Виктория Левина Отражения. — СПб.: Алетейя, 2021 — 256 с. (Серия «Коллекция поэзии и прозы»)

В этой автобиографической трилогии — история страны сквозь призму детства, юности и зрелости, прожитая героиней и заодно ее семьей параллельно с неминуемыми во все времена «перегибами» и «головокружениями».

Послевоенное детство, звонко начавшееся в Забайкалье, где служил отец, и где «медвежатина в лопухах, испечённая на костре в саду, суп из акульих плавников, добытых на Белом море, зайчатина и кабанятина из местных лесов, филе из копчёной змеи и дикие утки на вертеле, — да чего только не готовилось проворными толстенькими пальчиками моего папки», не совсем плавно перенеслось на берега Днепра, в украинскую провинцию.

Запойное чтение в детстве, не менее пьянящие воспоминание о взрослых. Читала героиня все подряд, посещая библиотеку. Пили ее родные и близкие не менее изобретательно. Распитие самогона у маминых сестёр, когда мы приезжали в их небольшой городок на директорской машине, гружённой рыбой, грибами и мясом, было куда менее экзотичным и тем более эстетичным. Но и тут была для меня своя прелесть. «— Ну, будьмо! Життя прожила, як пiд чужим забором висра**сь, i корабль не поплыв... Царство нiбесне мамцi нашiй i батьку! — говаривали мои тётки».

Хороша эта трилогия еще и тем, что все в ней правда, без обиняков и цензуры.

Героиня романа фиксирует семейную историю, рифмующуюся, как уже было отмечено, со всесоюзной, и живописует личный «трудный период» длинною в жизнь. Яркую, веселую, горькую.

"Я видела застолья с большим количеством алкоголя с очень раннего возраста, — не скрывает она. — Гостеприимный дом моих родителей часто посещали руководители тогдашней Грузии. Иногда я наблюдала, как открывается калитка и по небольшому переулочку, ведущему к дому, неторопливо и с достоинством идут красивые грузинские мужчины в строгих чёрных костюмах, держа в руках плетёные корзины с кувшинами молодого пьяного вина, зеленью и барашками".

«К Яну на пленэр», — так это у них называлось.

Кстати, о еде и питье в то хлебосольное время в романе немало еще и оттого, что праздника в послевоенную эпоху не то чтобы не хватало, его попросту не ощущали. Ну, или «не наедались» им, что ли. Поскольку голод, от которого до войны спасали вынесенные с хлебзавода крошки, а после войны — памятливые бабушки с наволочками, полными сухарей, просто генетически не мог исчезнуть из коллективной памяти народа. Плюс, конечно, война.

"Иногда к папе и маме приезжали в гости их фронтовые друзья, — вспоминает героиня. — И тогда тоже много пили, пели и вспоминали былое под громкие тосты и звон бокалов. Папа имел феноменальную память: он сыпал именами, датами, событиями, названиями населённым пунктов и городов, где шли бои. И всё это сопровождалось неизменными печальными тостами, которые горчили слезой: — А помнишь, Машенька моя дорогая, как мы во время артналётов немца, тяпнув по сто грамм чистого спирта («сто грамм фронтовых»), спорили, кто кого телом своим накроет, спасёт от смерти?"

В дальнейшем, конечно, случались бытовые «перегибы», не политические, и всем им нашлось место в этой необычной книге то ли перемен, то ли краха иллюзий.

«Брат Олег и его новая жена Римма пили безобразно, по-чёрному — дико и свирепо. Они часто дрались по ночам у себя в домике, который остался от бабушки, а наутро выползали оттуда в синяках и ссадинах. Злые с похмелья родственнички неохотно плелись на работу. Воровать. — Риммулик! А где у нас бутылочка, солнце? Ходь сюда! Неси немедля! Убью!!! Ну, вздрогнули!»

Рассказ героини течет плавно и размеренно, словно в прозе у Гайдара, только тимуровцев не видать, и оберегает ее и семью разве что добрый ангел — и от гонений родителей на работе в пору «космополитской» эпохи, и в дальнейшей жизни, где, кроме купания и велосипеда случалось немало приключений. Вратарь в уличной футбольной команде и любимица библиотекарш, автор романа из-за болезни оставалась белой вороной в школе, но и там, и в дальнейшем не сдавала позиций, идя по жизни на твердую «пять».

«И никогда я не чувствовала себя такой ущербной из-за моей проклятой хромоты. На уроках физкультуры мне доставалось больше всех! — сетует наша героиня, и тут же расправляет крылья, будучи успешной в другом: — Я почти ежедневно выступала где-то, вела концерты на городских площадках, читала стихи на конкурсах, играла детские роли в городском театре. Да и после школы я не оставила своё хобби и стала членом агитбригады МВТУ имени Баумана, выступала на концертах Московского камерного хора студентов, а совсем недавно вышла на сцену на Чемпионате по русской словесности в Германии».

Главное, что все при этом у нашей героини получается, чего не скажешь о жизни тех, кого судьба оставила в родной стране, словно книгу на дачной скамейке. Может оттого, что, уехав в свое зарубежье, она взяла с собою себя? Вместе со страной, в которой и сложилась ее нелегкая судьба.