РЕЦЕНЗИЯ
на книгу Нечипоренко Ю.Д. «Помощник царям: Жизнь и творения Михаила Ломоносова». – М.: Издательство Московского университета, 2011.
Книга для школьников о Ломоносове – казалось бы, что тут может быть неожиданного: и сама знакомая до хрестоматийности фигура героя, и фабула его биографии с изрядным зарядом назидательности, и открытия, известные из школьных курсов естественных наук… Поэтому, держа в руках новую детскую книгу, посвящённую жизнеописанию первого российского учёного всемирного масштаба, поначалу не ожидаешь, что она тебя зацепит. И тем не менее цепляет.
Во-первых, как ни удивительно, актуальностью и свежестью замысла. Жизнь Ломоносова, несмотря на давность событий и почти столь же давнюю фактическую изученность его биографии, невероятно актуальна именно сейчас, когда, с одной стороны, перед Россией снова стоит задача модернизационного рывка и повышения международного престижа отечественной науки, а с другой – для современных российских детей и подростков привычно привлекательны герои, совсем не похожие на Ломоносова: агрессивные и примитивные персонажи виртуальных игр и мультсериалов, «крутые» потребители, поп-звёзды и фотомодели. Да и локализованы эти персонажи, как правило, далеко от России. В этой застоявшейся атмосфере от книги Юрия Дмитриевича Нечипоренко ощутимо веет свежестью. Давненько забытой свежестью.
Во-вторых, но в продолжение «во-первых», книга несёт в себе большой заряд оптимизма. В обществе, которое всё четче делится на богатых и бедных, «элиту», могущую себе позволить качественное современное образование для своих детей, и «базовый слой», выходцы из которого в лучшем случае пополняют стагнирующие провинциальные вузы, может быть, самое «духоподъёмное» чтение – это жизнеописание мальчика из «низов», талантом и трудом поднявшегося на самый верх общественной иерархии и прославившего российскую науку. Мальчика, добавим, жившего и учившегося в вожделенной Европе, способной предоставить ему покой, достаток и достойные условия для научных занятий, обретшего там признание, но вернувшегося работать в родную страну. А ведь тоже мог сослаться на нехватку условий, отсутствие аппаратуры и низкие зарплаты научных работников…
В-третьих, сразу привлекает яркий, живой язык, искрящийся стиль. Сама авторская манера вовсе лишена хрестоматийного глянца и назидательности. Вкусный, на редкость предметный и наглядный язык, которым описывается суровое северное детство Ломоносова, быт поморской деревни, отношения в зажиточной рыбацкой семье, напоминающие традиционный сюжет сказки: отец, сын, вставшая между ними мачеха. Величественная природа русского Севера, опасности, подстерегающие рыбацкое судно у скалистого побережья в холодных волнах. Автор использует колоритные поморские словечки, сверкающие как солнечные искорки на снегу:
«На этой «говОре» были слова, которые никак не переведёшь, если не знаешь их смысла. Вот, скажем, зуёк – это кто? Птичка, рыбка или штучка? Михайло с тех пор как стал плавать с отцом, сам звался зуйком, то есть помощником матроса, юнгой. В круг деревенской жизни входили посиделки зимними вечерами, на которых рассказывали как былины о русских богатырях, так и байки, страшные истории о ведьмах и колдунах. По-поморски они звались рагана, фехтельма, валхитка, кудовка и аводник, вежливец, волдолак, волх, знатко, нойд, портевщик. Вот деревенская страшилка о вЕщице: вЕщица оставляет своё туловище без головы под поганым корытом, в котором стирают бельё, превращается в бесхвостую сороку и через печную трубу вылетает на дело. Она крадёт нерождённых младенцев из утробы матери и заменяет куском хлеба или сырой свинины. А младенцев вЕщица съедает…»
Вот эта свежесть и первозданная красота и питала оригинальность мышления и духовную силу будущего великого ученого:
…Речки-протоки: Курополка, Ровдогорка, Быстрокурка, сливающиеся с Большой Двиной; Богоявлёнка, отделяющая Куростров от Ухтострова. Низменная часть Курострова называлась Юрмолой. На пути в Холмогоры темнел еловый лес – Ельник, рядом с которым находились могилы чудских князей. До конца дней своих сохранил Ломоносов любовь к географии, интерес к ландшафтам, – языку, на котором с людьми разговаривает Бог. Ломоносов хотел понять слова и образы этого языка, старался описать бескрайние просторы России и в последние годы жизни работал над созданием географического атласа российского Севера.
В-четвёртых, характер самого Ломоносова, начиная с детства и юности, выписан достоверно и живо, без лакировки. Читатель видит не только одарённого, неукротимо тянущегося к знаниям подростка, но и реалистически изображённую формирующуюся сложную личность, в которой совмещаются и бунтарское дерзновение, и ранняя интеллектуальная гордыня, и готовность терпеть трудности и лишения беспрецедентной для сословного общества учёной карьеры крестьянского сына.
И далее автору не изменяет объективность: подробно описывая жизнь молодого Ломоносова за границей, он рисует его импульсивным, вспыльчивым, решительным, наделенным громадной силой преодоления, способным на неожиданные выходки, искренним, благодарным, любящим, но суровым и деспотичным в семье, но главное – удивительно внутренне свободным. Такую свободу и способность действовать наперекор обстоятельствам даёт только врождённое величие духа, проявляющееся в императивности воли и интуиции, заставляющих поступать непредсказуемо и зачастую внешне иррационально, однако эта иррациональность полна глубокого внутреннего смысла. В ней развертывается труднопостижимая логика и телеологизм неординарного характера, проявляется неведомая окружающим уникальная личностная доминанта. Эта-то «индивидуальная телеология», как удалось показать автору, и мотивирует непредсказуемые поступки молодого Ломоносова, его неожиданные отъезды и побеги, приключения и перемещения, пробы себя в разных областях знания и жанрах искусства: «Кажется, что играючи он переходит от одной специальности к другой, меняет занятия: вот он физик, вот поэт, вот лектор, химик, художник, историк, географ и минеролог, экономист и демограф – и почти всюду первый, первый. Закладывает основы наук, производства, блистает на кафедре, объясняет устройство мира коллегам в Академии... Говорят, что лучший отдых – смена занятий; если это так, то Ломоносов всегда прекрасно отдыхал, потому что постоянно менял занятия».
Этот фейерверк интеллектуальных и организационных достижений оплачен конфликтами, раздорами, непониманием со стороны многих даже незаурядных людей, удивлённых проявлением высокого духа в простолюдине. Великая жизнь всегда тяжела, но для Ломоносова она была такова вдвойне: «Такого разрыва с детством, со своей семьёй не было в жизни ни одного великого деятеля российской культуры. Быть может, это связано с тем, что они почти все были дворянами. Ни Пушкину, ни Гоголю не приходилось «прорываться» в иное сословие, переходить из «низов» в «верхи» общества». В книге Ломоносов предстаёт гениальным одиночкой – как в среде поморских рыбаков и их детей, так и среди студентов и учёных. Может быть, привлекательнее всего в этом тексте удивительная способность автора ненавязчиво и тонко сопереживать своим героям: самому Ломоносову на его одиноком и тернистом пути с преждевременной потерей здоровья и смертью – а ведь у него был богатырский организм, могучее сложение; его отцу, от которого безвозвратно ушёл за своей звездой сын и помощник, а внутренняя связь между ними была так сильна, что сыну в Германии было видение, где искать тело погибшего в море отца; жене учёного, приехавшей за ним в чужую холодную страну и смиренно переносившей долгие годы его деспотичный нрав.
Автор, повторимся, отнюдь не идеализирует своего героя, показывая его со всеми разноплановыми социально обусловленными чертами, погруженностью в исследования и служебные дела, часто оплаченной дефицитом внимания к близким, простонародной резкостью, прямотой человека, прожившего тяжёлую жизнь. Но этот реалистичный, наделённый историческим колоритом образ потому и привлекателен, и современен.
Книга написана ясно, доступно, динамично, снабжена оригинальными и симпатичными рисунками, по прочтении оставляет удивительно светлое ощущение. Её с интересом и пользой прочтут дети, с удовольствием – взрослые.
Доктор философских наук, профессор
Нечипуренко В.Н.