Безумнейшее преступление свершилось в Крокус Сити. Много безумнее бесчисленных преступлений, совершенных в течение всей войны. Усугублённое очевидным сокрытием правды замысла и намерения организаторов. Да прольётся свет, и будут обличены виновники.
Но не представляется случайностью увязывание события с выступлением рок-группы Пикник. Группы с ярлыком оккультизма и мистицизма. Ни коим образом не обвиняю участников группы в пособничестве преступлению. Напротив, выскажу обратное: но их художественное амплуа наиболее подходило для сопровождения задуманного. Нет сомнения, что организаторы были знакомы с творчеством Пикника и решили воспользоваться его сценическим образом.
Я же, хотя раньше и слышал о Пикнике, но с их творчеством знаком не был. Погружение начал с перелистывания фото и YouTube(овских) видео. Чёрные цилиндры, тёмные очки, черно-фиолетовые мундиры, иероглифическая пиктограмма и рогатая гитара фронтмена действительно создают образ магов-медиумов, практиков-эзотериков или похоронного оркестра. По форме. А от формы перешел к содержанию. К музыке.
Музыка высококачественная. Качественно сочинённая (математически, по формуле), качественно исполненная и качественно записанная. Музыка с простыми, но ёмкими, захватывающими мотивами, многократно повторяющимися, выводящими слушателя за рамки благодушного состояния. Металлизировано-скрежещущие звуки гитары и высокочастотные «скрипичные» визги нагоняют страху. Похоже на разгонку чувства тревоги в леденящих сценах кино. Но главное в произведениях группы, как, впрочем, и во всём русском роке, — это не звучание, а поэтическое содержание.
Поэзия замечательная, самобытная, с сюрреалистическими композициями и футуристической фрагментацией фраз-осколков. И при этом, отсутствие вычурного словословья и интеллектуального заумья. Напротив, речи понятные и отчётливо спетые. Говоря проще: оригинально, емко, содержательно и доступно. На мой взгляд, — это лучшая поэзия нашего времени. Ничем не уступающая рок-поэзии 80-х.
Разница в том, что в перестройку, — «Кино», «Наутилус», «Ноль» и др. звали к переменам и крушению «таким ударным инструментом» стен нашего дома, а сегодня Пикник предлагает остановиться, одуматься и преобразиться. В подоплёке текстов, как я их воспринимаю, скрывается обличение социальных пороков. Обличения не добродушные, как в «Родине» ДДТ: «Сволочь и доверчива, а она нам нравится, пусть и не красавица». А щемящие и ужасающие. Вскрывающие глубинную, психологическую, душевную ущербность социума. Повторяю, это моё восприятие сочинений Пикника, кое я никому не навязываю, но и скрывать не намерен. Ибо высказываюсь искренне.
Вот суждения по наиболее актуальным песням Пикника.
Первая, — «Кукла с человеческим лицом», в которой «мир как будто надвое расколот». Расколот стеклом торговой витрины, где по одну сторону находятся люди, помешанные на обладании вещей-товаров, а по другую «манекен бесполый — кукла с человеческим лицом». Речь не о потребителях и продавцах, а о духовной жизни и бездушной смерти. О людях, желающих променять дарованную Богом духовную жизнь на материальную бесчувственную смерть Сатаны. О происходящем перерождении повествует манекен «скованный неволей». Кукла просит «Чтобы было сладко» (наслаждения), «Чтобы было больно» (испытания), «Чтобы каяться потом» (покаяния). Желает приобрести человеческую, духовную сущность. Но за «витринным голубым стеклом» люди не внимают мольбе манекена к Господу. Безумцы «Огонь от искры изначальной» добровольно меняют на эфемерные материальные блага, а, по сути, на небытие и ничто. Год за годом, третье поколение кряду. И виноваты в том отнюдь не алчные торгаши, не козни прогресса, а сами люди, сошедшие до расчеловечивания и материального счастья, смерти. Ужас!
Вторая, — песня «От Кореи до Карелии», в которой «Завывают ветры белые, Путь-дорогу не найти». И по этим русским просторам бродят две, с виду разнородные, а, по сути, родственные группы. Связанные единством и борьбой противоположностей. Одна из них — Русские люди — «Хмурые недобрые, Страшно руки им подать», «Не идут, а спотыкаются, Не поют, а заикаются». Давно заблудший, разуверившийся в спасении, глубоко деградировавший народ. А вторая — «Хилые да хитрые», в которой без труда угадываются «побитые» паразиты-ростовщики, инородцы, поводыри, обманывающие тёмный, непробудный народ. А безсмысленная суета обеих групп лишь удаляет общество от решения давно вызревших проклятых вопросов. И в этой дурной бесконечности «Лбы трещат и рвутся бороды» за то, «Чтобы каждому да поровну». Ужас!
Третья, — «Азбука Морзе». Песня об извечном желании простого решения, не требующего особых усилий. О возврате социума назад в прошлое. В социализм, в сталинизм, в царизм. Абы, как и прежде, не думать и не участвовать в государственном устройстве. Передоверить свою судьбу вождям, кумирам и божествам. «Чтобы время не мчалось вперед». Чтобы социально-недоразвитые опекались заботливыми государственными мужами. О, как я знаком с этим добропорядочным трудовым классом, именуемым Совком. И как часто я слышал от него: «сиди и не ёрзай, подмигивай азбукой Морзе». Ибо Совок совершенно убежден в праве навязывать окружающим своё, единственно верное и непререкаемое представление о жизни. Безосновательно, бездумно, но страстно. Поскольку убеждены, что «Скоро время назад пойдёт» и «Элвис новые песни споёт — а то как же…». Не подозревая, что «а то как же» имеет двойной, взаимоисключающий смысл и положен на противоположную чашу весов. Ужас!
И этот троекратный Ужас!-Ужас!-Ужас! образовал общую парадигму пессимистического мироощущения. И без намёка на мистику. Ни одного обращения к оккультизму. Разве что музыка, — которая в своей сути есть явление метафизическое, — дарованное нам Богом, как представление чего-то архиважного и категорически необходимого.
Во многих сочинениях русского рока музыка является аккомпанементом к поэтическим текстам, а в лучших случаях — мелодией, удачно сливающейся с текстом. У Пикника музыка — естественное продолжение глубокомысленных текстов. Яркий пример органического перетекания текста в музыку можно проследить в песне «От Кореи до Карелии», после «Видно скоро пропадать», где пятиаккордное крещендо разверзает бездну пропадания. И захватывает. Класс!
Излюбленным приемом Пикника является обрывание текста и восполнение его фирменным «у-у-у-у-у», которое предлагает слушателям самостоятельно продолжить и развить смысл песни. Если, конечно, слушатель в теме. В потоке сознания произведения. В промысле жизни. Академический метод, используемый классными преподавателями в студенческих аудиториях. Браво!
Пикник, как канадские хоккеисты, — играют до конца. Заключительная музыкальная часть их песен не уступает, а порой и превосходит основную текстовую часть. Так в «Дикой певице», — настоящей хард-роковой вещи, — улётное окончание построено на интерпретации похоронного марша, с барабанной россыпью и затуханием басового рифа. Великолепно! А в «Игле» наложение пары женских вокальных партий на хоровое «у-у-у-у» — «у-у-у-у» у меня ассоциируется с концовкой песни «моей» прог-группы The Moody Blues. И что лучше, определить не берусь.
Творчество Пикника неразрывно с его лидером Эдмундом Шклярским. Чужие мысли с такой выразительностью не исполнишь. Нет сомнения, что к слушателям обращается интеллектуал, философ, занятый Законом общественного развития (Провидением). Художник, которому «не светит в пути Звезда», но глубоко чувствующий трагическое положение современности. Личность, критически оценивающая свою роль в процессе общественной деградации. Только от подобного человека можно услышать: «Ой, не ведаю, что делаю, Меня тёмного прости». Его песни — это симбиоз общественного приговора и самообличения. Ни на первое и, тем более, на второе, слабый человек не способен.
Противопоставлением Э.Шклярскому предстаёт современный Русский мир. Больной, распавшийся социум, не способный признаться в собственных грехах. В надвигающейся общественной катастрофе, где трагедия Крокуса — лишь приоткрывшаяся малость разверзающейся бездны покарания. А как следствие, не способность вырваться из оков неразумения и эволюционировать в истории. Но всё ещё чувствующее ужас, выраженный в музыке Пикника. Чувствует и содрогается. И такое творчество не может нравиться простым душам, не способным к критическому анализу и не имеющим воли для признать собственные пороков. Вот и причисляют группу к мистике и оккультизму. Тогда как Пикник лишь отражает душевное состояние неприкаянного русского народа и, выражаясь банально, служит зеркалом его неприглядной души. Так что «неча на зеркало пенять, коли …»
Организаторы террора знали, что поклонники Пикника — люди иного склада. Что они принципиально отличны от исступлённо-верезжащей публики поп-исполнителей и гламурных экзальтированных женщин Лепса. Понимали, что покушаются на думающую и зрелую часть общества, способную оценивать происходящее и совершать осмысленные поступки. На сохранившийся социальный потенциал возрождения Русского мира. Знали и намеренно истребляли. И оттого скорбь по ним всегда будет с нами.