Впервые на русском языке работа сербского философа Жарко Видовича "Трагедия и литургия" была опубликована в журнале "Современная драматургия" (1998, 1-3). Здесь мы представляем первую публикацию этой работы в русском Интернете. Значение этого события трудно переоценить: в данной работе осмысливается, по сути, весь опыт развития европейской философии и даже более того, культуры в целом. "Бумажный" перевод появился в малотиражном издании, и оказался фактически недоступным для широкой аудитории. Сам факт публикации в специальном издании (под рубрикой "Теория") обусловлен тем, что Видович предложил новый взгляд на вещи, который касается, в частности, искусства. Искусство театра, как известно, имеет своим истоком древние мистерии, мифо-ритуальные действия, но на этот факт историки театра смотрели как на нечто отвлеченное, ныне неактуальное. Видович же показал, что сама структура классической греческой трагедии подобна структуре мистерии, она трехчастна и последняя ее часть - победа над смертью, полностью выпала из современного сознания. Мы до сих пор не замечали в трагедии того, что было главным ее содержанием - вести о спасении личности. Переводчик книги Видовича Александр Закуренко предпослал публикации предисловие, где говорит, что самым неожиданным для него оказалось сочетание необычной простоты и одновременно - дерзновенной смелости Видовича: "Кажется, что он начинает говорить в области, где все известно, все устоялось, но после его слов оказывается, что устоявшееся - всего лишь мнение, принятое нами на веру. В этом и состоит смысл открытия: вне Откровения не может быть и открытия, метафизика от Аристотеля и до Хайдеггера не объясняет мир, поскольку покоится на зыбком основании. Чтобы принять Откровение об этом мире, нужно открыться Тому, Кто знает об этом мире несколько больше нас - Творцу Мира, Богу-Отцу. Таким образом, Видович совершил то, к чему призывал отец Сергий Булгаков - вводить в любое решение задачи о мире религиозный коэффициент".
Ниже мы кратко изложим основные идеи Видовича: крайне важно, чтобы открытия сербского философа были освоены русской культурой. Нам представляется, что одна из причин бомбардировок Югославии заключалась в той самобытности духа, которая характерна сербам (эта самобытность имеет и экономический аспект, о чем писал на страницах нашего журнала Александр Тарасов). С помощью бомб НАТО западная политическая элита пыталась уничтожить не только независимые - и успешные югославские предприятия, но и те традиции понимания современного мира с точки зрения христианского Откровения, которые живут на Балканах. Задача мыслящих людей России - продолжить работу сердца и ума, которую ведут сербские философы. Сербия близка к Западу настолько, что может глубже понимать его и разговаривать с ним на одном философском языке: это-то и вызывает страх у политиканов - ощущение возможности существования полновесной истины в том обществе нравственного релятивизма, который они строят не первое десятилетие.
Жарко Видович указывает, что высшей ценностью западной культуры является свобода и достоинство человека как индивида. Эту ценность Запад унаследовал от средиземноморской культуры - не из утопических построений, а из трагедийного опыта. С погружением в сон, отупением, параличом и утратой трагедийного опыта западная культура подвергается капризам случайности и стихии, так что в конце концов теряет сам смысл своего существования. Для культуры личности трагедийная позиция - то же, что утонченный слух для высокого взлета музыки.
Значение трагедийного элемента в западной культуре остро почувствовал Кьеркегор, когда противопоставил философии Гегеля ощущение человека как личности. Если индивидуальное ощущение себя как личности представляет экзистенцию, то философское понимание человека представляет нигилизм: философия как понимание (включение индивидуального в понятие, категорию или род) представляет отрицание экзистенции. Личность замечается чувством, и осознание личности возможно именно как чувство или сочувствие. Философия противостоит личному самоосознанию как понимание - ощущению. С философией человек беспомощен перед проблемой личности. Осознанием этого мы обязаны Кьеркегору. Видно следующее разделение: с одной стороны - трагедийное восприятие, жизненная сила и здоровье западной культуры, христианство как истинная вера, как религиозное чувство и экзистенция, объединенные некой общностью, а с другой стороны, как с противоположной линии фронта, готовящей нападение на первую - все варианты воздействий, усыпляющих и устраняющие трагедийное сознание: от наркотиков до поп-культуры с ее сериалами и мыльными операми. Тут же и незначительность человека как личности: личность принесена в жертву понятию, воспринимаемому как мнимая высшая ценность - тут же и нигилизм. Это разделение породило две мировые войны - и добавим мы к Видовичу, готово вновь и вновь порождать войны: незначительность личности означает потерю ценности жизни, философские понятия приводят в конечном итоге к бесчувственным и бездумным пилотам-роботам, для которых война - всего лишь работа по нажиманию кнопок на табло. Истинная реальность оказывается закрыта маской виртуальной... Бесчувственная мысль равна бездушному расчету.
Видович противопоставляет расхожему ныне, несколько экзальтированному и прелестному заблуждению о рождении трагедии из духа музыки, пущенному в обиход Ницше, исторически и этически более полноценную идею о рождении трагедии из мистерии. В том, что нынче подразумевают под понятием трагедии западные зрители и мыслители, нынче отсутствует главная часть - и остается лишь история страстей, ведущих к неминуемому концу. Любопытно, что к числу фигур, почувствовавших эту ошибку, Жарко Видович причисляет Гоголя. Гоголевские "Размышления о божественной литургии" вплотную подводят к открытиям Видовича…
Далее читайте: