Ничто не придает человеку уверенности, как передача ответственности на другого.

Ежегодно в нашем городе проходит рождественский губернаторский бал. Нет, это не то, о чем вы подумали, эстеты. Никаких танцев, только светский раут для своих: с кошельками.

Известный столичный артист — Николай Юрьевич Стоянцев — постоянный приглашенный аукционист на балу. Раньше организацией занималась одна компания. Но по разным причинам ее отстранили. И за частичную организацию взялась наша театральная площадка. Почему, спросите вы, именно театральная площадка, а не театр? Как бы вам объяснить. Театр — это место, где ставят спектакли, получая гроши. А наша театральная площадка занималась привозом антрепризных спектаклей и концертов. В общем, кто-то тратит бюджетные деньги на искусство, а кто-то их восполняет. Такова доля коммерции.

Итак, я отвечал головой, моральным духом, психикой и сжатой задницей за Николая Юрьевича Стоянцева. Меня изначально предупредили, что Стоянцев — сложная личность. Я не воспринял этого всерьез — я работал и с народными артистами, и инородными, со всеми находил общий язык. Что я, со Стоянцевым общий язык не найду? Вздор!

Из всего коллектива администраторов я единственный был мужчиной, поэтому физическая нагрузка всегда приветствовалась при встрече артистов и техников — хоть чемодан, хоть декорации тащить.

Мой шеф находился рядом со мной на центральном вокзале. Иван Евгеньевич отличался спокойствием и доброжелательностью.

Возле перрона мы ждали поезд. Стояли люди из департамента, мэрии, администрации губернатора — работали, наблюдая, как коршуны, за нами. Также стояли машины в ожидании артистов. В одну машину нужно было посадить Стоянцева с женой, в другую — юную певицу из телепроекта вместе с ее командой.

За Стоянцевым была Тоета, за юной певицей — БМВ.

Прибыл поезд, я стою у входа в вагон. Иван Евгеньевич встречал у соседнего вагона юную певицу с телепроекта.

— Ба, Николай Юрьевич, рады вас видеть!

— Добрый, добрый! — с улыбкой на лице произнес тот. — И солнышко тут яркое, и теплее, чем в Москве.

— Вы хорошо доехали? Комфортно было? Хорошо кормили? Позвольте ваш чемодан.

— Все отлично. Спасибо, — передал он мне чемодан. — Это моя супруга Елена, по всем вопросам к ней.

— Разумеется, Николай Юрьевич. Елена, добрый день!

Супруга кивнула, и я повел их к машине.

Тем временем к автомобилю подошел Иван Евгеньевич с юной певицей с телепроекта и ее командой.

Я уложил вещи артиста в багажник. Тот закуривает, видит, как садятся молодые ребята в BMW и говорит:

— Ребята, — поменялся он в лице. — А что за хуевая организация.

Люди из департамента зашептались. Иван Евгеньевич и я остолбенели.

— Николай Юрьевич, я отвечаю за организацию. — произнес Иван Евгеньевич. — Что-то не так?

— Вы совсем тупой? — спросил артист.

Иван Евгеньевич побледнел.

— Николай Юрьевич, — перебил я. — За организацию всего вашего пребывания отвечаю я.

Люди из департамента зашептались еще сильнее.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Дмитрий.

— Вот послушай сюда, Дима, и все остальные. Почему я, народный артист, работающий в этой профессии уже сорок лет и мне дают хуевую тоету, а этой … девице, которая и года не выступает с гастролями, ей дали бэху. Я понимаю, если был Олег Палыч Табаков или Армен Борисович Джигарханян, то я и слова не сказал бы. Если не будет заменена машина, я уеду обратно сейчас же.

— Николай Юрьевич, — ответила юная певица с телепроекта. — Мне не принципиально на чем ехать. Можете ехать на BMW.

— А мне по-человечески обидно. Я сообщу губернатору, и вам мало не покажется.

Он сел в Тоету и отправился в отель. По хищным взглядам людей из администрации я осознал, что нам карачун.

Я сел в машину Ивана Евгеньевича, и доносится ему звонок от жены Стоянцева. Он выслушал и положил трубку.

— Нужно решить вопрос с машиной.

— Все сделаю, — ответил я.

Мы прибыли след-в-след за машиной Стоянцева. Тот вышел и вновь закурил с женой у входа в отель. Я аккуратно подошел к Стоянцеву.

— Николай Юрьевич, прошу прощения. Не за себя, за Ивана Евгеньевича. Мы действительно отвечаем за проезд и логистику, но машины нам дают из правительственного гаража, — чуть не плача ответил я.

— Так найди мне телефон начальника правительственного гаража. Я ему все выскажу.

— Д-да, — робко отвечаю я. — Позвольте, я провожу вас до номера и ресторана.

Я с вещами, с легким, да кой легким! Мандражом до всех неприличных мест, язык и ноги онемели от страха. Сознание крикнуло напоследок: «прощай» и сгнило в тумане бессознательного.

Я, сопроводив артиста, выбежал наружу и начал трясти из водителя номер начальника гаража. Тот нехотя дал номер, осознавая, что получит люлей от начальства, но видимо понимал, что лучше получить люлей от начальника, чем от губернатора. Получив контакт, я немедля отправил Елене.

— Спасибо, Дмитрий. — получил я сообщение.

Дело оставалось за малым — сценарием. Нас бог миловал, и я распечатал его в ресепшене отеля. Скрепил и понес его в ресторан.

Николай Юрьевич обедал с супругой. Я передаю Елене сценарий, та передает артисту. Николай Юрьевич проглядывает писанину и, причмокивая, говорит мне:

— Дмитрий, кто писал сценарий?

Я опять побледнел.

— Режиссер драматического театра Петров.

— А он, понимаю, тоже идиот?

— Не могу ответить, — признался я.

— Я жду свой сценарий через полчаса. Не будет — звоню губернатору.

Я забрал сценарий. Листаю. Вот: «Стоянцев ведет аукцион».

Подождите, час аукциона уложилось во фразе: «Стоянцев ведет аукцион». Ни лотов, ни описания. Ничего.

Мне поступил звонок супруги Стоянцева.

— Дмитрий, нужен телефон Петрова.

Я вбежал в фойе к Ивану Евгеньевичу, который немного успокоился, выпив чайник улуна, объяснил ему ситуацию, и у него задергался глаз.

— Владимир Александрович, — начал разговор по телефону шеф. — Нам срочно нужен сценарий для Стоянцева… Владимир Александрович… Алло! Алло! Бросил трубку.

Мы стояли как вкопанные. Ивану Евгеньевичу пришло сообщение: «Не готово». Тут же раздается звонок от жены Стоянцева:

— Сценарий должен быть через два часа, Николай Юрьевич решил вздремнуть.

А через четыре часа уже выступление.

— Беги в драматический театр за сценарием, а я поехал на площадку. — сказал мне шеф. — Хотя стой. Пошли пообедаем.

Мы так разволновались, что ложки и вилки тряслись в наших руках, словно при болезни Паркинсона.

Я влил в себя капучино, а шеф — три американо.

Пообедав, мы поняли, что до сдачи остался час. Шеф уехал на площадку, я вернулся в отель. Немного посидев, увидел, как подбежала девушка в отель и спрашивала меня.

— Я здесь! — крикнул я.

— Вот сценарий для Стоянцева.

— Стоять! — рявкнул я. — Сразу посмотрю, чтобы все было. — Пролистал, вроде все хорошо. — А отправить по почте нельзя было? Я бы здесь распечатал несколько штук.

— Эм, — занервничала девушка. — Мы распечатали тек, но файл не сохранили, так что в единственном экземпляре.

— Что?! — возмутился я. — Несите сами тогда ему сценарий.

— До свидания! — уже мне напоследок крикнула девушка, выбегая из отеля.

Я впопыхах начал фотографировать сценарий. Слава богу, немного. Пять страниц всего. И тут звонок от жены Стоянцева.

— Елена, все принесли. Сейчас поднимусь. Девушка, скрепите листы, а то нам всем карачун.

— Не поняла, — ответила администратор.

— Я не хочу конкретизировать последнее слово на исконно-русском. Скрепите листы, пожалуйста.

Со сценарием я метнулся в номер к Стоянцеву. Постучал, открыла дверь супруга и забрала сценарий.

Я с облегчением выдохнул и побежал на площадку, чтобы проверить гримерку.

Актовый зал здания облправительства был наполнен банкетными явствами. Осмотрел подъезд к запасному входу, согласовал все с охраной, выпил американо и вернулся обратно в отель.

Подъехала уже другая машина — правительственный майбах. Николай Юрьечич вышел с супругой уже с вещами.

— Николай Юрьевич, машина уже ждет.

— Угу.

— Скажите, а почему вы выселяетесь? У нас выселение после мероприятия.

— Еду на вокзал.

У меня екнуло сердце.

— Да успокойтесь, у нас ужин по приглашению после мероприятия в ресторане Михал Михалыча.

— Фух, хорошо.

— Дмитрий, скажите, во сколько поезд?

— Без пяти двенадцать.

— Значит в половину двенадцатого выезжаем.

Я уложил вещи Стоянцева и побежал в облправительство.

По прибытии на площадку ко мне подошла Елена Стоянцева.

— Дмитрий, Николай Юрьевич забыл в номере сценарий.

— А я сфотографировал. Может не очень четко, но читаемо.

— Да, распечатайте пожалуйста.

Вот только где распечатать в здании правительства, когда здесь закрытое мероприятие?

Все гримерки, в том числе и для администраторов, были в кабинетах чиновников. И наша «администраторская» находилась в одном из кабинетов. Стоял компьютер и принтер какого-то чиновника. Камер не было. Включил устройство. Черт, требует пароль. Я нажал на единицу и запустился экран приветствия.

— Боже, храни кибербезопасность сильных мира сего, — подумал я. Распечатал сценарий. Подчистил за собой историю и выключил компьютер.

Отнес распечатки Стоянцеву, тот что-то, поглядывая в текст, пробормотал и положил текст на стол.

Вот-вот начнется мероприятие. Собрались гости, приехали мэр и губернатор.

Губернатор открыл бал. На сцене танцевал и пел детский ансамбль, потом несколько песен спела юная певица с телевидения. Настала очередь Стоянцева. Я молил бога, чтобы все прошло хорошо. Артист начал объявлять лоты. Я с облегчением прогуливался по зданию правительства и увидел директора филармонии.

— Николай Петрович, добрый вечер! — радостно сказал я. — Какими судьбами? Оркестр вроде не выступает на вечере.

— Дима, привет! Я сортирую лоты.

Я взглянул на содержимое: с десяток картин, несколько статуэток и арфа.

— Это же арфа из филармонии! — воскликнул я.

— Да, все, что могли предложить, чтобы финансирование поднять.

— Лучше пол-оркестра на лот выставили, — пошутил я.

Директор филармонии засмеялся и сказал, что в следующий раз так и сделает.

Я стал ожидать завершения вечера. Иван Евгеньевич что-то обсуждал с пресс-секретарем губернатора. Потом подошел губернатор и пожал шефу руку и сказал, что все сделано хорошо.

— Все же не позвонил, — с облегчением подумал я.

Стоянцев закончил аукцион, я спросил, как все прошло.

— Слабенько, — ответил тот. — На этот раз пятьдесят миллионов. В том году на сотню было.

Я сопроводил артиста в ресторан, а сам, перематывая весь день в голове, засел в баре неподалеку. Расплатившись, пошел к ресторану, проверил, на месте ли машина, и уточнил график поезда.

Вышел немного подвыпивший Стоянцев, мне так казалось. Он, как и я, был в хорошем расположении духа.

— Ну, что, в Москву. — сказал артист.

Я с облегчением кивнул. Посадил их в машину и отправился следом на такси.

Проблема вокзала в том, что он не был центральным и все поезда были проходящими и стояли максимум пять минут. На вокзале я взял чемодан Стоянцева и попросил поспешить на перрон.

— Николай Юрьевич, ну простите, ради бога, за все. — сказал я, когда уже подходил поезд.

— Так было все хорошо. Это просто рабочие моменты. Это вы, Дмитрий, не знаете, как все на телевидении происходит. А когда мероприятие проходит на государственном уровне — тут надо знать цену всему. Либо ты вытираешь ноги, либо об тебя. Я думал, вы понимали это.

— Не настолько, если честно, — ответил я.

— Дмитрий, вы хороший и внимательный человек. Таких мало. Если ничего не случиться, то в следующем году я буду рад, если вы также будете меня сопровождать.

— Конечно, буду рад.

Поезд подошел. Мы подошли к вагону. Я сфотографировался на память с артистом. Пожали друг другу руки на прощание. Поезд тронулся. Я уехал домой и не знал, что за чувство меня переполняет: то ли радость, то ли смятение.