90 лет Юрию Витальевичу Мамлееву
(11 декабря 1931—25 октября 2015)
По этому случаю в Союзе писателей, в небольшом зале с прекрасно отреставрированной лепниной, к которому ведет маленькая лесенка с изящной античной фигуркой обнаженной богини, состоялось юбилейное заседание, в котором приняли участие и выступали, наш писатель-депутат Сергей Шергунов, редактор боевой газеты Андрей Фефелов, писатели Сергей Сибирцев, Татьяна Набатникова, Игорь Дудинский. Философ, преподаватель МГУ, доктор философии Петр Калитин, а так же Александр Скляр, известный певец, который тоже оказался поклонником Мамлеева, он читал стихи и спел песню. В записи прозвучало выступление недавно умершего монстра андеграунда Славы Лёна.
Я тоже заявился с выступлением на фейсбуке в группе Мамлеева, но меня подняли на смех, потому что я хотел связать творчество Мамлеева с творчеством других литераторов. Я подумал, что организовывают этот вечер какие-то монстры, сошедшие прямиком со страниц книг юбиляра и решил непременно побывать на собрании, но все пошло не так. И выступающие уверенно вплетали, вписывали Мамлеева в контекст русской литературы, философии. Мамлеев оказался близок и Достоевскому, и кругу Лианозовцев, и Смогистов. И многим современным писателям. Были названы имена Евгения Головина, Алины Витухновской, Владимира. Сорокина, Виктора Пелевина. Насчет Пелевина я бы уточнил, что он все-таки конкретно ученик писателя Виталия Ахрамовича, близкого к южинцам.
Конечно, Достоевский — отец русской метафизики. Его до сих пор преподают, как писателя — психолога. Но еще Николай Бердяев заметил, что сам Достоевский избавился от психологии, вместе со взмахом топора, которым Раскольников раскроил череп старушки-процентщицы. С психологией было покончено в буквальном смысле слова, и на свет выпорхнула метафизика и стала перелетать и от одного литератора к другому, из «Мелкого беса» Соллогуба в произведения Мережковского и наконец достигла Мамлеева. Конечно, не Мамлеев отец метафизического реализма. Но именно у него метафизика приобрела грандиозные, монументальные формы и выплеснулась в массовую культуру бесконечными фильмами о маньяках, вампирах, каннибалах, и прочей нечисти.
Было сказано, что Мамлеев переведен на множество европейских языков и готовится издание на японском. При этом все захохотали. Надо казать несколько слов о зале. Зал был переполнен. Стояли в проходах, у стенок, в дверях. Но этого сказать мало. Зал был экзальтирован в высшей мере. И эта экзальтация возрастала от выступления к выступлению. Стояли в пальто, потому что и гардероб был переполнен. И соседний зал, в котором ничего не было слышно, тоже был переполнен и там шли дискуссии, которые не могли помешать собранию. Настолько высоко здесь был поднят энергетический заряд.
Конечно, не надо себе позволять впадать в наивность. Мамлеев на Западе будет воспринят только в контексте общего представления о России. Что именно тут, у нас живут и всегда жили монстры и чудовища, описанные писателем. И Мамлеев повторит путь Достоевского, который только после войны стал восприниматься на Западе серьезно, и даже, как пророк. До этого он вообще не переводился, не издавался и воспринимался как нигилист. Русский нигилист, замахнувшийся на дорогое сердце европейских обывателей ценности. Где это видано: «если Бога нет, то все позволено». А гуманизм? А права человека? Но оказалось, что именно так. И гуманизм, и «права» легко горят в печах. Сам Мамлеев, нашедший своих героев в своей фантазии, оказавшись в Америке, столкнулся с ними реально. И его американские рассказы об этом ясно говорят. Его «Шатуны» шагнули за океан, размножились там и укоренились.
Мамлеев — это дракон, дышащий на Европу, устрашающий ее, призывающий опомнится. В этом его нравственность. Все монстры ЛГБТ, с удовольствием, ловко социализирующиеся, занимающие руководящие посты, вышли со страниц Мамлеева.
Но они еще не поняли, что эта бездна, из которой они вышли, намного больше, и там гнездятся более могущественные существа. И задача Мамлеева как следует напугать, чтобы привести человечество в сознание. Достоевскому не удалось. Опомнились слишком поздно.
Приведу весьма актуальную цитату из «Воспоминаний» Мамлеева, о «русофобии».
«Эта патологическая русофобия была нелепой и непрерывной. Цель была проста — превратить Россию в некое средоточие зла, — обычный прием против своего врага, но в Америке это делалось с каким-то истеричным надрывом. Причем, обвинительные доводы были абсолютно нелепы, особенно, когда заглядывали в историю. Ненавидели не просто Советский Союз, но всю историческую Россию в целом — во всем она была виновата, все зло шло от нее, а другие — убийцы и колонизаторы, — они были ангелами. Всё это было абсурдно и примитивно, и об этом было написано в школьных учебниках... Абсурд был на грани идиотизма — что бы ни происходило, во всем была виновата Россия. Причем, поражала наглость и тупость с которой весь этот абсурд подавался. Видимо, это был принцип, поскольку в Соединенных Штатах люди по большей части невежественны; многие из них не знают, где расположен Париж».
(Юрий Витальевич Мамлеев, «Воспоминания», «Традиция»,