Виктор БРУСНИЦИН. Родинка

Работая в науке, удосужился я съездить в Алма-Ата на конференцию молодых ученых, тогда жили еще в одной стране. В гостинице угодил в один номер с руководителем геологической партии. Попал в момент, когда Умен, так звали соседа, принимал гостей, троих респектабельных мужчин, из которых только один был русский.

— Проходи, садись и кушай. Вот водка, — радушно предложили граждане.

Я постеснялся, бросив портфель и отговорившись заботами, ушел. Пообедал, погулял по городу, через пару часов вернулся. Пирушка была в разгаре. В меня влили два полных стакана коньяка и я освоился. Оказалось, что попал в компанию крупных людей. Старый казах, не особенно вменяемый, представился академиком, русский — доктором наук, третий — руководителем геологического управления. Умен — однокашник и в данный момент протеже русского и третьего — домогается диссертации (академик — научный руководитель) и в этом русле оплачивает посиделку.

Часа через три академик регулярно с часовым интервалом начал отключаться где-то на полчаса, и я заботливо взваливал его вместе с ботинками на свою постель, умильно укрывая одеялом. В этих промежутках доктор, немилостиво обрывая пытающегося вставить слово Умена, повествовал мне историю своей жизни и знакомств (впечатляющий весьма). Третий к тому времени ушел на очередную пьянку… Просыпаясь, академик хлопал стакан вина — уж перешли на портвейн — и далее, прислонившись ко мне, начинал излагать свою историю. Остальные уважительно молчали и ждали очередного окна.

Воздадим истине, рассказано было много интересного. В один из таких антрактов доктор, удобно облокотившись на меня, — академик, страшно храпя, спал, Умен ушел за спиртным — сокровенно поведал:

— Диссертация? Не видать степени Умену, как ничьих ушей.

— Не понял, — обиделся я.

— Дерьмо. И диссертация и Умен.

— Вроде бы друг!

— Друг? — Доктор удивился. Задумался — сообщение, похоже, его озадачило. Так и не осилив идею, пальцем ткнул в академика. — Этот тоже дерьмо. С Брежневым когда-то работал, вот и получил звание.

После этого доктор внимательно вперился в меня, чем вызвал подозрение, что вашего слугу собираются причислить к социуму, однако ученый поставил вопрос шире:

— Вообще говоря, и я дерьмо.

При очередном возвращении в жизнь академик вдруг затосковал, долго сморкался в платок и, наконец, взялся за телефонную трубку.

— Таня, — медоточиво произнес он, — это я.

— Дуля (академика звали Акдуалет), ты опять пьяный, — громко и недовольно раздалось из трубки в покрытой тишиной комнате.

Дуля пустился старательно докладывать причины проступка. В конце объяснительной ничтожным тоном было испрошено:

— Можно прийти, потому что очень хочется?

— Дуля, ты знаешь, что я не могу терпеть пьянство, — строго возразила трубка. — Сейчас же иди домой.

— Полчаса, — взмолился Дуля. — Посмотрю и сейчас уйду.

— Нет, — непреклонно сказала трубка, подтвердив решение длинными, удручающими гудками.

Академик тотчас превратился в кисель. Далее выяснилось, что Таня — это лебединая песня, впрочем, первая и истинная страсть гражданина. Ей двадцать пять (Дуле семьдесят четыре и у него четверо детей), ей сделана однокомнатная квартира и много чего помимо. Однако надо же, не любит, когда академик подшофе. А у него должность. Словом, нет в жизни равновесия. В ответ на эксцесс затеял суетню Умен.

— Момент, Акдуалет Латипыч, — грозно объявил он, хватая трубку.

Далее он начал названивать и вскоре доложил, что контингент на подходе. Признаюсь, уповая на возрастные преференции я затаил тусклую мечту отхватить кусочек экзотики. Однако по прибытии представительниц в лице двух неопрятных, луноликих, постоянно хихикающих казашек поползновения мгновенно унялись.

Кончилось тем, что Умен, доктор и женский состав остались в номере, я отправился провожать академика. А того таки повело к пассии. За порог Таня — очень даже миловидное существо, с невеликой, стандартной родинкой на щеке — даже не пустила, но, выслушав отчет Дули относительно проведенного дня, строго внушала:

— Вы знаете, как я к вам отношусь, Акдуалет Латипыч, но не можете требовать от меня терпения. Звонила ваша жена, и она встревожена. Однако товарищ может остаться, если нуждается в гостеприимном участии.

Я кровно обиделся за друга и принципиально поволок того прочь. Пришлось тащится с ним на другой конец города. Причем оплачивать такси из своего кармана. На прощание дружище скосил на меня глаза и угрюмо спросил:

— Ты видел, какая у Таньки родинка?

— Угу, — смиренно кивнул я.

Дуля вперил в небеса указательный палец:

— То-то! — и гордо развернувшись, нетвердо почапал в подъезд.

Наука — творческие, дивные люди.

Tags: 

Project: 

Author: 

Год выпуска: 

2020

Выпуск: 

11