Читатель, открывший первый номер журнала «Аврора» за прошлый год, увидит на одной из первых страниц заглавие новой повести Юрия Нечипоренко и Бахтияра Мурсалова: «Лестница в небыль» — и эпиграф из Блейка: «Tyger! Tyger! burning bright / In the forests of the night». Уже одно это сочетание даёт понять, что перед нами непростой текст, будящий читательскую мысль. С этой повестью можно теперь познакомиться на страницах «Русской жизни», где этот эпиграф даётся в переводе Андрея Пустогарова:

Грозный тигр, во тьме ночей
ярок блеск твоих очей.
Чьей бессмертною рукой
кован гибкий остов твой?

«Лестница в небыль» — сложный жанровый сплав. Это и повесть о человеческих взаимоотношениях (значительное место там занимает любовная линия), и философская повесть о взаимодействии западного и восточного начал, и текст о мистике (на жизнь героев таинственным образом влияет старинный перстень, изображающий голову тигра — и символический пласт, связанный с тигром, очевиден в повести, начиная уже с эпиграфа). Есть в ней и явные черты такого подзабытого ныне жанра, как «производственный роман»: много места отводится описанию работы врачей и учёных-микробиологов: их научному поиску, экспериментам и открытиям, идущим на пользу человечеству, трениям с начальством и даже (примета времени!) необходимости выбора между служением научной идее и поиском хорошо оплачиваемого рабочего места для прокорма семьи (выбор между «монастырём и офисом», по выражению научного руководителя главного героя).

Но если прибегнуть к самой высокой степени обобщения, правильнее всего будет сказать, что это повесть о стоянии на границе.

Прежде всего, речь идёт о границе между Востоком и Западом. В географическом отношении таким пограничным регионом является Дагестан, откуда родом основные персонажи повести: врач и молодой учёный Алик Гусев, ювелир Мурад и его возлюбленная Ольга, независимая и волевая «леди-коуч» Зинят…

Однако о такой границе можно говорить и в философском плане. Алик, «родившийся на стыке Европы и Азии, считал, что самая плодотворная почва для развития культуры — как раз на границе Запада и Востока». Граница — и это существенно! — мыслится не как нечто, строго отделяющее одно явление от другого, но как нечто, дающее возможности для синтеза, раскрывающее потенциал обоих явления, которые она соединяет.

Такой синтез Востока и Запада в романе проявляется даже тогда, когда речь идёт о… вирусологии. Алик лечит пациента, у которого в организме комбинировались вирус SARS (тот самый, знакомый читателям по изоляции и страхам развития пандемии 2020 года) и ближневосточный вирус MERS, вывезенный из поездки в Египет.

Противоположные философские категории в повести непременно синтезируются — и из этого синтеза рождается нечто смелое и прогрессивное. Ярким примером здесь может служить разговор шефа (научного руководителя) с Аликом, в котором отвлечённые, казалось бы, материи дают толчок новым идеям в профессиональной сфере:
— Помните, мы с вами говорили о том, что антитела в организме напоминают ангелов, защищающих нас от болезней? Оказывается, не только нам это пришло в голову. Есть даже скульптура «Ангел Запада», на которой изображено антитело в круге, как человек у Леонардо да Винчи.

Шеф показал Алику на экране компьютера изображение скульптуры «Ангел Запада» перед Институтом Биологии в США:

Алик знал, что на Западе наука в этой области развита сильнее нашего. Там и связь науки с искусством проработана досконально, начиная с Леонардо да Винчи. Однако ему вдруг стало обидно. Он, родившийся на стыке Европы и Азии, считал, что самая плодотворная почва для развития культуры — как раз на границе Запада и Востока, в Евразии. И вдруг оказывается, что антитело — это ангел Запада.

— А что же, на Востоке живут другие люди? У них другие антитела — не ангелы, а демоны? Каким будет тогда «ангел Востока»?

Шеф быстро нашёлся:

— Если ангелы Запада — антитела, то ангелами Востока будут лимфоциты!

— Точно! Клеточный иммунитет дополняет антительный!

— Да, это две стороны одной медали. О клеточном иммунитете мало что известно.

В том, что касается описания вирусных заболеваний и методов борьбы с ними, автор этих строк всецело доверяет авторам повести — учёному-биофизику и провизору. (И то, и другое в «Лестнице в небыль» описано весьма подробно и популярно). Я не могу привести других примеров современной крупной прозы, в которых в центре внимания была бы работа учёных и врачей во время пандемии. Большинство литературных текстов об этом периоде недавней истории — во всяком случае, известных автору этих строк — описывают именно переживания «простых» людей.

При всём том, медицински-биологическая тематика в повести не отделена от прочих тем, подобно «красной зоне» в больнице, - напротив, она всячески интегрируется с ними, и как раз это позволяет научной мысли героя — и сюжету — двигаться вперёд.

В развитии научных идей Алика Гусева не последнюю роль играет «тигриный» символизм повести. В начале он возникает лишь как тема, связанная с антикварным перстнем в виде тигриной головы (он ещё не раз будет появляться в жизни Алика и его близких), и как интертекстуальный пласт, связанный со стихотворением Блейка, строки из которого вынесены в эпиграф: герои цитируют и сравнивают его разные переводы — и философствуют о тигре и его жертве. Но тигр также «подсказывает» герою, как искать методы лечения в сложном случае:

Он вспомнил, как называется белок-рецептор: DPP4 — ди-пептидилпептидаза. А как она выглядит? Он задал поиск и нашёл картинку.

Алик внимательно разглядывал изображение. Это же голова тигра!

Но только что начался год Тигра — может, потому Алику мерещится тигровая морда? Тигр проглатывает вирус MERS, как яд... А чем вообще питается тигр?

Чувства, научный поиск, мистика, философия — всё это в повести оказывается связано, синтезировано друг с другом, и все составляющие этого синтеза в равной мере влияют на судьбы героев.

Мы привыкли прочно связывать представления о научной деятельности с понятием «анализ» и по возможности отграничивать её от других сфер жизни, особенно, связанных с чувствами, символами, знамениями. Но «Лестница в небыль» ставит перед читателем вопрос: А может, как и в науке, так и на «личном фронте» синтез порой плодотворнее анализа, а границы на самом деле призваны не разделять, а объединять?

С повестью можно ознакомиться «Журнальном мире» тут.

Отзыв в сокращённом виде был опубликован в Литературной газете №1-2 (2005), стр. 27.