Семен Лопато. Мертвые видят день. — М.: АСТ, 2020. — 352 с.
…В этом романе после боя советской подлодки с гитлеровским эсминцем в перископе вдруг возникает небо, и все оказываются на берегу, ведомые незнакомцем с мечем.
«Ширь открывшейся равнины впереди, длинные, грубо сколоченные столы, поваленные лавки, костры, люди — в разных одеждах и в разных мундирах, грубых, выцветших и линялых, оружие — заботливо вычищенное и беспорядочно сваленное, непрестанное движение людей, грубое, почти веселое — среди туманной зелени и темных раскидистых деревьев, серые пологи шатров виднелись у чернеющей вдали рощи, дымы костров поднимались к небу».
Словом, остров погибших кораблей, как у Беляева, с останками боевых судов и осколками империй, с разношерстной толпой бывших солдат всех армий, времен и народов. На самом деле, по сюжету нового романа Семена Лопато «Мертвые видят день», павшие в бою у берегов Норвегии русские подводники и немецкие моряки попадают в нордический рай для воинов, суровую Вальхаллу. Здесь все или воюют, или пируют, но герои романа отказываются примириться и стать такими, как все, и теперь по законам северных богов им предстоит долгий и опасный путь к престолу Вотана (Одина), где они сойдутся в финальном поединке, чтобы решить исход войны между Россией и Германией.
Впрочем, житья, каким бы оксюмороном это не звучало, никому нет даже после смерти. На старте героев снабдили подробным планом и вместо путеводной звезды вручили железный цветок, с которого периодически опадают лепестки, отсчитывая время до финальной битвы. Кроме этого, их путь полон ловушек, попав в которые, условно говоря, живые могут позавидовать мертвым. Тем самым, что нескончаемым строем идут в бой, бессмысленно круша все вокруг.
«На неоглядном сумеречном широком пространстве, на бурлящей водной поверхности, по колени в воде, с винтовками, автоматами, ручными пулеметами и кортиками, нелепо и яростно размахивая оружием, беспорядочно и озверело паля во все стороны, среди хаотически движущихся, буксующих, подбитых и горящих танков, тысячи людей шли, брели, падали на колени и поднимались, извиваясь и крича в разлитом по воде горящем бензине, уходя и выходя из чадящих, огромных облаков пылающего горючего, стреляя наугад из утопающих в воде, зарывшихся колесами в песок пушек, из приминающих плечи дергающихся гранатометов, кидая вслепую на шум моторов связки гранат и бутылки с зажигательной смесью, нелепо и косо сталкиваясь друг с другом, размашисто шаря в воздухе ножами и кортиками, силясь с разлета найти, прорезать, рассечь и развалить тела друг друга».
Итак, как видим, Саргассово море истории, где вязнут судьбы и мысли, Бермудский треугольник жанра, где не каждый автор сумел в свое время сказать что-либо оригинальное, кроме как отметится в модной теме «гиблого» места на карте небесной Родины. Автор романа — сумел, тем более, что речь у него о рае для моряков, словно Вальхалла для героев, и, следовательно, имеем и развитие жанра, и небанальный сюжет.
Здесь бьются насмерть бородатые герои и тут же, воскреснув, садятся за стол пировать. «Новым светом вспыхнули костры, — отмечает юный герой в штопаном бушлате, — легкие силуэты дев показались между столами, свободно сплетаясь с сидящими и садясь на колени, соединяясь — брови с бровями, щеки с щеками, колени с коленями; тяжелый гул похоти покатил над суматошливым ристалищем, густой мрак Вакха, словно слетевший, памятный по тяжелым, пахнущим пылью альбомам репродукций из отцовской библиотеки, накатив, накрыл меня».
Но гораздо сложнее оказывается не победить всех врагов на пути, а выбраться из мирной жизни. Ведь Вальхалла, как убедились наши герои, это еще и обычные города с необычными обитателями, среди которых один из пришельцев, юнга с советской подлодки, находит свою давнюю любовь, и пристанища мастеров искусств, и фермерские угодья с дородными поселянками, и многое другое, привычное и родное. Неудивительно, что именно на этих «мирных» рубежах отряд редеет, воины остаются, чтобы защищать женщин и детей, и к завершению истории добираются немногие.
И самое главное в романе даже не то, что северные боги готовы вернуть героев домой, если те добредут до финала, а что запросто могут показать будущее. То есть, жизнь после конца, который, на самом деле, означал бы перелом во Второй мировой, ведь на дворе все-таки 1942-й год. Что бывало с победителями после войны, если они хоть краешком судьбы попадали в немилость, мы уже знаем. Но здесь автор устами безразличного ко всему северного бога еще раз напоминает.
«Выпрямившись, темный лицом, напружиненный и суровый, Локи мгновенье внимательно смотрел на него. — Я доложен кое-что сказать тебе, — негромко произнес он, — ты, быть может, думаешь, что со случившимся все тревоги, все беды в твоей жизни прекратились, что тебя ждет радостная, легкая и счастливая жизнь. Я знаю, я провижу будущее, тебя ждет нечто совсем другое. Ты думаешь, ты вернешься к себе на базу героем, но ты не будешь героем, ты даже не будешь награжден. У тебя хватает недоброжелателей в штабе флота и они позаботятся, чтобы даже одержав далее еще немало побед, ты ничего не получил. У тебя не будет геройской славы, не будет званий и орденов, а через пару лет после окончания войны тебя вышибут с флота».
Как бы там ни было, но речь в романе именно о них, бредущих к победе под спущенными парусами, без лоций и карт, лишь с дьявольским цветком в руке и верой в сердце. И решающих в итоге исход великой войны.