Мальволио в исполнении актера Сергея Епишева

Спектакль еще до выхода оброс скандалами. В театре им. Ермоловой спектакль не приняли. Олег Меньшиков (худрук) послал СМС Долину (режиссеру), тоже Олегу, что он уволен. Долин написал открытое письмо о краже спектакля, Меньшиков ответил в интернете видеообращением. В итоге спектакль репетировали, доделывали без Долина, но решили не выпускать. Почему? Интрига! Интрига длиною в год. Что такого в этом спектакле? И вот я иду на него, смотрю. Посмотрел пресс-показ, и несколько разочарован. Ничего скандального, ничего запретного, только карнавальное веселье, только напоминание, предчувствие Нового года и Рождества. И это победа. Нет скандала, зато есть атмосфера праздника. Зато есть, не поверите, но есть самый что ни на есть настоящий Вильям наш Шекспир.

Я очарован Оливией. Актрису зовут Диана Огай. Что о ней известно? Родилась в Южно-Сахалинске в этом году окончила Щукинское, играла в театре Вахтангова, но с этого года на Бронной, и здесь у нее уже пять ролей. Изумительная талия, которую подчеркивает узкое платье, и обаяние молодости неотразимо. Так бы и смотрел на нее весь спектакль, но с какого-то момента она начинает «играть», частить, кричать, бегать по сцене и мельтешить. Это мне не понравилось.

Сцена, когда Оливия сломя голову объясняется в любви Виоле, переодетой в мужской наряд, решена режиссерски блестяще. Это самая безумная сцена спектакля. Оливия не находит слов, Шекспир маловато написал для нее монологов, и она начинает объясняться словами нашего Пушкина. Приведу этот выученный со школьной скамьи, но подзабытый монолог.

Зачем вы посетили нас?
В глуши забытого селенья
Я никогда не знала б вас,
Не знала б горького мученья.
Души неопытной волненья
Смирив со временем (как знать?),
По сердцу я нашла бы друга,
Была бы верная супруга
И добродетельная мать.

С каждой строчкой Оливия наскакивает на Виолу, а та в страхе отскакивает.

Я реально упал под кресло. Такого блаженства давно не испытывал. Вы скажете, что это отсебятина. Тут я готов с вами спорить до потери сознания. Никакой отсебятины! Это то, что вырывается из души у каждой молоденькой русской девушки. Такими словами наградил нас всех наш поэт. Спасибо ему. И ничего тут добавить невозможно.

Спектакль построен на эксцентрике. И актеры ожидают зрителей, реакции, взрывной реакции, и она будет, несомненно. Правда, обилие шутовских сцен переизбыточно. Это утомляет. Попытки рассмешить публику удручают.

Есть еще одна блистательная роль. Это Мальволио в исполнении актера Сергея Епишева (фото обложки). Персонажи этого спектакля во всем стремятся приблизиться к персонажам комедии дель арте. Таково решение. И Епишев здесь наиболее ярок. Такого Мальволио я никогда не видел. Он играет трагедию. Именно поэтому нам так смешно, нам так легко над ним потешаться. Актер выкрасил лицо белым цветом, накрасил огромные губы. И мимика его стала необычайно выразительна. Он всегда мрачен. Губы всегда концами вниз. Это Бригелла, мрачный тип, постоянно что-то ворчащий, он жестоко разгоняет веселую, ночную пирушку, за что и поплатился.

Номер с чтением письма, написанного якобы Оливией, разработан блестяще. Мальволио до конца не верит, что это пишет ему его госпожа. И что она влюблена в него. Он перечитывает письмо дважды, и чем абсурднее его конец, тем скорее он сходит с ума. Одеть желтые чулки! Тут он в смятении. Но особенно сносит ему последние остатки разума, наставление, чтобы он постоянно улыбался. Уголки губ — вниз, помните. И тут шекспировский текст как никогда ясен. Он учит и нас улыбаться. И Мальволио пытается улыбнуться. Это отдельный номер. Это стоит смотреть. Наконец улыбка ему удается. И не только уголки губ вверх, но рот до ушей! И уже неважно, что его одурачили. Главное, что он научился улыбаться, он наделен искрой счастья. И он поверил в это и уже никто никогда не может его разубедить. И когда он встречается с Оливией, и происходит главная шутовская сцена. И над ним потешаются, он танцует какой-то сумасшедший, бешеный танец. Нет, он не разочарован. Оливия назвала его «человеком». И он этому рад. «Я — человек!» — кричит он. Собственно, в этом и открытие, в этом новизна трактовки. Мальволио не унижен, наоборот, он из мрачного дворецкого становится нормальным, способным улыбаться человеком. И когда в конце спектакля он вновь появляется на сцене, то мы видим полное преображение. Он распахивает свою дурацкую шинель, в которую весь спектакль был облачен, и под ней оказывается костюм Арлекина. И он вливается в веселую компанию масок. Бессмертных масок комедии эпохи Возрождения!

Вспоминаются слова Олега Долина, обращенные к Олегу Меньшикову, что спектакль является его «разработкой». Вижу, подтверждаю, «разработка» присутствует, работали над спектаклем серьезно, и очень много удачно просчитано и решено.

Что касается неудач, то их тоже хватает. Например, Виола, в исполнении актрисы с экзотическим именем Владимира и фамилией Петрик так тараторит, что ни слова не понятно. Это надо уметь. Наверное, так задумано. В правом углу сцены сидит квартет музыкантов, и почти всегда их музыка вообще неуместна и заглушает речь актеров.

Владимира Петрик пришла в театр в этом году, до этого несколько лет она играла в Саровском театре. Напомню, что Саровский театр существовал давно, он располагался в церкви, сейчас у него свое здание, но город Саров (или Арзамас 15) и сейчас закрытый город, секретный город. Это тот самый город, который возник в монастыре, в котором подвизался святой Серафим Саровский.

Над костюмами поработали на славу. Это костюмированная комедия. Художник по костюмам Евгения Панфилова. Оливия переодевается пять раз, пять разных платьев, такое допускается в театре только для примы обычно, но никак не для дебютантки. Но театр не скупится ни на какие затраты, и Диана Огай блистает во всех цветах и обертках. Правда, в одном костюме актрису вообще не видно. Это нечто бесформенное, не видно даже лица и головы. Только щиколотки виднеются. В общем, фантазию художников никто не ограничивал и на затраты не скупились. И получилось. К Новому году и Рождеству самый подходящий спектакль.