Музыка. На экране надпись — триарий — боец третьего ряда в римском легионе. Вступал в бой тогда, когда первые две линии были опрокинуты. Набирались из старших и опытных легионеров. Крупно надпись — Канны. От снования Рима 538 год (216 год до н. э.)

Яркое солнце. Каменистая дорога. Скалы. Сцена жертвоприношения. Курится алтарь. Вокруг жрецы. В стороне на возвышении за ними наблюдают два консула — Павел и Варрон. Рядом ликторы, строй солдат. Старший жрец воздевает руки к небу. По знаку другой жрец убивает жертвенного барана, вынимает печень и кладет ее на алтарь. Вновь руки воздеты к небу. Неожиданно выползает змея и объедает печень. Ликтор поднимает топор, но жрецы останавливает его. Совещаются. Картина повторяется. Вновь приносят в жертву барана, вновь кладут печень на алтарь и вновь змея объедает ее. Консул Павел дает знак, и ликтор разрубает змею. Жрецы совещаются. Вперед выходит старший жрец.

Жрец, воздев руки.

— Берегитесь. Боги гневаются. Большая беда обрушится вскоре на Рим.

Подводят коней, консулы садятся на них и в сопровождении стражи ускакивают прочь.

Огромное поле, за которым видна река, усыпано телами павших римских воинов. Повсюду варвары добивают раненых и небольшие группы еще сопротивляющихся римских солдат. Разгром полный.

Последняя шеренга триариевс боем отходит в малый лагерь. Их не преследуют — победа и так полная! Оставшихся в живых воинов можно будет добить потом. За добычу. С павших римлян пунийцыснимают кольца, браслеты, подбирают оружие. Поднимают руки вверх с добычей. Крики торжества.

Ночь. В малом лагере горят костры. Стража напряженно всматривается в темноту. Вдалеке горят костры победителей. Свободные от стражи воины отдыхают. Поражение. Уцелевшие четыре военных трибуна и центурионы собрались на совет.

Тудитан, трибун.

— Итак, центурионы подвели подсчет. Еще раз — сколько в нашем малом лагере уцелело воинов?

Марцелл, трибун.

— Около когорты триариев и две центурии союзников из вспомогательного легиона. Да еще метатели дротиков, лучники. Всего около тысячи человек.

Корнелий, трибун.

— Да в большом лагере оставалось чуть больше легиона. Те, которые не принимали участия в сражении. Резервы. Их около шести тысяч.

Серпилий, трибун.

— Еще подходят уцелевшие солдаты.

Тудитан.

— Значит всего семь тысяч. Немного из шестидесяти тысяч воинов! Тяжелая утрата для Рима!

Корнелий, трибун.

Что будем делать? Лагеря нам не удержать.

Марцелл.

— Ни нам, ни большому лагерю не удержаться. Утром предложат сдаться и тех, кто откажется, изрубят, как изрубили восемь легионов.

Серпилий.

— Варвары пируют. Пока не перекрыты дороги наглухо еще можно пробиться к большому лагерю.

Марцелл.

— Да, а оттуда сразу отходить к Канусию. Через дневной переход мы будем там. В городе большой гарнизон и крепкие стены. А там примем решение, как быть дальше.

Тудитан.

— И так понятно. Оттуда надо срочно спешить к Риму. Рим теперь в опасности. А в Канусии у меня семья, кстати.

Корнелий.

— Чем поможет Риму один легион! Восемь усиленных легионов лежат на поле перед нами.

Тудитан.

— За стенами Рима легион будет намного сильнее.

Корнелий.

— Тогда следует послать гонцов в большой лагерь. Пусть готовятся выступить, и вместе будем отходить к Канусию.

Марцелл.

— У нас много раненых. Как быть с ними?

Тудитан.

— Тех, кто сможет идти, возьмем с собой. А тех, кто не сможет идти придется оставить. Потом их выкупят.

Серпилий.

— Рим всегда выкупает своих солдат.

Марцелл.

— Если только варвары не порубят их всех до единого.

Серпилий.

— Боги милостивы а пунийцы известны своей жадностью.

Оживление стражи. Центурион докладывает, — прибыли гонцы из большого лагеря. Они предлагают, пока варвары пируют вместе выступить и направиться в Канусий.

Тудитан, обращаясь к трибунам, — выступаем?

— Выступаем! — кивают они.

Тудитан центуриону, — пусть возвращаются в свой лагерь и передадут — через час мы выступаем. Пусть приготовятся поддержать нас. Центурион уходит.

Корнелий.

Да, так и поступим. Построимся плотной колонной, метателей дротиков поставим в середину, чтобы отгоняли дротиками наиболее настойчивых. В сражение ввязываться не станем, варварам сейчас не до нас, а тех, кто встанет на пути — сметем.

Тудитан.

Центурионы! Оповестите солдат, переговорите с ранеными и приготовьтесь. Скоро выступаем. Центурионы поднимаются и уходят.

Ночь. Костры. Колонны римлян, сомкнув ряды, движутся по дороге. Пунийцы осыпают их дротиками, пробуют напасть. Отдельные стычки. Метатели дротиков дротиками отгоняют нападающих. Раненые. Убитые. Колонна из малого лагеря проходит сквозь врагов. К ним присоединяется колонна из большого лагеря. Вместе направляются к Канусию.

День. Смешанные колонны тяжелой и легкой пехоты римлян устало бредут к Канусию.

Ночь. Факелы. Палаты города Канусия. Начальник гарнизона с подчиненными совещается с военными трибунами. Кубки вина.

Начальник гарнизона.

— Как такое могло произойти, что пали все восемь легионов? Как мне известно, все легионы были усилены, их численность была вдвое больше обычного.

Тудитан.

— Варвары разом спустились с холмов. Из-за густого тумана мы их не видели до последнего момента. Поле, а за ним протекала река. Тяжелой пехоте отступать было некуда, и озверевшие варвары положили всех, кто сопротивлялся. А сопротивлялись многие ожесточенно.

Начальник гарнизона.

— А что с консулами? Где они?

Марцелл.

— Консул Павел пал. Его прикрывал большой отряд всадников, но они отпустили коней, когда поняли, что битва поиграна. Предпочли достойную смерть позорному плену.

Начальник гарнизона.

— А консул Варрон?

Серпилий.

— Ускакал в самом начале сражения с небольшим отрядом в Венусию. Сейчас, наверное, подъезжает к нему.

Начальник гарнизона.

— Сорок пять тысяч отборных воинов остались на поле боя! И это не считая вспомогательных когорт и союзников! Для Рима это тяжелая утрата.

Марцелл.

— Да, и если Ганнибал без промедления двинется на Рим, городу не устоять. Легионы из Испании подойти не успеют. А в городе только преторианская стража. Ветераны.

Крнелий.

— И на новый набор потребуется время. Рим в опасности.

Серпилий.

— Да и кого они наберут за короткое время? Стариков и детей? Легионы или в Испании или лежат на поле под Каннами.

Начальник гарнизона.

— Что вы намерены предпринять.

Тудитан.

— С нами семь тысяч воинов. Оставим вам раненых и с утра выступаем на помощь Риму. Через три дневных перехода будем у стен города.

Начальник гарнизона.

— Ганнибал может опомниться и послать вам вдогонку конницу, чтобы остановить, а следом и пехоту.

Серпилий.

— Тогда примем сражение по дороге, и положимся на милость наших богов.

Начальник гарнизона.

— Пока боги отвернулись от нас.

Военный трибун из большого лагеря.

— Утром выступить не получится. Солдаты утомлены переходом. Нужно дать им хотя бы день отдохнуть и привести себя в порядок.

Тудитан.

— Хорошо. Выступим через день. Но мы даем время Ганнибалу опомниться. Многим это может стоить жизни.

Марцелл.

— У нас почти не осталось дротиков, у лучников нет стрел, некоторые воины без оружия. Снабдите нас оружием?

Начальник гарнизона.

— У нас достаточно оружия и продовольствия и мы снабдим вас всем необходимым. Возьмите несколько телег с шипами против конницы. Шипы и дротики собьют их напор, если они навалятся. За нас не беспокойтесь. В городе большой гарнизон и крепкие стены. Вряд ли Ганнибал захочет застрять под стенами Канусия.

Тудитан.

— Возьмем. Еще нужно срочно оповестить Сенат о том, что мы спешим им на помощь и предупредить, чтобы готовили город к обороне. Отдельные уцелевшие всадники, достигшие ворот Рима, внесут лишь сумятицу.

Начальник гарнизона обращается к начальнику конницы.

— Возьми турмуконницы и немедленно скачите к Риму. Передай сенату все, что ты слышал. Пусть готовятся к осаде.

Начальник конницы поднимается и уходит.

Ночь. Турма конницы рысью выходит из ворот Канусия.

Ночь. Сцена встречи Тудитана с женой. При свете факелов они стоят рядом в спальне и молча смотрят друг на друга.

Тудитан.

— Через день мы выступаем в Рим. Надо попасть туда раньше Ганнибала, если вражеская конница не остановит нас по дороге.

Жена.

— Я буду молить наших богов, чтобы вы дошли невредимыми.

Женщина медленно раздевается. Платье сползает на пол. Обнаженное женское тело.

День. Лагерь пунийцев. Начальники поздравляют Ганнибала с победой. Победа! Пир. Вино льется рекой.

Магарбал, начальник конницы, обращается к Ганнибалу.

— Ты зря слушаешь хвалебные речи и теряешь напрасно время! Если немедленно двинешь на Рим, то через четыре дня будешь пировать на Капитолийском холме и праздновать не выигранную битву, а выигранную войну. Не теряй напрасно время! Прекрати пировать, выступай немедленно!

Ганнибал.

— Победа и так полная. Им быстро не оправиться. Куда спешить? Соберем трофеи из брошенного лагеря и с поля битвы, предадим земле наших павших героев. Обоз они тоже оставили. Они бросили даже своих раненых. За их выкуп мы получим большие деньги.

Магарбал.

— Боги лишили тебя разума! Часть римского войска ушла. Они залижут раны и поспешат на помощь Риму. Не дай хотя бы подойти подкреплениям! Пошли им вдогонку конницу, а следом пехоту. Конница остановит римлян, не даст им идти, а пешие воины догонят их и порубят на куски.

Ганнибал.

— Хорошо. Ты не отстанешь! Отправь испанских всадников. Они перехватят римлян по дороге, а там посмотрим, как нам быть с ними дальше.

Магарбал.

— Не только всадников, но и пеших воинов! Пошли следом пехоту! После твоей победы в Риме начнется паника и смятение, и подход целого легиона внушит им пустую надежду.

Ганнибал.

— Видят боги, я уступаю твоим настойчивым мольбам только потому, чтобы не портить праздник. Пусть следом идет десять тысяч пехоты. И конница, и пехота выступят утром.

Манарбал.

— Нет! Пошли конницу сейчас! И не испанских всадников,а нумидийцев!

Ганнибал.

— Не гневи меня! Не порти праздник. Утром! Это мое последнее слово. Рим еще долго будет зализывать раны.

Магарбал.

— Боги нас рассудят! Запомни мои слова — ты мог бы сейчас закончить войну победой.

Ганнибал.

— Не утомляй, не порти праздник. Посмотри на поле битвы! Оно усыпано римскими телами. Тяжелая пехота, легкая, конники — все лежат вперемешку. Им не оправиться. Пей! Веселись! Не беспокойся понапрасну сам и не беспокой других. Вина Магарбалу!

Пиршество продолжается.

Рим. Стража у ворот напряженно смотрит на небольшой отряд всадников. Пять человек израненные, забрызганные кровью, с трудом, держащиеся в седлах приближаются к воротам.

— Пропустить! — дает команду начальник караула. Всадники въезжают в город. Останавливаются. Один из них в изнеможении соскальзывает с седла. Его подхватывают. Старший отряда спешивается, придерживая раненую руку, и облокачиваясь на коня, обращается к начальнику караула.

— Разгром. Полный. Пали все восемь легионов. Скоро Ганнибал будет под стенами Рима. Готовьте город к обороне.

Рим. Утро. Просторный зал. Срочное заседание Сената.

Первый сенатор.

— Ночью подошли еще две группы конников. Они подтвердили — разгром полный. Полегла вся тяжелая пехота. Из-за реки отступать было некуда.

Второй сенатор.

— Это вздор! Не могли, погибнут все до одного. Наверняка многие спаслись бегством. Говорят, в лагере оставались резервы, да и легкая пехота была без доспехов. Они могли переплыть реку. Кто-то мог пробиться к лагерю.

Голоса.

— Нужно срочно послать гонцов в Испанию за подкреплениями.

Третий сенатор.

— Никто не ожидал полного разгрома. Опьяненный победой, Ганнибал скоро встанет под стенами Рима. Подкрепления из Испании подойти не успеют. Одной преторианской стражи в городе недостаточно. Для обороны нужны хотя бы еще два легиона. Какие срочные меры следует нам предпринять?

Четвертый сенатор.

— Поступим так, как поступали наши предки во времена тяжелых испытаний. Откроем храмы и раздадим оружие всем, кто способен встать в строй. В Риме достаточно ветеранов. И еще. Призовем граждан обложить их жилища хворостом, расставим по городу чаши с огнем и положим туда горящие факелы. Если варвары ворвутся в город, их везде встретят пожарища.

Второй сенатор.

— Не следует раньше времени поддаваться панике. Можно послать легкие отряды конницы по Аппиевой и Латинской дороге. Пусть встречают тех, кто спасся бегством, формируют из них отряды и приводят к городу. Заодно и узнаем подробности сражения и решим — кого встречать как героев, а чей удел — розги да ликторский топор. После этого соберемся еще раз на совет и наметим конкретные шаги по обороне. А пока — поручим преторам усилить городскую стражу.

Сенаторы.

— Да будет так!

День. Площадь перед Сенатом. Капитолийский холм. Открыты храмы. Горожанам раздают оружие. Они становятся в строй и вместе с легионерами и направляются на стены города. По всему Риму тревога. Устанавливают чаши с горящими факелами, женщины обкладывают свои жилища хворостом, прижимают к себе детей. Плач и стенания. Ведутся работы по укреплению стен. Солдаты устанавливают скорпионы и катапульты, поднимают на стены камни. Суровые, но решительные лица воинов.

Латинская дорога. Отряды конников встречают беспорядочно отходящих уцелевших легионеров. Из них формируются отряды и в сопровождении всадников они направляются к городу.

Вечер. Турма конницы из Канусия встречается с отрядом конницы из Рима. Вместе скачут к городу.

Рим. Расширенное заседание Сената. Просторный зал.

Первый сенатор.

— Итак, из Канусия прискакала турма конницы, и они подтвердили полученные ранее обнадеживающие известия. Часть войска уцелела, и они выступают нам на помощь. Если пунийцы не перехватят их по дороге, через четыре дневных перехода они будут здесь. Их немногим больше, чем легион.

Второй сенатор.

— Даже если пунийская конница даст им уйти, этих сил все равно будет недостаточно. Нужно поручить преторам, набрать хотя бы еще один легион в радиусе ста километрах от Рима. Предлагаю записывать даже тех, кто не достиг призывного возраста, но способен держать оружие.

Одобрительные голоса.

Третий сенатор.

— А ремесленники пусть отправляются в свои мастерские и изготавливают еще малые баллисты и скорпионы на колесах, чтобы можно было их быстро перебросить на нужное направление. Требуются еще стрелы и дротики, а также больше противовесов на стены против штурмовых лестниц.

Одобрительные голоса.

Четвертый сенатор.

— А жрецам следует обильно возложить на алтари жертвенных животных. Курящийся дым с алтарей достигнет небес и напомнит богам о нашем бедственном положении, поможет снискать их милость. Отправим еще посланников к оракулам. Пусть разъяснят, чем Рим прогневил богов.

Сенаторы одобрительно кивают головами. Принято.

Пятый сенатор.

— Нужно разрешить преторам шире привлекать рабов на строительные работы. Пусть укрепляют стены, создают запасы камней. Можно пообещать свободу тем из них, кто проявит особое рвение.

Одобрение. Голоса.

Оживление. Входит посланник и докладывает что—то первому сенатору.

Первый сенатор.

— Поступило известие из Венусия, что консулу Варрнону удалось собрать вокруг себя еще около четырех тысяч уцелевших при Каннах воинов, и они выступают на усиление гарнизона Канусия под защиту крепких стен.

Гул одобрения. Голоса.

— Да помогут нам боги!

Окрестности Рима. Поля, деревни. Сцена набора новобранцев. Молодежь становится в строй и их отряды в сопровождении преторианской стражи направляются к Риму. Матери с надеждой смотрят им вслед.

Рим. По всему городу ведутся работы по подготовке к обороне. Рабы укрепляют стены, подносят камни, ремесленники изготавливают баллисты и скорпионы, устанавливаются на стенах противовесы, везде курятся жертвенные алтари, солдаты обучают новобранцев.

Походная колонна с телегами из Канусияостанавливается на короткий привал по дороге к Риму. Военные трибуны на конях напряженно всматриваются вдаль. Облако пыли. Вдалеке появляются всадники.

Серпилий.

— Пунийцы. Интересно, кто это — испанцы или нумидийцы? Испанцы менее воинственны.

Тудитан.

— Это нумидийская конница. Их не меньше тысячи. Придется выделить две когорты, чтобы остановить их и дать возможность уйти остальным.

Марцелл.

— Оставим солдат из вспомогательного легиона. Они все падут. Рим и так потерял много своих граждан.

Тудитан.

— Нет. Они могут дрогнуть, и тогда конница обрушится на колонну на марше. Легион не успеет развернуться. Это должны быть опытные воины, чтобы не дрогнули, не побежали. Оставим две когорты триариев, я возглавлю их. Они не побегут.

Корнелмй.

— Слава твоей доблести, Тудитан!

Серпилий.

— Слава! Постарайся уцелеть в рубке. Встретьте их вон в том месте — показывает вперед на дорогу. С одной стороны там болото, а с другой лес близко подходит к дороге. У конницы не будет возможности для маневра. Успейте развернуться раньше, чем они приблизятся.

Серпилий.

— Возьми всю легкую пехоту с дротиками. Собери оставшихся лучников. И разбросайте шипы по дороге, опрокиньте телеги, но коней не выпрягайте. Они внесут сумятицу. Шипы, дротики и стрелы собьют их напор.

Марцелл.

— Возьми еще всех уцелевших капсариев. Если устоите, раненым понадобится помощь, у капсариев инструменты, перевязочные материалы.

Тудинан.

— Решено!

Звучат команды, две когорты триариев и легкая пехота отделяются от колонны, отгоняют повозки с шипами в сторону.

Корнелий дает знак, и легион продолжает движение.

Оставшиеся две когорты и легкая пехота бегом направляются к указанному участку дороги. Дает команды Тудитан. На месте распоряжаются центурионы. Трубачи трубят в трубы, бьют в литавры, поднимают боевые знамена. Легионеры строятся в боевой порядок. Легкая пехота разбрасывает шипы по дороге. Метатели дротиков становятся за тяжелой пехотой. У каждого из них в левой руке маленький круглый щит и по четыре дротика. Правая рука сжимает дротик, готовый к броску.Лучники по краям отряда натягивают луки. Конница натыкается на шипы, ее встречают дротики, стрелы, суматоха, сбит темп. Часть конницы вязнет в болоте. Убитые и раненые. Начинается рубка конников с пешими воинами. Лязг, крики, ржание. После рубки конница откатывается назад. Два уцелевших трубача трубят в трубы. Команды центурионов. Поднимают знамя. Оставшиеся в живых легионеры сплачивают ряды и снова принимают боевой порядок. Тудитан среди них. Легкая пехота поднимает щиты и мечи павших воинов, некоторые надевают шлемы и становятся в ряды вместе с тяжелой пехотой. Конница возвращается, снова рубка, но напор ослаб и после непродолжительного боя конница вновь откатывается назад. Команды Тудитана. Единственный оставшийся трубач трубит в трубу и раненой рукой сжимает знамя. Вновь легионеры сплачивают ряды. Дорога усыпана павшими кониками, тяжелой и легкой пехотой. Из многих конников торчат стрелы, дротики. Крики раненых, ржание, кони без седоков. Третий атаки не следует. Оставшиеся конники поворачивают назад и быстро скрываются из вида.

Тудитан, вытирая окровавленный меч, обращается к центуриону.

— Собери уцелевших солдат из своей центурии и всех капсариев, найди местных жителей и приведи их. Пусть позаботятся о раненых, пусть приготовят вино и уксус, а женщины помогут капсариям обрабатывать раны. Предайте земле павших воинов. Остальным построиться в походную колонну и продолжить движение. Команды центурионов. Оставшиеся в живых солдаты строятся в походную колонну и продолжают путь.

Сцена сбора раненых. Солдаты и местные жители кладут щит на два копья, на них раненого и как на носилках переносят к поднятым телегам. Запрягают уцелевших коней. Женщины рвут подолы платьев на бинты, перевязывают раненых.Капсарии на месте обрабатывают раны.

Колонна пунийцев, подгоняемая криками, ускоренным маршем идет по дороге. Впереди показываются всадники. Начальник колонны дает знак остановиться. Всадники приближаются. Это нубийцы, уставшие и израненные. Начальник колонны обращается к начальнику конницы.

Начальник колонны.

— Вы их не остановили?

Начальник конницы (в гневе бросая копье на землю).

— Нет. Они ушли! Римляне прибегли к коварству, перегородили узкий участок дороги, разбросали шипы, перевернули телеги и выставили триариев. Мы дваждды атаковали их со всей яростью, на которую были способны, но они словно вросли в землю. Для третьей атаки сил не осталось, атаковать уже было некому. Посмотри, это все, что осталось от отряда!

Начальник конницы показывает на остатки своего отряда. Уставшие израненные воины еле держаться в седле.

Конница из Рима встречает легион на марше. Солдаты с копьем на плече, щит за спиной. Легион во главе с военными трибунами заходит в Рим и следует по городу. По сторонам мощеной дороги отряды ветеранов, рабы несут камни, перекатывают катапульты. Останавливаются, приветствуют. Женщины выходят к дороге и с надеждой смотрят на солдат. Подкрепления! Надежда!

Спустя время последний отряд триариев во главе с Тудитаном, израненные, забрызганные кровью, с изрубленными щитами в сопровождении всадников заходят в Рим. Стража у ворот приветствует их ударами мечей по щитам, жители спешат к дороге и приветствуют их поднятием руки. Отряд проходит на Капиталийский холм. Их выходят встречать сенаторы. Марцелл, Серпилий и Корнелий приветствуют Тудитана. Один сенатор бросает другому сенатору фразу, ставшую крылатой.

— Тяжелые времена ждут Рим. Дело дошло до триариев.

Музыка. Надпись на экране. Ганнибал с опозданием подошел к стенам Рима, но не решился на штурм укрепленного города. Вместо этого принялся топтать плодородные поля Италии и сжигать урожаи. Пройдет немного времени, Рим проведет несколько новых наборов, окрепнет и навсегда вышвырнет пунийцев с Аппенинского полуострова.