» ящик, в котором, по его словам, лежал папка. Поверить в это было трудно. Но когда мамка заплакала так, как не плакала никогда раньше, навзрыд – он поверил. Поверил в то, что случилось что-то очень плохое. Но через несколько дней папка всё равно приедет домой. Скажет, что доктора всё напутали. А на самом деле он – живой.

Через три дня дяденьки на кладбище закопали в землю этот «железный» ящик. Все вокруг были в чёрном и плакали. Мамка тоже была в чёрном. И лицо у неё было чёрным. Но она не плакала. Хотя все её об этом и просили. А папка больше не приезжал…

В тот день Серёжка решил, что убьёт всех душманов. Но потом подумал, что душманы тоже могут быть чьими-то папками. Он не хотел, чтобы мальчишки в какой-то далёкой стране оставались без отцов. Без папки – плохо. Подумал и решил, когда вырастет, никого убивать не будет.

Серёжка положил книгу сверху. Она была самым дорогим подарком на его день рождения. Потому что это был подарок от папки. Ведь его папка был не только хорошим, но ещё и очень смелым. И если был бы жив, то непременно дружил с графом Александром Дюма. И граф обязательно подписал бы одну из своих книг сыну своего лучшего друга. Если папка был бы жив…