ТАНГО СРЕДИ КИПАРИСОВ
Предновогодняя Ялта. Плюс десять и дождь.
То ли купаешься, то ли идешь — не поймешь.
Лужи блестят серебристо.

Вечер... Играют симфонию дождь и прибой.
В Ялту скорей приезжай, мы станцуем с тобой
Танго среди кипарисов.

Море волнуется раз... и второй... и еще...
Хочется чувствовать рядом титана плечо.
Небо закуталось в ризу.

Море и небо... Меж ними — сплошная вода.
Вечнозеленая Ялта танцует всегда
Танго среди кипарисов.

Счастья иного, наверно, и в Космосе нет.
...Может быть, завтра на пальмы посыплется снег
Мелким сверкающим рисом.

Рано темнеет. Полощутся в море огни.
...Снова видение — предновогодние дни,
Танго среди кипарисов…

ЭТО АСТРЫ ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ
Это астры во всем виноваты —
Слишком рано, видать, расцвели
И за дальние дали куда-то
Бабье лето они унесли.

Возле моря прохладно и пусто.
Не прорвется сквозь тучи заря.
Южный город становится грустным
Под увядшей листвой ноября.

Не поют на бульваре фонтаны —
Замолчали до самой весны.
Тянут голые руки каштаны
В небеса, что ангиной больны.

И уходит из города счастье...
Приготовились парки ко сну.
И качают головками астры,
Сознавая смущенно вину.

РОДИНА, ПАМЯТЬ И МОРЕ
«Родина, память и море» —
Стонет печальный прибой.
Чайки в небесном просторе
Громко зовут за собой.

Вечно с бездомностью споря,
Где отыщу я приют?
«Родина, память и море» —
Горькие травы поют.

Жизни последние зори
Тихо уходят в песок.
«Родина, память и море» —
Плачет степной ветерок.

Волны в негаснущем споре
Плещут о черный гранит.
«Родина, память и море» —
Голос пучин говорит.

Где-то в тумане и хмари
Берег любимой земли.
Шепот: «Мemoria, mare,
Patria» — слышен вдали.

В МОРСКОМ ПРИБОЕ — ПЕНИЕ БОГОВ
В морском прибое — пение богов.
Морская пена — платье нереиды...
Достигну ли бессмертных берегов
Моей земли — потерянной Тавриды?

Достигну ли подножья стройных гор?
Увижу ли тот край, от смертных скрытый?
О, как мне дорог Русский Валинор,
Волшебным светом древности залитый!

Что лучше моря? Только океан!
Увижу ли сквозь гибельный туман
Край светлых эльфов в голубом просторе?
Здесь, в Средиземье — злоба, смерть, обман...

И мне поет великий океан
О том, что мне давно пора — за Море!

НОЧНОЙ ЗАГАДОЧНЫЙ ГУРЗУФ
Чернеет строгий кипарис,
Звезда с небес глядит невинно.
И золотятся фонари
На узкой улочке старинной.

Такой загадочный Гурзуф...
Иду по золотой дорожке.
А воздух — можно кушать ложкой...

Большой «Медведь», в ночи уснув,
Лежит у моря, словно барин…

Спасибо, жизнь, что мне подарен
Такой короткий крымский рай…

Гурзуф, меня не забывай!

НА МОГИЛЕ ГРИНА
Я — Ассоль — прихожу на могилу творца моего.
Неземной старокрымский покой растворяет печали.
Вам от Грэя — привет. Вы создали для нас волшебство
И под шелковым алым рассветом навек повенчали.

Я на камни седые кладу полевые цветы.
В неподвижной истоме застыли кресты и могилы.
О, спасибо, создатель, за трепетный парус Мечты
И за то, что позволили верить, что дали мне силы.

Мы с моим капитаном отчаянно к счастью рвались,
Шли сквозь злобу людскую, как будто сквозь заросли терний.
Где-то там, за горами, стоит Феодосия-Лисс,
Дует ветер далеких морей с Коктебеля-Каперны.

Как Вам спится, творец, от любимого моря вдали?
И достаточно ль ярко Вам светит багрянец закатов
Над зелеными кущами древней, дремотной земли,
По которой давно отошли караваны Солхата?

ИЩУ МОЙ ДОМ
Ночная мгла... Дороги подо льдом.
Иду среди сугробов, замерзая,
Мечтая о далеком теплом крае,
Где ждет меня гостеприимный дом.

Тот дом стоит на самом берегу,
В нем слышен голос вещего прибоя...
Иду вперед — к приюту и покою,
Но сквозь снега пробиться не могу.

А возле дома — полыхает сад
Огнем гвоздик, календул и пионов.
Беседку увивает виноград,
Прибою подпевают яблонь кроны...

А здесь — опять снега и темнота
И данное с рожденья бездорожье.
Мороз-мучитель обжигает кожу.
Но пройдена еще одна верста.

Ищу мой дом... Уже десятки лет —
Одни снега, одни чужие крыши.
Боюсь — дойду до моря и увижу,
Что дома нет. И сада тоже нет.

Но есть мечта... Над головой — звезда.
Что долговечней — грезы иль надежда?
Иду, иду, упрямо, как и прежде,
Сквозь зимние чужие города.

ЧТО ТАКОЕ ОКНО
Что такое окно? Это даль,
Это черного неба кусочек.
И платок наступающей ночи,
И порою — тумана вуаль.

Что такое окно? Это мир,
Что к твоей подступает кровати,
Это вечной Вселенной квадратик,
Что порой так мучительно мил...

Что такое окно? Это взгляд
В комнатушку твою из простора.
Видишь добрые звездные взоры
И луны серебристый наряд?

Нет, окно — не обычный экран —
Это милая сердцу свобода,
Это личный надел небосвода,
Что тебе во владение дан.

Это — жизни простое кино,
Где мелькают и листья, и лица.
Открывай, не боясь простудиться,
В темноту и прохладу окно.

УХОДЯЩЕГО НЕ ДОГОНИШЬ
На унылом, пустом перроне
Стылый холод. Немая дрожь…
Уходящего — не догонишь.
А минувшего — не вернешь.

Ночь огромною черной кошкой
С золотыми глазами звезд
Смотрит с неба, вприщур немножко,
На дорогу, вокзал и мост.

Но ушедшие — не вернулись,
Словно струи речной воды.
На холодном асфальте улиц
Остывают твои следы.

Бесполезно бежать в погоню,
Останавливать поезда…
Уходящего — не догонишь.
Расставаться — так навсегда.

УМИРАЮТ ЦВЕТЫ
Все дожди и дожди... И тоска по зеленому маю.
На пустые поля равнодушно глядят облака.
Умирают цветы... Умирают цветы, умирают.
Их коснулась уже октября роковая рука.

И куда ни взгляни — увяданья скупые приметы
И желтеющий лес, и туман над холодной рекой.
Так мгновенна весна! И так коротко скудное лето!
Не успеешь расцвесть — вот и все, и пора на покой.

В бесполезной мольбе смотрят в серое небо березы.
И бледнеют цветы, покидая пустые поля
И роняют в траву лепестки — разноцветные слезы.
Пусть их примет земля... Но готовится к смерти земля.

Белый саван снегов скоро ляжет, ее закрывая.
Будут в небо глядеть только мертвые стебли одни.
Умирают цветы... Умирают цветы, умирают,
Вспоминая весну и минувшие летние дни.

ЭТО Я — НА АСФАЛЬТЕ СЫРЫХ ПЛОЩАДЕЙ
Это я — на асфальте сырых площадей.
Я — одна. Никого — ни родных, ни друзей.
Только хочется лечь и навеки заснуть.
Помогите — молю! — кто-нибудь!

Это я — под узором промокших ветвей.
А вокруг — все темней! А вокруг — все страшней!
Все плотнее становится черная муть.
Поддержите меня — кто-нибудь!

Это я — под холодным рыданьем дождей.
Только ветер играет юбкой моей.
В непроглядном тумане теряется путь.
Укажите его — кто-нибудь!