«Аз – Букановская. Я – Букановская». Станица, в которой Михаил Александрович Шолохов начал писать главную книгу двадцатого века «Тихий Дон».
Вешенская будет потом. А началась книга в казачьей станице, которая находится на излучине, в самой дельте-рогатке. Здесь Хопер впадает в Дон. Пять километров – до Хопра и пять - до Дона. Посередине станицы протекает острым, увы, засыхающим лезвием речка Раствердяевка. Скорее всего, это -эвфемизм, благозвучие, прикрывающие казачье озорство. Неужели здесь проживают и «раствердяи»?!
Широка станица, даже по теперешним меркам. С размахом!
И вот хата, как будто бы вынутая из страниц «Тихого Дона» стоит в раскоряку, чернеет камышовой крышей, подпалинами стен. Рыжеватым, ржавым тоном вообще.
Зачем эта хата? Почему никто, никакая инспекция, не развалит её? Она, как бельмо на глазу, в общем-то веселой Букановке с аккуратными, крытыми шифером хатами, с непременным палисадником, в котором среди цветов - ирисов густым массивом через забор надуваются вишневые ветки. Ягоды перезрелые до черноты.
Природа творит все в тон. У местных девчонок, что пиликают сотовыми телефонами на скамейках, темно вишневые глаза.
Именно здесь и облюбовал, нет, влюбился почти мальчишка, комсомоленок Шолохов в дочь самого известного в станице человека. Атамана Громославского. Машу. Отсюда взял жену Марию Петровну.
Муза у Михаила Александровича – из Букановской…
Уже отгремели юбилейные торжества в Москве и станице Вешенской.
Пришло «букановское» время.
Здесь в двадцатые годы двадцатидвухлетний Михаил Шолохов был уполномоченным по хлебозаготовкам. И здесь он впервые обмакнул перо в чернильницу, чтобы вывести строки: «Родимая степь над низким Доном…»
Вот и приехали сюда писатели, ученые, журналисты из Ростова, Вешенской, Волгограда, Краснодара, чтобы, по –шолоховски прищурившись, оглядеться, вдохнуть воздух, пройтись по воле. А Нижехоперский природный парк во главе с генеральным директором Т. Г. Пономаревой решил всему этому поспособствовать.
В центре станицы, на аллее природного парка, открывали памятный «шолоховский» камень, а на сохранившемся доме Валентина Ивановича Ходунова - мемориальная доска.
В. И. Ходунов был одновременно и секретарем Шолохова, и «другом игрищ и забав». Часто уже в зрелом возрасте приезжал сюда Михаил Александрович на охоту и рыбалку.
Расстоянье – не преграда. До Вешек – восемьдесят километров, но здесь «разлита» молодость – на этой вот рогатине из Дона и Хопра. На этих светлых, розовеющих чобором и душицей берегах.
На широкой площади перед Букановским Домом культуры выступали казачьи ансамбли – из Вешенской, из Новой Анны, из Кумылженской. В фойе Дома культуры – фотовыставка вешенского Дома-музея М.А.Шолохова – продажа редких книг: «Фотоальбом жизни М. А. Шолохова», его «Донские рассказы», исследование Ю. Мурина «Писатель и вождь», замечательное жизнеописание А. Воронцова «Степь в огне» («Жизнь Михаила Шолохова») и другие.
Мешал дождь.
Но погода сжалилась. После обеда засверкало солнышко.
И вся Букановская была уже на площади. Слушала. Выступил глава Кумылженского района В. В. Егоров, сказавший о редком даре этих песков -рождать таланты: здесь в разное время жили – знаменитый казачий писатель и депутат Думы Федор Крюков (ст. Глазуновская), отсюда ушел в ухтинский лагерь писатель Анатолий Знаменский, окончивший Кумылженскую среднюю школу, здесь работали и отдыхали прозаик Иван Данилов, поэт Александр Максаев…
Конечно, все с нетерпением ждали выступления сына Шолохова, Михаила Михайловича Шолохова.
Михаил Михайлович говорил тихо. Скромный, обаятельный, вспоминал о своем отце с теплом и почтением. Такое впечатление, словно Михаил Михайлович хочет помочь разглядеть не только фигуру писателя, но и ту эпоху:
«Я думаю, что это место сыграло в жизни отца главную роль. Букановская двенадцать раз переходила от красных к белым, от белых к красным. Это ли не коллизии романа?! Я приезжаю сюда и боюсь. Здесь ногу поставить боязно, кажется, ставишь ее на чьи-то кости».
М.М. Шолохов рассказал всем о том, чего многие и не знают. Оказывается, молодой комсомолец Михаил Шолохов в те далекие годы, работая уполномоченным по заготовкам, занижал цифры урожайности, чтобы у букановцев не весь хлеб выгребали, а оставляли на прокорм и на семена. Но всюду находятся «честные» люди. Мишу Шолохова выдали. Ему грозили или расстрел или тюрьма. С должности уполномоченного сразу сняли и повели на суд – то ли в Ростов, то ли в Вешенскую. Конвоировал М. Шолохова коротышка, совсем карлик Валентин Ходунов. У Ходунова в руках была винтовка-трехлинейка, которую он тащил с трудом. И Шолохов помогал ему нести это тяжелое, царапающее землю прикладом оружие.
Так с тех пор и познакомились, и подружились.
Судьба переменчива. Шолохову дали тогда условный срок.
Старожил станицы Букановской Андрей Кузьмич Бородинов, знавший лично писателя Шолохова, рассказал о том, как читали здесь первую книгу «Тихого Дона». В Букановской было тогда 2 экземпляра. На хуторе Андрияновском, рядом – 1 экземпляр. Собирались станичники в «Красном углу», читали вслух, как о себе. Да, не «как», а о себе.
Редактор кумылженской районной газеты «Победа» Николай Федотович Малахов, с которым мы приехали на праздник, подводил меня в толпе то к одному букановцу, то к другому: «Вот у него теща была подругой жены Шолохова, давайте его разыщем?… А вот… из тех самых Красновых!»
- Из каких?
Николай Федотович показывает на красивую, дородную женщину в пурпурном платье. Она - Салынкина. Но род - Красновых. Пращур – генерал, герой битвы с французами Иван Козьмич Краснов, уроженец Букановской. И белый донской атаман, писатель Петр Николаевич Краснов – тоже родич. Тут все - история, тут все – литература.
Но тут и места все с шолоховской окраской. Совсем недавно ведь существовали: колхоз «Поднятая целина», колхоз имени Лагутина, колхоз имени Шолохова, район Подтелковский. Это - целый художественный мир, обозначающий «букановские» придонские и прихоперские просторы. Страна Шолохова.
Мемориальный камень «открывал» внук Шолохова А.М. Шолохов, разительно похожий на своего деда. Камень освятили. На нем – надпись. Да, да, эти самые слова: «Родимая степь над низким Доном…»
И далее: «Низко кланяюсь и по-сыновьи целую твою пресную землю…» Сейчас в доме В.И. Ходунова живут неизвестные люди. Им повезло. Перед самым торжеством власти, а может, тот же «природный парк» поставили забор. Но штакетник еще не покрашен.
Почему-то вспоминается другой русский гений двадцатого века Сергей Есенин: «Низкий дом с голубыми ставнями, не забыть мне тебя никогда».
У всей Букановской, у хат, голубые ставни.
Дощечку вынесли на специальной конструкции наружу, чтобы всем читалось хорошо: «В этом доме в 50-70 годы неоднократно бывал и работал великий русский писатель Михаил Александрович Шолохов. От благодарных казаков ст. Букановской».
Долго в станице «играли», именно те песни, что «играли» при Шолохове.
Где раньше была Церковь, там Дом культуры стоит. И «трудно ногу поставить». «Отсюда начали гнать фашиста» солидно сообщают нарядные букановцы в легких, домашних чиряках. Раствердяи – гнали? Герои!
Букановцы, слащевцы (рядом ст. Слащевская) угощают сбитым «порточным» молоком, взваром-узваром, пирогами с капустой, вишневым киселем, который надо резать ножом. Почти все так, как при самом Шолохове.
А, уезжая из ст. Букановской, промчавшись 10 километров мимо хаты, речки Раствердяевки, мимо акации, ковыля, полей с молодым подсолнухом, мы с Н.Ф. Малаховым и ответсекретарем той же районной газеты В.В.Головкиной оказались на Кашав – Горе. Самое высокое место над Хопром. Здесь взметнулся в небо, в перистые облака памятник казаку Григорию Мелехову.
Этот казачий «Медный всадник» пока еще, и, Слава Богу, бережет родные берега и голубые ставни временного шолоховского дома.
Здесь легко дышать. И легко опять же выдохнуть «Аз, буки, веди…Аз – Букановская!»