Молодой писатель пришел в редакцию литературного журнала "Триас" и вошел в отдел прозы к редактору Тиранозавру Аллозаровичу. Короткими лапками он перебирал рукописи, на зеленой дотошной морде виднелись крохотные очки, что-то вроде бибиков, зубастая челюсть не могла досчитаться пол ряда острых зубов.
— Вы кто? — спокойно спросил он.
— Я по поводу рукописи, — неуверенно произнес я. — Меня зовут...
— Не надо, я понял, я нашел.
— Ну, — замешкал я. — И как вам?
— Полная чушь! Не наш формат. Так же никто не пишет! Особенно сейчас, в век информационного Мелового периода.
— А как надо? — с долей хитреца спросил я. Почему хитреца? Этот старый ящер каждый год говорил одно и тоже. Но я терпел и лелеял надежду опубликоваться в этом журнале.
— Как? — Тиранозавр Аллозарович был явно подготовлен к вопросу. — Как классики! Ну возьмите гениев Мела, Юра, Триаса. Диплодок Бронтозаврович с Трицератопсом Хазмазаровичем чего стоят. А писания великого Игуанадона Майазавровича вообще должны носить с собой и перечитывать как "Отче Наш"! Классики Юра. А вы о чем пишете: о каких-то мелких крысах, мартышках, птицах. Так, глядишь, и за людей возьмешься. Кому они нужны? Надо о вечном думать: о целостности Пангеи, плодородии лесов и холмов. А вы о чем? О крысе, своровавшей яйцо динозавра. Это не этично. А что яйцо могут и съесть — это вообще мерзко и неестественно нашей природе. Это же полный бред. Стиль у вас странный. Живите как поучал Трицератопс Хазмазарович. Помните, что он говорил: в динозавре все должно быть прекрасно: и рога, и хвост, и челюсти.
— Это можно сказать и про все что угодно. Даже про человека.
— Хах! Я вас прошу. Человек. Как нелепо. Нет, и все. Вот что за ерунда? Раз у вас австралопитеки такие странные: строят дома, также как и мы, верят также, как и мы. А что дальше? Диалоги с небесами? Полетят на Луну? Или, хаха, мы станем топливом. Чушь!
— Что еще расскажете? — расспрашивал я.
— Ну-у-у, — протянул динозавр. — Задатков никаких. Зародыши дилафозавров пишут лучше, чем вы. Как вы вообще живете с этим? У вас и стиль жизни и тяга жизни — ну, ничтожные. У вас мелкие тексты, короткая подача.
— И что? — возразил я.
— Как это "что"? Мир не меняется. Он переживает одно и тоже миллиарды лет.
— Ну и пусть не меняется. Вы же плохо помните, что наши предки вышли из воды. Некоторые остались в море. И Пангея не сразу строилась. Озера пересыхали, континенты разрушались, а вы говорите, что мир не меняется. Закон изменений неизменен. Все остальное — полная ернуда.
Тиранозавр Аллозарович явно оскорбился.
— Да что вы несете! Мелкий авторишка, идущий куда-непонятно! Вы долго с такими взглядами не проживете. И вообще я настаиваю вам отказаться от литературы. Вы — лишнее звено эволюции. Прошу, сюда больше являться.
Я не на шутку также оскорбился.
— Как можно отказаться от литературы! Как можно отказаться от языка!
Тиранозавр Аллозарович невозмутимо ответил на мои риторические вопросы:
— Ну нет таланта!
— А что же по-вашему "талант"?
— Талант — это мастерство хорошо писать, — не думавши ответил тот. — А все же талант — это раздумья головой, — постучал я себя об черепушку. — Талант и мастерство — это палка о двух концах. Мысли должны быть у созданий, как и талант, и мастерство. Неужели мысли есть только у вас и им подобных? Неужели у людей не может ни таланта, ни мыслей?
— Знаете, да. Мы — старейший журнал на планете и всякую халтуру, типа вашей, не пережевываем. А люди? Люди никому не нужны. Это из области фантастики. Нам бюджет урезали, тираж урезали, отпускные урезали — как тут о людях думать?
А я отвечаю:
— А разве язык и литература измеряются в отпускных? Вы не редактор — вы триасовый кретин!
Тиранозавр Аллозарович встал во весь гигантский рост и проломил черепом крышу редакции.
— Да как вы смеете так говорить! — взревел он. — Кто вы вообще такой, чтобы судить о великой динозавровой литературе! Сами маленький, шейка уродливо длинная... Вы настолько ущербны, что дом с собой носите. Диогенозавр чертов!
— Я черепаха. Может я и не гигант! — я спустился с табуретки. — Но всяк молодежный тип! Не буду стоять на месте я... Я!
Я упал на панцирь. Тиранозавр Аллозаврович загоготал.
— Вот ваша литература налицо. Всего доброго.
Я вышел из редакции. Обратился к стоящим обезьянам, лемурам, мамонтам со словами, что в Триасе ловить нечего и пора на всех порах входить в свой Кайнозой.