Там, где Лубянка утыкается в бульвар и встречается со Сретенкой, наперерез движению шагает каменная баба. Нет, не баба это, а барышня, каменная барышня Надежда Крупская. Известно про неё хорошее – что она штопала носки и жалела детей. Возражала против Мавзолея и поселила Булгакова в Москве: всесильный Домком не хотел его прописывать в коммуналку – и вот она крупно черкнула красным карандашом на бумаге: "Помочь тов. Булгакову", – так столица обрела своего бытописателя, и следом за ним слетел с неба Воланд, туда же прописалась Маргарита...

Памятник плотный и серый. Издалека напоминает изваяние богов-истуканов с острова Пасхи...

Я сижу у изваяния на лавочке и разговариваю с женщиной по имени Фатима. Что за имя? Фата – это судьба. Фата-моргана – судьба моргает. Да, Фатима часто моргает. Есть, правда, другое значение слова “фата”. Это амуниция невесты. Вот Фатима передо мной сейчас в качестве невесты моего друга. Она приезжая – из Петербурга, мне надо развлекать её в столице. Фатима рассказывает жизнь. После школы она пошла служить в своей Татарии в военизированную охрану. Стояла с автоматом на вышке в лагерях. Или с пулемётом, ружьём – неважно. Скоро ей это осточертело, и она поехала в большой город. Работать по лимиту – дворником, истопником. И в подвалах своих познакомилась с мужем. Да, тоже дворник и рок-музыкант. Или истопник и поэт. Автор авторской песни.

Татарка – идеальная жена. Что-то не получилось с мужем.

Ребёнок не получился. Зато познакомилась с культурным Петербургом.

И тут речь зашла о Кари.

Да, Фатима её знала. Видела перед самой смертью – встретила на улице.

Кари рассказывала, как её таскали в милицию, хотели "пришить" дело: будто она избила милиционера.

Кари – поэтесса. Вы не слыхали?

Известная – её издавали за границей.

Была лауреатом конкурса молодых поэтов.

Она была знакома с дипломатами, её приглашали в посольства на приемы.

А с другой стороны – провокации, угрозы. Она была вконец измотана. Ничего не оставалось делать, как уехать. У неё уже и виза была на руках...

Фатима рассказывает о Кари, а мне кажется, что всё это – нереально. Выдумки: визы, дипломаты. А вот милиционеров, пожалуй, можно представить.

Перед ними выступал лектор и сказал, что диссиденты – это не люди, а мразь. Что это грязь, от которой надо избавляться, болезнь, которую надо уничтожать.

То, что Кари ходила по улицам, встречалась с друзьями, была осуждена за оскорбление милиционера и отсидела 15 суток – мне кажется нереальным.

Реальны её стихи:

Моей пяте покуда мнущей

Босую истовость дороги

Пока ещё лавину тела

Смешает лёгкое колено...

На неё наехала машина.

Кари словно висит в воздухе, слабо покачиваясь – как дым от сигареты.

Фатима комкает сигарету, сворачивает её в дулю, из лопнувших боков лезет требуха табака, сыплется на асфальт.

Я знаю будущее. Фатима беременна. Она очень хочет ребёнка. Ей уже тридцать лет. Потом окажется, что у неё внематочная беременность.

Знаете, что это такое? Это кранты. То есть ребёнка не будет. Зародыш попал сразу не туда, и развитие не пойдёт. Даже уродец не может родиться. Будет только мука.

Да, а у Кари были дочь и сын. Почему были? Есть. Мальчик очень умный. В тринадцать лет  школу закончил.

А Фатима так и не сможет добеременеть, хотя она так хочет ребенка.

А эта, каменная, хотела?

Я гляжу на крупную девушку, шагающую наперерез движению, там, где Сретенка встречается с Лубянкой. У кого узнаешь?

Я сижу на лавочке, окружённый тремя женщинами.

Это Фатима из плоти, Кари из дыма и Надежда из камня.

У каждой своя судьба.

Фатима ушла из охраны в культуру.

Кари ушла из жизни в поэзию.

Надежда куда-то спешит.

У Фатимы шевелится внутри зародыш. Поэтому, наверное, ей неловко и она курит, как сапожник.

У Надежды не было никакого ребёнка.

Фатима хуже, чем бесплодна – она изнуряюще плодовита мёртвым ребёнком.

Из трёх этих женщин счастливой оказалась только Кари.

У неё есть дочь и сын. Может, потому ей все так завидовали – и убили за это счастье?

Нет. Фатима здесь ни при чём, хотя она держала палец на спусковом крючке автомата.

Кари не летала так легко, как дымок – это была её ошибка.

Её ударили машиной.

Поэтов убивают – мы про это проходили в школе.

Пушкин – раз, Лермонтов – два. Проклятый царизм.

Потом Гумилёв, Есенин, Маяковский, Васильев, Мандельштам...

Раз, два, три, четыре, пять – вышел зайчик погулять. Вдруг охотник выбегает...

Всё перепуталось у меня в голове: Фатима, судьба, внематочная беременность каменного истукана... Надежда Константиновна родила Фатиму – нет, не родила, – это муж её создал государство, а в нём уже родилась Фатима и стала стрелять с вышки по зэкам, потом ей надоело, и она потянулась к культуре. И государство оказалось выкидышем: у Фатимы никто не родился – значит, некому охранять зэков.

А как же милиционеры? Зачем Кари было их обижать?

Какая-то ерунда – поэты бьют милиционеров, а зэки остаются без охраны.

Кого надо охранять – зэков или милиционеров?

Чёрт голову сломит.

А тут ещё выкидыш этот – в общем, полный финиш.