Вот она ты — стоишь под душем,
Чувствуешь кожей тепло воды
И развлекаешь себя всякой чушью,
Типа «Смотри-ка, вот она ты».
Вот она ты — идешь с работы…
Брови нахмурив, чеканя шаг.
— Девочка, девочка, слышишь, кто ты?
Почему ты ведешь себя странно так?
Вот она ты — лежишь в кровати,
Пытаясь остаться в прошедшем дне.
— Девочка, девочка... — Ну хватит.
Все эти сказки не обо мне.
Вот она я — летящая с горки,
Вот она я — с кульком конфет,
Вот она я — в абсолютном восторге —
В первый раз сама включившая свет.
А эта женщина в белом теле,
И эта женщина в чёрном пальто,
И эта, плачущая в постели, —
Все эти женщины мне никто.

Мальчик

Когда решаются серьезные дела,
Ты по инерции становишься в сторонку.
Не потому что трус — я поняла, —
Ты остаешься солнечным ребенком,
Рожденным, чтобы радовать родных,
Инфантом полуслова, полужеста,
Ты нужен для фиест и выходных,
Но на войне тебе совсем не место.
А вот у нас теперь везде война,
Куда ни отворачивайся, милый.
Ты убеждал меня, что я больна.
Ну что ж, возможно так оно и было.
Но вот теперь объявлен карантин.
Скорей беги, сейчас закроют двери.

А ты ведь был у мамочки один,
И ни в какую Родину не верил.

***

Ну что ж, я была бы собою довольна,
Десятилетняя я. Плакать нельзя,
Даже если больно, даже если вокруг друзья.
Плакать нельзя, потому что слёзы —
Это для девочек. Больно? — бей.
— Нету на свете Деда Мороза.
Нету на свете сказки глупей.
Плакать нельзя, потому что слабой — 
Бабой — окажешься. Лучше так:
Больно? Лезвием накорябай
На сгибе локтя: «Иванов — дурак!»
Плакать нельзя, потому что, детка,
Всем наплевать вокруг,
Тушь потечёт, углядит соседка,
Мир уплывёт из рук.
Мир, который был завоёван
В честном мужском бою.
Потом — иди — доказывай снова
Силу и злость свою.
Плакать нельзя, потому что слёзы
Сразу сбивают с ног.
— Ну и пускай, нет Деда Мороза.
Зато существует Бог.

Ленка

«Выходи гулять!» — кричала Ленка.
Я неслась по лестнице вприпрыжку
(В ссадинах и локти, и коленки,
я ничем не хуже, чем мальчишка!)
Во дворе всегда гуляли кошки,
И качели в небо улетали.
«А давай как будто — понарошку —
Мы с тобой совсем большими стали?
Я стащила у сестры помаду!
Знаешь, как Маринка удивится!»
Лена, Леночка, прошу тебя, не надо!
Я иду по лестнице. Мне тридцать.
«Выходи гулять», — кричат ребята,
И навстречу — в бреющем полёте —
Девочка в смешной футболке мятой —
Натыкаясь: «Извините, тётя!»
Ленка, мы с тобою заигрались.
Не узнает нас теперь Маринка,
Как бы мы с тобой ни наряжались,
Сколько бы ни прыгали в резинку.

Грузчики

Утром приедут грузчики — вынесут всё.
Всё то, что ты не могла выносить годами.
Из книжного шкафа выпадет томик Басё
И ещё какая-то чушь о Прекрасной даме.
Всё, что хранилось в твоей голове — смотри —
Вот оно — у подъезда на тротуаре.
Парни в комбинезонах на раз-два-три
Детство с размаху о днище трёхтонки вдарят.
Что там разбилось? Проще сделай лицо.
Лучше совсем отвернись и смотри на двери.
Видишь, так происходит с каждым, кто не поверил
В глупые сказки про жизнь со счастливым концом.

…ещё более вторичное и банальное

И неважно — где ты — в Саратове или Риме,
Я каждый день слышу твой детский смех.
Я буду любить тебя всеми ими — другими,
И за них, за всех.
И неважно — как ты воспримешь вот эти строки,
Скорее всего, ты не прочитаешь их.
Но пока мы живы с тобой — мы не одиноки.
Даже если любим совсем других.

Дом

Иногда домой хочется так,
Что сидишь и сжимаешь в кулаке душу,
Чтобы не вырвалась, не улетела куда-нибудь там во мрак.
Короче, сидишь и развлекаешь себя всякой чушью.
Вот, сейчас мы с тобой посмотрим кино про город,
В котором живут такие разные люди,
На улицах пахнет хлебом и кофе молотым,
В этом городе у всех всё хорошо будет.
А на главном вокзале города стоит поезд…
А дальше не надо… Дальше возьмём книжку:
В волшебном лесу, ни о чём не беспокоясь,
Жил очень смешной конопатый рыжий мальчишка,
Однажды этот мальчишка влюбился в Принцессу,
Женился на ней и всю жизнь тосковал по лесу
В замке из шоколада… Книжки тоже не надо.
Иногда домой хочется так,
Что, кажется — сядешь в любой автобус,
И он, пыхтя, перебирая колёсами кое-как,
Обогнёт глобус,
               Выплюнет тебя на конечной,
А ты… Так и будешь стоять, как дура, никем не встречена.
Опоздала на двадцать лет — вот так шутка!
Знала бы — пользовалась маршруткой.
Но это всё ерунда, ты помнишь дорогу:
Нужно идти по жёлтой песчаной тропинке,
Всему удивляться и улыбаться много,
С размаху в кусты зашвырнуть дорогие ботинки,
Идти босиком. А песок будет тёплый, нежный,
И ты побежишь, и ты закричишь от счастья…
Эта секунда, она неизбежна —
Откроешь глаза.
              Добрый мастер
Сделает в твоей квартире евроремонт:
Тёплый пол, гидромассаж, джакузи,
В золотистых тонах санузел…
За отдельные бабки на кухне с тобой споёт,
И проблемами с тёщей слегка загрузит.
А тебе никому не рассказать,
Не развязать затянувшийся в сердце узел.
Иногда домой хочется так,
Что просто хочется плакать,
Чувствуешь себя несчастной бездомной собакой,
Которую на улице погладил какой-то дурак,
И пошёл по своим делам дальше.
А ты стоишь и скулишь — 
Опять не заметив фальши,
Прячась от грома посреди ясного неба:
Нет никакого дома,
             И никогда не было.
Только ты не поймёшь никак.

Спящая

Я так боялась уколоться,
Веретено в своём саду
Зарыла до восхода солнца
И утопила ключ в пруду
От крепкой новенькой калитки,
Чтоб больше в сад тот ни ногой.
По сетке кованой улитка
Ползла в какой-то мир другой.
В саду цвели и пахли розы.
В саду ложился первый снег.
И у беседки старой слёзы
Дождь лил как будто человек.
Жизнь шла. Как стрелка часовая.
По кругу. Отбивая шаг.
Мне не жилось. Не понимаю,
Ну что я сделала не так?

***

Человек человека не знает, и смотрит волком.
Человек человека видит издалека.
Реже в прицел, чуть чаще в дверную щелку,
Не касаясь защелки и, не дай бог, курка.
Человек человека очень боится трогать.…
Если не тронешь, может быть, пронесет.
А то вот так сунешь руку в душу по самый локоть,
А тебя туда с сапожищами засосет.